Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Коровина Елена Анатольевна
22 сентября 1762 года Екатерина Алексеевна торжественно короновалась в Москве. Новоявленная императрица сумела всем потрафить – и армии, и дворянам, и служивым, и даже простому народу, который стал звать ее государыней-матушкой. Это отношение не изменилось, даже когда вокруг императрицы стали появляться многочисленные фавориты, мил-други и аманты (только официальных было 23), а потом и тайные незаконные дети – Алексей Бобринский (от Григория Орлова), Елизавета Темкина (от Григория Потемкина). Шептались еще о нескольких, но без осуждения. Матушке-государыне прощали все. И знаете за что? За стабильность жизни, постоянство в законах, за то, что будущее при ее правлении виделось спокойным и процветающим. Когда же ее сын Павел I вступил на престол после смерти матери 6 ноября 1796 года, он постарался все сделать иначе, чем при Екатерине, – и все замутилось, заколыхалось, запротивилось новому. Россия хотела спокойствия. И когда Александр, внук Екатерины, сверг своего бесшабашного отца, самой обнадеживающей фразой его манифеста стало: «Все будет как при бабушке!»
Осталась всего одна тайна, зато какая: почему же все-таки Елизавета Петровна выбрала в супруги для своего обожаемого Петруши эту «немочку»?
Но кто сказал, что Екатерина была немкой по крови? Да, родилась она у Иоганны Елизаветы, супруги принца Анхальт-Цербстского. Но существует версия, что не он был родным отцом принцессы Софии. Догадка невероятная, но имеющая право на существование. Некоторые исследователи уверяют, что София-Екатерина была дочерью русского вельможи Ивана Ивановича Бецкого. Летом 1728 года он был в Париже и без ума влюбился в 18-летнюю красавицу принцессу Иоганну Елизавету. Причем влюбленные не скрывались, хотя Иоганне и пришлось потом вернуться к мужу в Штеттин. Туда, кстати, Бецкой частенько наведывался, привозя полунищему семейству многочисленные дары, а уж крошке Софии всего сразу на годы вперед. Удивительная благотворительность…
Но кто такой сам Бецкой? Незаконный сын одного из влиятельнейших русских аристократов – богача генерала Ивана Юрьевича Трубецкого. Отец сына признавал, несметным богатством обеспечил, вот только дать фамилию не смог – добился только усеченной от Трубецкого – Бецкой.
Конечно же Елизавета, как и все современники, об этом знала. Потому и решила, что девочка из «сильной Трубецкой породы» станет отличной партией для ее слабохарактерного племянника. Не предвидела Елизавета только того, что может сделать эта храбрая и безжалостная Трубецкая с ее обожаемым Петрушей.
Но самым большим доказательством «тайного родства» служит даже не то, что Екатерина возвела Бецкого в ранг камергера двора, а сама природа их взаимоотношений. Многие десятилетия раз в неделю Иван Бецкой безо всякого доклада приходил поутру в личные покои императрицы. Екатерина встречала его, сама наливала кофей со сливками и подавала мягкие круассаны. И безо всяких чинов и политесов они садились завтракать. Это было их утро – и никто не смел мешать. Пока седовласый камергер откушивал кофей, Екатерина рассказывала, как прошла неделя, иногда просила совета – и личного, и государственного. Но в государственные дела камергер предпочитал не вмешиваться, зато иногда слышно было, как императрица плакала, а Бецкой ее утешал. Но было у них и одно общее дело – создание Смольного института благородных девиц – первого учебного заведения, где российские девочки могли получить образование. И Бецкой и Екатерина заботились об ученицах, как о родных. Не потому ли, что стремились найти то, что недополучили в жизни: она – отцовской любви, он – дочерней?..
Княжна Тараканова
Иногда в истории происходят странные аберрации общественной памяти: люди уверены, что помнят то, чего не было, и не знают или не желают знать то, что случилось на самом деле. В российской истории есть легендарное имя, постоянно вспоминающееся, – княжна Тараканова. Вот только (парадокс!) именем княжны называли самозванку, а о реальной Таракановой почти никто не знал.
Литература, театр, кино и живопись взволнованно рассказывали, что сия прекрасная молодая женщина, незаконная дочь императрицы Елизаветы Петровны, по приказу новой российской властительницы Екатерины Великой была обманом привезена в Россию и заточена в Петропавловскую крепость, где и умерла страшной смертью во время петербургского наводнения. Воистину трагическая судьба.
Блеск авантюры
Все началось в Париже. Где ж еще?.. В 1772 году в столице Франции объявилась молодая и обаятельная красавица. Для роскошного Парижа это, конечно, было не в диковину. Все молодые и обаятельные стекались сюда. Но новая парижанка блюла флер загадочности: то говорила, что зовут ее Али Эмети и родом она из Турции, то меняла имя на Элеонору и клялась, что родилась в многострадальной Польше, потом вдруг стала уверять, что она княжна Волдомирская и Азовская и родилась в… Черкесии. Путаница была и с годом рождения: то назывался 1752-й, а то и 1756-й. Однако смутные данные не помешали юной авантюристке заиметь богатых покровителей: гетмана польского и графа литовского Михаила Огинского и графа французского де Рошфор-Валькура. Но самым близким другом и пылким любовником красавицы слыл барон Эмбс, с которым она открыто жила в одном доме. Но вот незадача: выяснилось, что сей барон – самозванец, фламандский купец, который прячется от долгов по всей Европе. Когда же его вычислила французская полиция, лже-Эмбс вместе с Али-Элеонорой подался в Германию. Вскоре туда подъехал и граф Рошфор, сгорающий от любви к красотке. Он же и познакомил свою нежную протеже с князем Лимбург-Штирумским. Словом, Али-Элеонора вышла в высший свет.
Лимбург был настолько поражен красотой девицы, что позвал ее под венец. Но опять незадача: происхождение у красавицы подкачало. Вот тогда-то девица и ляпнула: на самом деле она – дочь русской императрицы Елизаветы, и зовут ее так же. После смерти матушки вступившая на трон проклятая Екатерина II сослала красу-девицу в Сибирь. А потом и вовсе приказала продать несчастную в гарем персидского шаха. Но тот был великодушен – отпустил девушку. С тех пор она и странствует по Европе.
К.Д. Флавицкий. Княжна Тараканова. 1864
Неизвестно, поверил ли князь Лимбург такой авантюрной истории, но он быстро понял другое – красавица, верящая в свои неуемные фантазии, может стать превосходной картой в политической игре. Князь представил Али-Элеонору-Елизавету польским эмигрантам. Те мечтали о свободе Польши от гнета России и отлично понимали, что, пока на троне хваткая и безжалостная Екатерина II, она Польшу не отпустит. Так что необходимо отстранить Екатерину от власти. И вот перст судьбы: девица-авантюристка, утверждающая, что она – дочь покойной императрицы Елизаветы Петровны, соответственно является законной наследницей российского престола.
О том, что Елизавета Петровна состояла в тайном браке с графом Алексеем Разумовским, давно ходили рассказы не только по России, но и по Европе. Говорили, что у них была дочь, которую отдали на воспитание сестре Разумовского. Та была замужем за неким поляком Дарагановым, но фамилия оказалась непривычной для русского уха, – так девочка и стала Таракановой.
Не станем описывать различные перипетии дальнейшего развития жизни новоявленной Елизаветы Алексеевны. Ясно одно: поляки решили подготовить мир к явлению «истинной наследницы». Новоявленная княжна встретилась в Венеции с самым ярым сторонником самостийности Польши – князем Радзивиллом. Это была уже большая политика. Вдвоем они принимали посетителей, а точнее, вербовали сторонников свержения Екатерины. Чтобы люди верили, фантазерка-княжна разработала некий якобы русский придворный этикет. Франция, которой тоже была выгодна вся эта заварушка, предоставила в распоряжение княжны загородную резиденцию посла, яхту, экипажи. Деньги потекли рекой. Салон княжны стал популярнейшим местом сбора всех, кто был недоволен политикой Екатерины Великой в разных странах мира. Наконец, княжна Тараканова открыто заявила свои притязания на российский престол, объявив себя законной наследницей, а Екатерину II – самозванкой. Конечно, всем было ясно, что истинными двигателями таких притязаний были Польша, Франция и Турция, стремившиеся вытеснить «строптивую» и независимую во внешней политике Екатерину с престола. Но и княжна приложила немало усилий, предъявляя всем духовное завещание «родной матушки Елизаветы Петровны», по которому та передавала власть не какой-то там немецкой принцессе, пусть и жене племянника Петра, а законной дочери – Августе. И никого не удивило, что Али-Элеонора-Елизавета назвалась теперь Августой.
