Александр Великий - Догерти Пол (читать книги без регистрации txt) 📗
За два года – с 325 по 323 год до н. э. – Александр выстроил планы будущих экспедиций и великих проектов. Некоторые историки обсуждали длинный список этих проектов, их приводит в своей работе Диодор Сицилийский. Большинство из них кажутся вполне жизнеспособными. Арриан пишет о планах направить экспедицию вокруг Африки с заходом в западную часть Средиземноморья, с тем чтобы напасть на независимый Карфаген и Ливию. В остальных планах намечался поход к северному побережью Черного моря и проведение военной кампании против скифов. Плутарх и Курций уделяют особенное внимание походу в Северную Африку. Там предполагалось строительство дорог, гаваней и флота. Александр мечтал о новых войнах, прежде всего против Аравии, а для этого нужно было построить новый военный порт в Вавилоне, достаточно большой, чтобы принять 1000 кораблей. Предполагалось, что Неарх возглавит морской контингент и отправится в Аравийское море для разведки и сбора информации. Прошлые неудачи Александра не останавливали, он был нацелен на войну, тем более что в этот раз у него будет новая, всецело ему преданная армия. Не будет ни бунтов, ни сопротивления.
В конце лета 324 года, прибыв в Опис, Александр созвал македонское войско на равнину перед городом и объявил о своем решении отправить на пенсию около 10 000 ветеранов, не годных более для активных боевых действий. Александр намерен был завершить то, чему положила начало пустыня Гедросии. Армия отлично понимала его планы: Александр проводил генеральную чистку войска. Заявление его было встречено шумом, улюлюканьем, неодобрительными громкими криками. Солдаты требовали, чтобы он отправил домой их всех, а сам шел бы воевать. И пусть на поле битвы ему помогут новоявленный отец Амон и персидские танцоры. О настроении Александра можно судить по его реакции. Он спрыгнул с трибуны прямо в воинские ряды, схватил самых крикливых солдат и потащил их к персидским своим телохранителям, с тем чтобы те немедленно их казнили. Схвачено и предано смерти было более дюжины человек. Александр вернулся на трибуну. Из той речи, что он произнес, ясно следует: мятеж в Индии произвел на него слишком сильное впечатление. Он обвинил войско в том, что оно его покинуло, не дало ему никакого выхода и потому ему пришлось обратиться к варварам. Александр долго бушевал, стоя на возвышении, а потом издал несколько приказов. Персидские войска заменят македонцев, командирами подразделений отныне станут персы, и в ближайшем его окружении появятся высокопоставленные персидские вельможи.
Интересно отметить, что из штаба Александра никто сторону войска не принял. В этот раз не было Кена, никто не произносил честных и откровенных речей. Возможно, все были слишком напуганы. Македонские солдаты остались предоставленными самим себе. Войско направило делегацию в шатер к горюющему, словно Ахилл, Александру. Солдаты, рыдая, униженно просили простить их. Александр – прекрасный актер – встретил их с глазами, полными слез, и обменялся с некоторыми из них братским поцелуем. В Описе устроили большое пиршество: надо же отпраздновать воссоединение царя и «его детей» – македонцев и персов. Некоторые историки до сих пор прославляют тот эпизод, считая его великим проявлением единства. На самом деле Александр, улыбавшийся и провозглашавший здравицы в честь македонцев, ничуть не изменился. Чистка армии продолжилась, на этот раз пилюля была сильно подслащена. Отставленные македонцы получали деньги на обратную дорогу и премию размером в один талант. Им, правда, полагалось оставить своих персидских жен и прижитых с ними детей. Добрый, заботливый Александр пообещал им, что сам позаботится о детишках. Царь освободился от нарушителей спокойствия, одновременно наказывая и награждая смутьянов. Войско должно было вернуться в Македонию под предводительством Кратера, самого лояльного царю военачальника. Этого человека солдаты любили. Кратер должен был обеспечить хорошее поведение солдат. У него, кроме того, имелась секретная инструкция: вернувшись в Пеллу, расправиться с Антипатром. (Антипатр был правителем в Македонии с тех пор, как одиннадцать лет назад Александр уехал оттуда.) Кратер ушел и увел с собой 10 000 ветеранов. Более они с Александром уже не увиделись.
Нет письменных свидетельств о другой группе, которую Александр должен был подготовить к чистке. Состояла эта группа из военачальников и командиров конницы, «друзей»-гетайров и гиппархов. Единственный намек, по которому мы можем судить о недовольстве ими Александра, – это полное их молчание в течение двух лет террора. Александр не забыл об их индийском мятеже, о том, что, когда он обратился к ним за поддержкой, они не проронили ни слова. Не забыл и аплодисментов, которыми они встретили речь Кена. Эти «порфироносные повелители», делившие с царем ужин, сломились, должно быть, в результате слежки за ними царственного параноика. Инцидент в Описе дает возможность почувствовать ситуацию. Когда Александр мрачно удалился в шатер и составил указ, согласно которому персидские аристократы должны были влиться в его окружение, он, скорее всего, ненавидел таких полководцев, как Пердикка, Птолемей и пр.
В своей речи в Описе Александр напомнил войскам о том, что нынешним благоденствием они обязаны ему. Согласно Плутарху, Александр держал такую же речь и перед своими сподвижниками. Александр щедро вознаградил их, лично заботился о каждом военачальнике и часто журил за возраставшую изнеженность. Плутарх пишет:
Он [Александр] видел, что его военачальники изнежились и роскошь их превысила всякую меру, питались они одними деликатесами. Теосец Гагнон носил башмаки с серебряными гвоздями. Леоннату привозили на верблюдах песок из Египта: он натирался им, когда шел в гимнасий. [27] У Филоты скопилось так много сетей для охоты, что их можно было растянуть на сто стадиев. При купании и натирании друзья царя чаще пользовались благовонной мазью, чем оливковым маслом, повсюду возили с собой банщиков и слуг, которые готовили им постель. За все это царь журил своих приближенных. Александр высказывал удивление, как это они, побывавшие в стольких жестоких боях, не помнят о том, что потрудившиеся и победившие спят слаще побежденных. Разве не видят они, сравнивая свой образ жизни с образом жизни персов, что нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд? «Сможет ли кто-либо из вас, – говорил он, – сам ухаживать за конем, чистить свое копье или свой шлем, если вы отвыкли прикасаться руками к тому, что всего дороже, – к собственному телу? Разве не знаете, что конечная цель победы заключается для нас в том, чтобы не делать того, что делают побежденные?» Сам Александр еще больше, чем прежде, подвергал себя лишениям и опасностям в походах и на охоте. Но его друзья, разбогатев и возгордившись, стремились только к роскоши и безделью, они стали тяготиться скитаниями и походами и постепенно дошли до того, что осмеливались порицать царя и дурно отзываться о нем. Сначала Александр относился к этому очень спокойно. Он говорил, что царям не в диковинку слышать хулу на свои благодеяния.
Приведенные слова Плутарха в высшей степени примечательны. Они раскрывают отношение Александра к командирам перед походом в Индию. Ну как же, ради их же пользы беспокоится из-за разгильдяйства, желания почивать на лаврах, наслаждаться плодами прежних завоеваний. Такое отношение Александра можно понять. К тому времени они сожгли Персеполь, вынули сердце Персидской империи, отомстили за причиненные им обиды, приумножили царское состояние. Перспектива похода на край Земли не казалась им более привлекательной. Подобно всем солдатам на свете, в каком бы веке те ни жили, командиры считали, что работу свою они честно исполнили, и теперь хотели пойти домой. Призыв Исократа, изложенный в его «Обращении к Филиппу» и касавшийся объединения греческих городов против персов, исполнен. Такие настроения военачальников были чужды Александру, и в результате, вместе с усиливающейся у царя паранойей и желанием делать все по-своему, создалась опасная обстановка.
27
Гимнасий – помещение для физических упражнений.
