Так и было - Ветров Александр Александрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
И вот с пятью танками Т-34 и двумя Т-70 я на рассвете двинулся по знакомой дороге в обратный путь. Генерал В. А. Копцов даже глазам своим не поверил, когда увидел нашу колонну.
— Семь танков! — радостно воскликнул он, обнимая меня. — Да это же больше того, что имеет сейчас вся 113-я танковая бригада! Ну спасибо, Александр Александрович, выручил! Здорово выручил!
1 марта 1943 года части нашего корпуса совместно с полками 111-й и 219-й стрелковых дивизий стремились развить наступление дальше. И вначале имели успех. Так, мотострелки подполковника А. А. Головачева выбили гитлеровцев с территории совхоза имени Чапаева, а танкисты 88-й бригады подполковника И. И. Сергеева отбили сильную вражескую контратаку.
Но в этот же день мы узнали, что бригады соседнего с нами 12-го танкового корпуса и части 184-й стрелковой дивизии с большим трудом отражают настойчивые танковые атаки противника с тыла. А тут и наша разведка обнаружила выдвижение танковых колонн противника на рубеж Пар-Шляховая, Павловка, Калюжное. Генералу В. А. Копцову пришлось срочно останавливать продвижение на запад и поворачивать 195-ю танковую бригаду фронтом на восток.
И вовремя! Ибо до двадцати немецких танков T-IV тотчас ударили по этой бригаде. Завязался ожесточенный бой, в результате которого гитлеровцы, потеряв несколько танков, были остановлены. Но и наша 195-я бригада потеряла три из семи имевшихся у нее машин.
Возросшая активность врага позволяла судить о том, что боевая инициатива постепенно переходит к нему. И уже недалек тот момент, когда гитлеровцы перейдут в решительное контрнаступление против наших ослабленных, далеко оторвавшихся от баз снабжения бригад.
Тревожные сообщения, поступающие из тыловых частей, тоже подтверждали наши опасения. Фашисты уже начали окружать корпус.
Трезво оценив неблагоприятно складывающуюся обстановку, генерал В. А. Копцов скрепя сердце запросил у Военного совета 3-й танковой армии разрешение на выход из еще не замкнувшегося кольца окружения. Но ответа сразу не получил. И только вечером 2 марта из Мерефи, где располагался штаб армии, пришел приказ, из которого явствовало, что мы, по существу, уже окружены врагом. Далее говорилось, что создается группа войск 3-й танковой армии в составе 12-го и 15-го танковых корпусов, 111, 184 и 219-й стрелковых дивизий, объединенных под общим командованием командира 12-го танкового корпуса генерала М. И. Зенковича.
В тот же вечер генерал В. А. Копцов с начальником штаба корпуса подполковником А. Б. Лозовским были приглашены в Еремеевку на совещание к генералу М. И. Зенковичу. По возвращении они довели до нашего сведения, что командующий группой генерал М. И. Зенкович наметил следующий порядок отрыва от противника: 15-му танковому корпусу совместно с 111-й стрелковой дивизией полковника И. Г. Зиберова предстояло прорываться в направлении Ленинский Завод, восточная окраина Параскавеи и далее на Охочее. 12-й танковый корпус и 184-я стрелковая дивизия полковника С. Д. Койды должны были следовать параллельно с нами на Лозовую и далее через Мелеховку на Бровки. В арьергарде для прикрытия тылов и всего боевого порядка группы оставлялась 219-я стрелковая дивизия генерала В. П. Котельникова.
Но части нашего корпуса, а также полки 111-й и 219-й стрелковых дивизий в это время находились в самом тесном соприкосновении с войсками противника. Поэтому поворот их на 180 градусов и отвод представляли чрезвычайную трудность. Было намечено отвести сначала части 111-й стрелковой дивизии, затем нашего 15-го танкового корпуса и, наконец, с двух часов ночи 3 марта — полки 219-й стрелковой дивизии.
Причем последние должны были пропустить через себя у Антоновки оставшуюся без снарядов артиллерию, тылы и только уж затем следовать за ними.
К этому времени у нас в корпусе уже снова оставалось всего лишь 9 танков с ничтожно малым запасом горючего и пятью — семью снарядами на каждый. Вся мотопехота корпуса состояла из 120–130 стрелков, вооруженных главным образом трофейным оружием. Автотранспорт насчитывал 72 автомашины, в бензобаках которых оставалось горючего на 20–30 километров пути. Все это было решено организовать в две колонны, следующие на север параллельными маршрутами.
Склонившись над картами, мы внимательно слушали приказ комкора. И вдруг у дома, где размещался штаб корпуса, начали рваться снаряды. Звякнули выбитые стекла. Покинув помещение, мы укрылись в заблаговременно вырытых ровиках. В течение получаса не могли поднять даже головы, настолько сильным был огонь противника.
Когда артобстрел несколько приутих, вышли из укрытий. Но штабной дом оказался разрушенным. Пришлось подполковнику А. Б. Лозовскому искать под штаб другое место.
Но и в новом штабе нам в эту ночь спокойно поработать не пришлось. То и дело била вражеская артиллерия, взлетали в небо ракеты, напоминая нам о зловещих намерениях гитлеровцев замкнуть кольцо окружения.
В результате интенсивного обстрела Антоновки связь штаба корпуса со штабом 52-й мехбригады оказалась нарушенной. И мне по приказу комкора пришлось поехать в район совхоза имени Чапаева, где вела бой эта бригада, чтобы устно передать подполковнику А. А. Головачеву порядок отрыва от противника и следования на север.
Штаб 52-й мехбригады размещался в большом, обогреваемом буржуйкой подвале кирпичного дома. Здесь были металлические кровати, дубовый стол с лампой «летучая мышь» и полевым телефонным аппаратом, а также несколько тесовых скамеек. У разложенной на столе топографической карты в окружении командиров батальонов и рот стоял подполковник А. А. Головачев и, как я понял, отчитывал начальника разведки бригады за упущенную возможность захватить «языка».
Занятые своим делом, командиры не сразу заметили мой приход. А я, желая отдышаться от тряской езды, присел на ступеньку лестницы и стал слушать.
Заросшее двухдневной щетиной, сильно похудевшее, но по-прежнему привлекательное лицо Головачева было гневным, выражения хлесткими, но не обидными.
Обращало на себя внимание и то, что почти все присутствующие были вооружены немецкими автоматами и гранатами с деревянными длинными ручками.
Когда Головачев закончил разговор с разведчиком и перешел к постановке боевой задачи на завтра, я вышел вперед и, поздоровавшись, рассказал о цели своего приезда.
Сообщение об усложнившейся боевой обстановке и о решении армейского командования вывести 15-й танковый корпус из боя явилось для присутствующих совершенно неожиданным, вызвало немало недоуменных вопросов. Я, как мог, ответил им.
Да, эти люди, выполняя приказ командования вести активные наступательные действия с превосходящим их по силам противником, делали это без оглядки. Да, им не хватало боеприпасов, но они нашли выход и стали бить врага захваченным у него же оружием. И даже «позаимствовали» у гитлеровцев немного бензина для своих автомашин. Им было трудно, очень трудно! Но они продолжали теснить врага. Предполагали делать это и завтра. Поэтому-то и восприняли с таким недоумением приказ командования об отрыве от противника и отходе.
Железные люди!
Ну, а я, отведав у гостеприимного комбрига трофейных мясных консервов и выпив горячего чая, заторопился в штаб корпуса. Необходимо было готовить к маршу одну из корпусных колонн, начальником которой генерал В. А. Копцов назначил меня.
На рассвете обе колонны двинулись из района Ленинского Завода на север. Колонна, которую повел В. А. Копцов, следовала по шоссе в направлении совхоза «Ульяновка» и далее на Охочее. Левее, по раскисшему снежно-глинистому, с рытвинами, проселку, медленно передвигалась вторая, моя, выдвинув впереди себя небольшую разведгруппу и головное охранение в составе броневика и отделения автоматчиков на грузовике.
Стояла неприветливая, пасмурная погода. Выпавший накануне снежок слегка запорошил дорогу. Но под ним, подернутые тонким льдом, были лужи, лужи и лужи…
