Будь счастлив, Абди! - Закруткин Валерий Витальевич (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Через два дня, играя с мальчишками около школы, Сандзо увидел вдруг, как в окне дома учителя чуть приподнялась тростниковая штора и на миг мелькнуло лицо Нобухиро Ока. «Значит, учитель тоже с ними!» — подумал ошеломленный Сандзо. В это время его противник, воспользовавшись оплошностью, нанес Сандзо укол деревянным мечом в грудь и закричал: «Кати! Бандза-а-ай» [42] Сандзо, к удивлению товарищей, не стал спорить, а, признав себя побежденным, побежал домой… В тот раз Сандзо, воспользовавшись отсутствием Ока, добрался до второго блиндажа.
Но это было давно. Теперь Сандзо знает, что Ока только прячется днем в этом блиндаже от русских. А по ночам уже две недели подряд откапывает завалившийся ход, который начинается недалеко от туннеля в Двугорбой сопке. Пересилив страх, Сандзо снова ночью ходил по тропинке выше источника. Слышал, как Ока лопатой копает землю и ругается. Сандзо хотел уже рассказать Кисури-сану об этом, но передумал. Надо еще узнать, зачем Ока копает землю? Может, он там спрятал золото?..
Сегодня Сандзо пошел к источнику еще засветло. Прислушался. Тихо. Может, Ока уже откопал свое золото и удрал?.. Сандзо раздвинул густые кусты, между которыми начинался ход, и осторожно стал спускаться по размытым земляным ступеням. Ого! Полицейский хорошо поработал. Там, где раньше ход преграждала обвалившаяся земля, темнело квадратное отверстие. Сандзо свободно пролез в него. Ход поворачивал вправо и вел вниз. Стало совсем темно. Он включил фонарик. Низкий потолок и стены обложены досками и подперты скользкими, покрытыми плесенью столбами.
Сандзо спешил. Скорей. Скорей, пока еще светло и Ока не может прийти сюда. Но ход никак не кончался, уводил все ниже и ниже.
И вдруг откуда-то пахнуло свежим воздухом. Ход сделал еще один поворот. Сандзо споткнулся и чуть не упал. Под ногами оказалась куча обвалившейся земли и камней. Над головой он увидел свисающие корни к почувствовал струю свежего воздуха. Сандзо потянул за корень и не успел отскочить, как на голову, на плечи посыпались земля и щебень. Отряхнувшись, он глянул наверх и в переплетении стеблей травы увидел свет. Ему так захотелось хоть на секунду выглянуть наружу, хлебнуть настоящего чистого воздуха. Пошарил вокруг. Рука натолкнулась на острое ребро ящика. Сандзо взобрался на ящик, и голова его вдруг очутилась в середине куста шиповника. Колючка больно царапнула щеку. Под самым носом висели крупные красные плоды. А над головой — вечернее темнеющее небо. Он осторожно отодвинул ветку рукой и оглянулся. Что такое?! В пяти шагах виднелись столбы с колючей проволокой. А еще дальше — длинная деревянная стена…
Где он видел эту проволоку?.. Где видел?..
И тут вдруг раздался громкий оклик русского:
— Стой! Кто идет?
— Разводящий со сменой! — отозвался другой голос.
Вот оно что! Это тот самый сарай, который охраняют русские часовые, а полицейский Ока подглядывает за ними из своего блиндажа… А может, он уже украл что-нибудь? Что в этих ящиках?
Сандзо проворно соскочил на землю и осветил их. Деревянные. Попробовал поднять. Тяжелые. Наверно, золото!.. Он принялся отдирать крышку. Не поддается. Сандзо стал перочинным ножом отковыривать кусочки дерева около шляпки гвоздя… Наконец дощечка подалась. В ящике плотно, один к одному, лежали брусочки, обернутые вощеной бумагой. Развернул. У-у-у!.. И совсем это не золото. А что-то похожее на мыло. Только для чего-то в боку дырка сделана. Сандзо разочарованно опустил было брусочек снова в ящик, но передумал. А может, это тоже что-нибудь дорогое. Надо отнести и показать Кисури-саму. Пусть увидит, что у них украл полицейский Ока.
За час до захода солнца, в 17 часов 10 минут, в комендатуру позвонил сержант Сидоров:
— Товарищ капитан! ЧП! В заброшенном блиндаже, в районе роты Чепурнова, обнаружены кусок сгоревшего бикфордова шнура и окурок… Понимаете, тот окурок… самурайский.
— Понимаю. Когда ты узнал?
— Две минуты назад.
— А когда обнаружено?
— Говорят, часов в двенадцать.
— Так какого же черта! — взорвался Кисурин. — Почему Чепурнов не доложил немедленно?!
— Вот это я ему и сказал…
— Все, Миша! — оборвал его Кисурин. — Понимаешь, что готовится?.. Кацумата пробует шнур, чтобы не было осечки. От моего имени подними по тревоге подразделения, близкие к складу. Перекрыть все дороги, туннели со стороны гарнизона. Выставить секреты по схеме номер три. Причин тревоги никому не объяснять. Я с берега сделаю то же. Действуй!
Капитан Кисурин не пошел в гарнизон. Захватив с собой разводящего, он проверил всю территорию склада трофейных боеприпасов. Потрогал колючую проволоку. Обошел вокруг ограждения. Его внимание привлек куст шиповника с громадными красными плодами.
— А этот почему здесь торчит? — спросил он у разводящего.
— Так он же за территорией, товарищ капитан. Такой красавец. Плоды, как яблоки. Витамин С!
— Красавец-то красавец. А обзор ухудшает. Завтра же срубить. Под корень.
— Слушаюсь, товарищ капитан.
Не обнаружив ничего подозрительного, капитан приказал выставить дополнительные посты в окопчиках ниже склада.
Уходя, он несколько раз оборачивался. Все казалось, что чего-то недосмотрел. «Но не по воздуху же они доберутся? Секреты обнаружат диверсантов за двести метров…»
Темнело. Последняя сентябрьская ночь 1945 года раскрывала над островом свой черный зонт с золотыми блестками далеких звезд.
Сандзо не сумел добраться до комендатуры. У большой сосны, недалеко от школы, его остановил оклик из темноты:
— Стой! Кто идет?
— Сандзо! Кисури-сан ходит!
— Стой, говорят!
— Бистиро надо! Кисури-сан надо! Я Сандзо! Вакару? — удивленно растолковывал Сандзо, вглядываясь в знакомое лицо автоматчика. Но тот будто и не видел его ни разу.
— Сиди тут со мной смирно и молчи. Понимаешь! Ки-о цукэ!
После команды «смирно» Сандзо притих. Посидел пять минут и снова стал шептать автоматчику:
— Кисури-сам ходит! Бистиро надо!
— Молчи. Стрелять буду! Понял?
Сандзо понял и замолк. Так и сидели они. Может, час, а может, и больше… Когда автоматчик на миг отвернулся, Сандзо распрямился, как пружина, головой нырнул в куст и покатился по склону. Автоматчик выстрелил в воздух и побежал за ним.
Ниже по склону резанула воздух автоматная очередь.
— Отделение, в цепь! — тихо скомандовал Круглов.
Разомкнувшись, автоматчики спускались по склону сопки. Перед Кисуриным мелькнула тень.
— Стой!
— Это я, товарищ капитан! Жуков.
— Ты стрелял?
— Я. Мальчишка убежал. Сандзо.
— Где же он?
— Тута, Кисури-сан! — раздалось откуда-то снизу и тотчас показался силуэт Сандзо. Дальше у него не хватило русских слов и он зачастил по-японски: — Смотри, господин капитан! Это украл у русских полицейский Нобухиро Ока. Много украл. Два ящика. Я покажу, где он спрятал!
Кисурин ощупал руками то, что в темноте совал ему Сандзо, и похолодел. Толовая шашка! Вот и отверстие для детонатора. Он присел. Укрылся плащ-палаткой и засветил фонарик. Точно! На его ладони лежала двухсотграммовая шашка тринитротолуола.
— Круглов! Ракету! — приказал капитан.
Над сопками взлетели два ярких шарика: красный и зеленый.
Едва красно-зеленая ракета взлетела в ночное небо, поселок разбудил гром выстрелов. Трещали автоматы. Рвались гранаты. Поднимали сонных, перепуганных, ничего не понимающих людей, живущих на северной окраине поселка, и приказывав:
— К пристани! Бегом!
С теми, кто медлил или упирался, они не церемонились. Под руки вытаскивали из домов, пригрозив автоматами, повторяли:
— Бегом, дорогой! Понимаешь! Бегом!
И люди бежали, шли, кто как мог. Полураздетые. Увязали деревянными гэта в песке, спотыкались, падали. Кричали на отставших детей.
