Благоуханность. Воспоминания парфюмера. - Веригин Константин Михайлович (электронная книга .txt) 📗
Говоря о Грассе и его продукции, нельзя не воздать должного всем тем, кто своим талантом, вкусом и работоспособностью добился столь блестящих результатов. Только благодаря Грассу парижская парфюмерия добилась мировой гегемонии. Увы! Широкой публике имена великих творцов парфюмерной индустрии, как правило, неизвестны, и это в высшей степени несправедливо. Хочется верить, что эти имена будут вписаны золотыми буквами в историю французской парфюмерии. Привожу некоторые из них, ориентируясь по хронологии: Томбарель, А. Ширие, Лотье Фис, Жан Ниель, Каналье, Шарабо, Рур Бертран, Жюстен Дюпон, Бруно Кур, Дюмез, Роберте, Шмолер-Бомпар, Шове Гаек, Д'Аржевиль, Ноэль, Теро-Буаво, Молинар, Пиляр Фрер, Камилли—Альбер—Лялу, Бертран Фрер, Паган и Бертран и др.
Меня всегда особенно радовали встречи с некоторыми представителями парфюмерии Грасса, горевшими огнем истинного творчества и умевшими зажечь им всех тех, кто соприкасался с ними. Помню, и самом начале моей работы в парфюмерии мне пришлось встретиться с Шарабо, который нередко заходил к нам, чтобы встретиться с Э. Бо. Его открытое лицо было весьма привлекательным, и разговор с ним всегда интересен. Его успехи в науке, коммерции и высокое политическое положение нисколько не высушили его душу; наоборот, они обеспечили широкий кругозор и доброжелательность, в результате чего самая короткая встреча с ним всегда была информационно насыщенной и приятной; если же разговор переходил на технические темы, его глубокие знания и опыт обогащали всех.
С 1937 года начались мои встречи и беседы с Морисом Мобером — одним из владельцев Дома "Роберте и Ко", который он вознес на небывалую высоту. Многие продукты этого Дома составили основу самых знаменитых духов современности. Небольшого роста, Мобер казался выше из-за своего решительного вида. Был он приветлив, принимал широко, умел очаровать своей живостью и энтузиазмом. Он весь искрился любовью к своему делу, имел исключительно глубокие познания и великолепное обоняние. Все это делало его исключительно ценным собеседником в вопросах парфюмерии. Нередко беседа с ним или изучение его последних творений давали толчок идеям по созданию новых духов или улучшению существующих.
Не менее интересны были встречи с Камилли. Он был одним из директоров и владельцев фирмы "Камилли — Альбер — Лялу", которая произвела целый ряд исключительно тонких по своей душистости эссенций, составивших основу нескольких самых прославленных парижских духов.
Подобно Коти, Камилли был корсиканского происхождения и соединил в себе лучшие черты своей родины. Он как-то сразу вызывал полное доверие к себе, был скуп на слова, но все, что говорил, было интересно и поучительно. Особенно я любил встречаться с ним в Грассе, где сама южная природа соответствовала его облику и где все его замечания приобретали особую глубину и значение.
Хочется упомянуть добрым словом и более скромных сотрудников фирм Грасса, так как каждая встреча с ними была отмечена особой благожелательностью и приветливостью. Их отношение к жизни отличалось южной легкостью, добрым юмором, помогавшим в преодолении жизненных трудностей и дававшим особую полноту ощущений в минуты радости и счастья.
Не эта ли легкая ирония, интенсивность жизни запечатлены Фрагонаром на его полотнах? Его мастерство и изысканность связаны именно с воздухом Грасса! Порой мне кажется, что этим духом жизнерадостности и счастья наполнены все лучшие французские духи. Обучаясь в Париже у Буше и Шардена, Флагонар проникся изысканным духом Версаля времен Людовика XV, который в Европе называли "благоуханным двором", благодаря духам и душистостям, употреблявшимся там. Став парижанином, Фрагонар не забыл Грасс и сумел соединить в своих творениях негу юга с гармонией Иль-де-Франса, задор Парижа и изысканность Версаля. Так и первоклассная французская парфюмерия, замешенная на слиянии Грасса и Парижа, обеспечивает себе неизменный успех.
К. М. Веригин. Благоуханность. Воспоминания парфюмера.
Об ароматическом искусстве.
Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник,
У дыханья и ветра есть понятный язык.
А. Фет.
В 1933 году женился я на Софочке Шабельской и приобрел в ее лице умного и бесценного критика моей работы; она обладала тонким вкусом и хорошим обонянием и неизменно интересовалась моими ароматическими композициями. Через год у нас родилась дочь, маленькая Ирина, и жизнь моя заполнилась и осветилась еще больше, чем в прежние годы. Теперь, возвращаясь домой по вечерам, я уже не чувствовал усталости рабочего дня, видя милое лицо моей жены и наивные глазки дочери. И с каждым днем крошечная Ирина занимала все большее место в моей жизни. Иногда я заставал ее уже спящей в бело-голубой колыбельке, и так спокойно становилось на сердце.
Сколько лет провел я среди дорогих эссенций, редких ароматов, первоклассных духов! Сколько волнующих аккордов знает мое обоняние! Но есть что-то ни с чем не сравнимое в радости благоухания чистого и здорового младенца. Необыкновенная прелесть разлита вокруг него; вся детская пронизана свежестью его дыхания, согрета душистой теплотой его присутствия.
А как хороши моменты пробуждения малюток. На локотках чуть приподнимается тельце, появляется над колыбелькой головка, широко открыты еще не совсем проснувшиеся глаза. Возьмите его на руки — и он прижмется к вам, словно во сне, и такой теплотой повеет на вас, такой радостью, что все вокруг покажется сияющим.
Частичку именно этого душистого счастья и содержат в себе все прославленные духи; в этой близости их к истокам существования и кроется главная причина их успеха.
Но хороших духов очень немного, а действительно первоклассных в настоящее время вряд ли найдется десять-двенадцать. Но прежде чем говорить о духах, постараемся определить, чем отличаются они от других ароматов. Духи — это концентрированная ароматическая смесь на спирту, душистые эманации которой легко и сильно воспринимаются в радиусе нескольких метров и в продолжение многих часов. Эманации эти должны обладать ярко выраженной оригинальностью аромата, вызывать впечатление тонкости, богатства, приятной сухости. Первый их взлет должен пленять своей красочностью, крепостью, полнотой, а разлившееся благоухание должно казаться нашему сознанию красивым, а подсознанию — чем-то близким. Чтобы создать такое совершенство, одного таланта недостаточно — нужны знания, долгая работа и тонкое понимание людей.
Изучая лучшие духи нашего времени, мы почти всегда найдем в них одни и те же особенности: им присущи ароматы всех четырех стихий и веет над ними что-то высшее, прекрасное, полное жизни и не уловимое никаким химическим анализом. Это необъяснимое и главное в духах и есть то, что высококлассная французская парфюмерия называет "limpondйrable dun parfum" ( "неуловимость духов"). Но нужны точная выдержанность пропорций душистых веществ и различных благоуханностей, точное взаимоотношение стихийных сил, ими вызванных, чтобы могла загореться эта прекрасная искра, появиться и вознестись над духами сама душа аромата.
