Незавещанное наследство. Пастернак, Мравинский, Ефремов и другие - Кожевникова Надежда Вадимовна (книги бесплатно .txt) 📗
ОВЦА В ВОЛЧЬЕЙ ШКУРЕ
Как-то мне предстояло путешествие с длительным перелетом, я-то и коротких не люблю, а тут много часов над океанской бездной – представить только, уже начинало мутить. Приятель, знающий мои страхи, принес книжку в пестрой, не внушающей доверия обложке, сказав: откроешь – не оторвешься. Это что, детектив? – я спросила. Он ответил: это – жизнь.
И оказался прав. С момента взлета и до посадки, ни разу не взглянув в иллюминатор, забыв при падении в воздушные ямы вскрикивать, я от книжки не отрывалась, последние страницы дочитывала уже у таможенного контроля.
Называлась она «Бандиты в белых воротничках», с подзаголовком «Как разворовывали Россию», издательство ЭКСМО. Автор, А. Максимов, на изысканность стиля не претендуя, сдержанно, подчеркнуто бесстрастно, исследовал механизм афер, связанных с приватизацией государственной собственности. Речь шла не о ворах в законе, не о киллерах-отморозках, а об очень приличной публике, что называется, уважаемых членах общества, да просто о его верхушке. Докторах наук, академиках, дипломатах, высокопоставленных чиновниках, а также о знаменитостях в иных, литературно-артистических сферах.
Меня увлекла не только сама по себе тема – к концу девяностых она стала отнюдь не нова – а то, что среди списка обретших уже оперное звучание фамилий – Гайдар, Чубайс, Кох и прочих того же ряда – обнаружила своих личных знакомых, вхожих в наш дом. Батюшки-святы, вон чего оказывается! Коттеджи, купленные за бесценок, дармовые поездки с семьей в экзотические страны, ну и всякого рода ублажения, одолжения получались, принимались людьми, с которыми я общалась, ни о чем подобном не подозревая…
Хотя с какой стати я негодую? Ну выпал им шанс, обстоятельства так сложились, а человек, как известно, слаб, падок на соблазны. Правда, к такой мысли я пришла, прочитав недавно другую книгу, по жанру совершенно отличную от «Бандитов в белых воротничках», написанную с блеском, с юмором. Рекомендую всем. Она называется «Здесь было НТВ», автор Виктор Шендерович, издательство «Захаров».
Я не видела знаменитых телепередач Шендеровича на экране («Куклы», «Итого»), потому что, когда они появились, меня уже не было в России, но обаянием его личности текст книжки насыщен. Помимо таланта, трезвости мышления, видно, что автор совестлив, честен, не пуглив. Без деклараций, без показухи, а органично, генетически. Но, как мне кажется, самое главное, книжка эта, небольшая по объему, дает ясное представление, как изменились страна и люди за последние десять лет.
Уже в начале своего повествования Шендерович дал картинку-метафору: из окна своего дома он, автор, видит мусорные контейнеры, возле которых «всегда можно обнаружить нескольких российских граждан, ищущих, чего бы надеть или поесть. Это, как правило, абсолютно честные люди. И уж точно не бизнесмены». Далее: «Всякий же, кто, отойдя от этого контейнера, вступил хоть в какие-то рыночные отношения в сегодняшней Российской Федерации – заведомо является преступником».
Вот так. Без иллюзий. Соответственно воспринимается и Гусинский, создатель «Медиа-моста» и «НТВ». Шендерович признает, что Гусинский «не ангел». Да уж! Вместе с тем, на фоне других олигархов, преследованиям властей не подвергшихся, выглядит привлекательнее, достойнее. А на другом фоне? Или такового больше нет? Куда же он делся?
Шендерович пишет: «К людям, исповедующим коммунистические идеалы, я отношусь с уважением и симпатией, замешенной на ностальгии. Коммунистом был мой дед, добровольцем пошедший на фронт и погибший под Ленинградом в ноябре сорок первого; коммунисткой была бабушка, нищенствующая с тремя детьми после ареста мужа. Они верили, что мир можно в короткий срок изменить к лучшему, они были чувствительны к несправедливости. Они в жизни не взяли чужой копейки, да и своих за жизнь им перепало не особенно… А сытые обкомовские дяди, в процессе раздела имущества условно разделившиеся на „коммунистов“ и „демократов“ – ничего, кроме брезгливости, у нормального человека вызвать не могут».
Еще цитата: «…коварство приватизации по-русски состояло в следующем. Общество наивно полагало, что отцы-реформаторы хотят разделить все на всех. В действительности же они с самого начала решили разделить кое-что среди кое-кого. Так, чтобы ни населению, ни тем более госказне ничего не досталось». Как, стыкуется? Между тем это уже не из «Здесь было НТВ», а из «Бандитов в белых воротничках». Точки соприкосновения у столь разных авторов, как В. Шендерович и А. Максимов, подтверждают, что ими написанное не домыслы, не догадки, а явь. Но чтобы она проступила в российской действительности вот с такой четкостью, понадобилось время.
Вернемся к началу девяностых. К их эйфории. Ну у кого тогда не кружилась голова? У меня тем более, при ослабленном девятилетним отсутствием в стране иммунитете. Вынуждена об этом напоминать, так как все же не врожденной дефективностью вызвана была моя дурацкая, как мне сейчас кажется, решимость бросаться на ветряные мельницы, с шашкой картонной наголо.
Итак, девяносто второй год. На его излете, в конце декабря, как новогодний подарок, мне в руки, скажем, случайно попал документ – копия договора о совместной деятельности, в те, еще с флером приличий, времена, весьма впечатляющий. Согласно этому договору Российская государственная телерадиовещательная компания «Останкино», в лице Генерального директора по международным связям, на тот момент вновь ставшего зампредом, В. Лазуткина, директора Телерадиофонда Ю. Корнилова, предоставила исключительные права на использования всего архива звуко-видео записей американской корпорации U.S.S.U. Arts Group, Inc. Договор был подписан 22 января 1992 года, но скромно замалчивался. Слухи о нем просочились, но не с нашей, а с американской стороны: Тристан Дел, председатель U.S.S.U. Arts Group, Inc., не смог сдержать удовлетворения проведенной операцией, и о его ликовании сообщила газета «Лос Анджелес Таймс». Газетная вырезка прилагалась к копии договора.
Думаю, все знают, но все же хочу напомнить, что архив Гостелерадио – сокровищница, собираемая более полувека. Сотни тысяч фонограмм, документальных съемок выступлений выдающихся артистов разных поколений. Для российской культуры – Алмазный фонд. И вот, соответственно договору, выходило, что доступ к нему получить можно будет только обращаясь за океан, к Тристану Делу и Сиднею Шарпу. Абсолютные права на распоряжение архивом американской корпорация предоставлялись на семь лет. Кроме того она имела право выдачи лицензии третьим сторонам, и тут срок не оговаривался: навсегда, что ли?
Конечно, в сопоставлении с тем, что в дальнейшем произошло, и в каких масштабах, какие капиталы утекли и продолжают утекать из страны, всего-то архив, всего-то звукозаписей – пустяк, мелочь. Но тогда, при начальных, боязливых этапах «прихватизации», такая «мелочь», обнаружившись, воспринималась иначе, вызывала другую реакцию. Журналистское, как это называлось, расследование еще не превратилось в пустой звук. Как и общественное мнение, и такие понятия, как репутация, долг, честь.
Теперь бы я не ввязалась в такую историю, не стала бы ворошить муравейник, раздувать кадило, ввязывать столько людей, да никто бы и не откликнулся. И редактор газеты, где тогда работала, вряд ли сказал бы: как напишешь, сразу ставим в номер, успеешь ко второму января? А было тридцатое декабря.
Смешно, нелепо, как тогда встретила Новый, 1993 год. Дом полон гостей, а я, только отзвучали куранты, засучила ногами от нетерпения засесть за компьютер. Но никто на мои судороги внимания не обращал, пока все не съели, не выпили, не оттанцевали, и лишь на рассвете, когда за последним из гостей закрылась дверь, наконец получила возможность удовлетворить свою страсть. Ну не дура ли?
А прежде, вместо того чтобы, как приличествовало хозяйке, стоять у плиты, висела на телефоне, обзванивая десятки людей. Музыкантов, звезд, виртуозов, многих из которых знала еще со школы, Центральной музыкальной при консерватории, о других писала, так что врывалась по их домашних номерам нельзя сказать что с улицы. О договоре, мною нарытом, никто из них не знал. Не знал и тогдашний, на момент его подписания, глава «Останкино» Е. Яковлев. Не оповестили зампреда, курирующего радиофонд, А. Тупикина. В полном неведении был и директор Государственного Дома радиозаписей И. Леонов. И редактор студии развлекательных программ «Останкино» В. Куржиямский.
