Налегке - Твен Марк (полные книги txt) 📗
Жители новой территории были очень довольны тем, что получили законное правительство; однако необходимость подчиняться чужакам, присланным из дальних штатов, мало радовала их, — что вполне естественно. По их мнению, должностных лиц следовало выбирать из их среды — из заслуживших право на высокие посты видных граждан, которые сочувствовали бы населению и хорошо знали бы нужды территории. Надо сказать, что рассуждали они здраво. Новые чиновники были для них «переселенцы», и уж по одной этой причине никто не мог питать к ним ни любви, ни уважения.
Новое правительство ожидал весьма холодный прием. Это был не только пришелец, незваный гость, но и бедняк. Даже обирать его не стоило — что с него возьмешь? Одной лишь мелкой сошке могла перепасть какая-нибудь грошовая служба. Все знали, что на содержание нового правительства конгресс отпустил всего двадцать тысяч долларов бумажками, — на эту сумму кварцевая дробилка с грехом пополам просуществовала бы один месяц. И все знали также, что деньги, ассигнованные на первый год, все еще находятся в Вашингтоне и получить их на руки можно будет только после долгой и нудной канители. Город Карсон был слишком осмотрителен и мудр, чтобы с неуместной торопливостью предоставить кредит какому-то доставленному невесть откуда сосунку.
Есть что-то трагикомическое в борьбе за существование, которую должно выдержать едва появившееся на свет правительство новой территории. Нашему пришлось особенно туго. Закон, утвержденный конгрессом, и «инструкция» государственного департамента предписывали, чтобы законодательный орган был избран к такому-то сроку и сессия его открылась в такой-то день и час. Законодателей найти оказалось нетрудно — даже за три доллара в сутки, хотя содержание стоило четыре с половиной, — ибо честолюбие не чуждо невадцам, как и всем прочим смертным, и среди них было сколько угодно безработных патриотов; но совсем иное дело — добыть помещение для законодательного собрания. Город решительно отказался дать ему приют безвозмездно или разрешить правительству снять помещение в долг.
Но когда об этом препятствии услышал Карри, он выступил вперед и один, своими силами, снял с мели государственный корабль и снова пустил его по волнам. Я имею в виду «Карри — старого Карри — старого Эйба Карри». Не будь его, законодателям пришлось бы заседать в пустыне. Он отдал безвозмездно свой просторный каменный дом, стоявший сразу за чертой города, и дар этот был с радостью принят. Потом он проложил конку от города до Капитолия и возил законодателей даром. Он также обставил помещение сосновыми скамьями и стульями и посыпал пол свежими опилками — для замены одновременно и ковра и плевательниц. Не будь Карри, правительство умерло бы в младенческом возрасте. Холщовая перегородка стоимостью в три доллара сорок центов, отделяющая сенат от палаты представителей, была сооружена за счет Секретаря, но Соединенные Штаты отказались заплатить за нее. Когда им напомнили, что инструкция предусматривала довольно солидную сумму на оплату помещения и что эту сумму удалось сберечь для родины благодаря щедрости мистера Карри, Соединенные Штаты ответили, что это дела не меняет, а три доллара сорок центов вычтут из тысячи восьмисот долларов, составляющих жалованье Секретаря, — и вычли!
Другим препятствием на жизненном пути нового правительства с самого начала был вопрос печатания. Секретарь под присягой обязался подчиняться всем требованиям, содержащимся в объемистом томе инструкции, и особенно неукоснительно выполнять два из них, а именно:
1. Публиковать бюллетени сената и палаты представителей.
2. Оплачивать эту работу в размере одного доллара пятидесяти центов за «тысячу» набора и одного доллара пятидесяти центов — за двести пятьдесят оттисков, банкнотами.
Легко было обещать под присягой выполнять оба пункта, но выполнить больше одного из них оказалось невозможно. Когда бумажные деньги упали до сорока центов за доллар, типографии, как правило, взимали полтора доллара за «тысячу» набора и полтора доллара за двести пятьдесят оттисков золотом. Инструкция повелевала, чтобы Секретарь считал бумажный доллар, выпущенный правительством, равным по стоимости любому другому, выпущенному правительством, доллару. По этой причине печатание бюллетеней прекратилось. Тогда Соединенные Штаты сурово указали Секретарю на его недопустимое пренебрежение к инструкции и посоветовали исправиться. После этого он дал кое-что отпечатать и послал счет в Вашингтон, присовокупив сведения об общей дороговизне в Неваде и сославшись на печатный отчет о состоянии рынка, в котором сообщалось, между прочим, что сено стоит двести пятьдесят долларов тонна. В ответ на это Соединенные Штаты вычли сумму счета из многострадального жалованья Секретаря — и вдобавок без тени иронии заметили ему, что в инструкции он не найдет ни слова о том, что он должен покупать сено!
Нет в мире ничего, что было бы окутано столь непроницаемым мраком, как разумение инспектора казначейства США. Даже вечный огонь преисподней разжег бы в его мозгу лишь слабое мерцание. В те времена, о которых я пишу, он никак не мог понять, почему двадцать тысяч долларов в Неваде, где на все товары установились баснословно высокие цены, не то же самое, что двадцать тысяч долларов в других территориях, где жизнь чрезвычайно дешева. Это был человек, которого преимущественно заботили мелкие расходы. Служебный кабинет Секретаря территории, как я уже говорил, помещался в его спальне; и он не требовал от Соединенных Штатов платы за наем, хотя инструкция предусматривала эту статью расхода (я бы на его месте не стал так деликатничать). Но Соединенные Штаты ни разу не похвалили его за такое бескорыстие. Напротив — мне кажется, моя родина считала, что несколько зазорно держать на службе столь непрактичного субъекта.
Пресловутая инструкция (мы каждое утро прочитывали из нее одну главу для умственной гимнастики и еженедельно несколько глав в воскресной школе, ибо в ней говорилось обо всем на свете и наряду с другими фактическими данными там можно было почерпнуть много ценных сведений из области религии), — итак, инструкция предписывала снабдить членов законодательного органа перочинными ножами, конвертами, перьями и писчей бумагой. Секретарь приобрел все эти предметы и распределил их. Перочинные ножи стоили три доллара штука. Один нож оказался лишним, и Секретарь отдал его письмоводителю палаты. Соединенные Штаты заявили, что письмоводитель не есть член законодательного собрания, и опять-таки изъяли эти три доллара из жалованья Секретаря.
Белые рабочие брали три-четыре доллара с воза за распилку дров на топливо. Секретарь предвидел, что Соединенные Штаты ни за что не согласятся платить такую цену; он нанял индейца, и тот распилил воз казенных дров за полтора доллара. Секретарь, как обычно, послал счет, но без подписи, а просто приложил письмо, в котором объяснил, что работу за полцены сделал индеец, и сделал очень исправно и хорошо, но документа подписать не сумел, за неимением способностей в данной отрасли. Эти полтора доллара Секретарю пришлось заплатить из своего кармана. Он думал, что Соединенные Штаты оценят его бережливость и честность — ведь он не только сторговался с индейцем за полцены, но не стал подделывать подпись под документом, — однако Соединенные Штаты отнеслись к этому иначе. Они так привыкли к не брезгующим полутора долларами ворам, состоящим у них на службе во всех ведомствах, что объяснения Секретаря они сочли явным вымыслом.
Но в следующий раз, когда тот же индеец пилил для нас дрова, я научил его поставить крест внизу счета — крест шатался, словно целый год пил горькую, — я его «удостоверил», и все сошло гладко. Соединенные Штаты не возражали. Я очень жалел, что не догадался указать в счете тысячу возов вместо одного. Правительство моей родины не милует простодушную честность, но благоволит к ловкому обману, и я думаю, что если бы я год-другой пробыл на государственной службе, из меня вышел бы очень способный карманник.
Любопытное это было сборище правителей — первый законодательный орган Невады. Они взимали налоги в размере тридцати-сорока тысяч долларов, а смету расходов составили на миллион. Однако у них бывали периодические приступы экономии, как у всех органов подобного рода. Один из членов палаты внес предложение сберечь три доллара в день, отказавшись от священника. А именно этот опрометчивый грешник нуждался в священнике, быть может, больше всех остальных членов, ибо, как правило, во время утренней молитвы жевал сырую репу, задрав ноги на свою конторку.
