Военное закулисье на сломе эпох - Дьяков Владимир Анатольевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Следующая неделя уходила на заполнение стрелковых карточек инструкторами и старшим техническим руководителем. Т. е. выставлялись оценки по теоретическим знаниям, по специальной подготовке (нормативы) и за учебную и боевую стрельбу. Подписывалось начальником полигона, и отправлялись в Москву, в главкомат, командующему ЗРВ, на утверждение. Воинские части совершали погрузку в ж/д эшелон и прибывали на место постоянной дислокации. Кто на коне, а кто под конем.
В начале 1960-х годов стрельбы выполнялись на полигоне «Ашулук», Астраханская область, с марта по ноябрь каждого года. К концу 1960-х открылся второй полигон «Балхаш», Казахстан, со станциями погрузки Сари-Шаган и Коктас.
В дивизионе при подготовке к ТУ с БС составлялся план предстрельбовой подготовки, в который входило слаживание дивизиона по отражению удара воздушного противника, специальная подготовка. Это нормативы операторов ручного сопровождения (PC) на точность сопровождения целей: маловысотных маневрирующих, высотных скоростных, при помехах. Стартовые расчеты — по заряжанию ракет с транспортно-заряжающей машины (ТЗМ) на пусковые установки (ПУ).
Расчет состоит из четырех человек: командир ПУ, первый номер, второй и третий (он же — водитель ТЗМ). Первый номер подбирался ростом не менее 1 м 80 см и желательно левша (заряжать ракету на ПУ нужно было левой рукой). Расчет проверяется с подбегом к ПУ. Самым тяжелым был 3-й норматив, заряжание ракеты и ПУ в условиях радиоактивного заражения, т. е. в химкомплекте и противогазе, особенно на полигоне, когда температура воздуха на полигоне днем доходила до +40° в тени.
Нормативы жесткие и работать надо было так, чтобы оценка была не менее 5 баллов — тогда и на полигоне могли быть и нормальные результаты.
Далее шла техническая подготовка, сдавали зачеты по знанию материальной части. Офицеры опрашивались по принципиальным схемам по своей системе или по нескольким, в зависимости от классности. Солдаты и сержанты — только по своей системе и тоже в зависимости от классности. Также проверялись регламентные работы, то есть умение настраивать технику по предстрельбованому графику — там тоже были временные нормативы.
Офицер наведения и руководящий состав дивизиона также сдавали зачеты по тактической и ракетно-стрелковой подготовке. Я проверялся по технической подготовке и умению настраивать технику по координатной системе. Эту систему еще называли сердцем станции наведения ракет (СНР), потому что в нее входил целевой и три ракетных канала, которые обеспечивали захват и сопровождали цели и наведение на нее трех ракет.
Командование армии, корпуса и полка требовали от нас исключительно отличных оценок на боевых стрельбах. Эффективность стрельбы должна быть равна единице: каждая мишень должна быть уничтожена. Поэтому подготовительные занятия и тренировки проходили круглосуточно и с большим напряжением. Нагрузка — сумасшедшая. Недаром тактические учения с боевыми стрельбами называли проверкой на зрелость.
Проверки по предстрельбовой неделе проходили регулярно: сначала комиссией полка, потом корпуса ПВО, а за месяц до выезда на полигон — комиссией армии, с выставкой оценок и разбором. Тем, кто готовился ехать на полигон впервые, было очень тяжело.
Учитывая, что я служил второй год, сержант, прошел уже много учений и проверок. Но все это мелочи по сравнению с тактическими учениями с боевой стрельбой. После стрельб я понял, что недаром говорят, что ТУ с БС — это проверка на зрелость от командира до солдата.
По плану наш зенитно-ракетный дивизион выполнял стрельбы в конце июня, в самую жару, температура днем доходила до +40° в тени. Но в Соликамске, где мы загружали в эшелон технику и личный состав, только начали распускаться листья на деревьях, ночи были холодные от минус до +5°.
Загрузив технику и имущество на платформы, закрепив ее, нас расселили по батарейно в плацкартных вагонах. Военный комендант сказал, что нам еще повезло — многим попадаются вместо плацкартных вагонов теплушки. Все были экипированы в полевую форму одежды, шинель, вещь мешок с туалетными принадлежностями, котелок, кружка, ложка. В эшелоне мы ехали неделю: если по карте посмотреть, то пересекли всю страну с севера на юг.
Прибыв на станцию Ашулук в Астраханской области, за сутки разгрузились и сформировали колонны, а утром по грунтовой дороге среди барханов совершили 30-километровый марш. Рядом шла бетонная дорога, но по ней запрещали ездить грузовому транспорту. В середине пути мы миновали глинобитный домик, в котором жил пастух, пасший стадо баранов. Место это называлось кордон — мы пересекли границу между РСФСР и Казахстаном.
К центральным воротам полигона мы прибыли к 17 часам, простояли час, пока штаб сдавал списки личного состава. Тут мы слышим грохот и видим — летит цель на большой высоте, а за ней идет белый реверсный след. Офицеры говорят — высотно-скоростная ракета-мишень. Перпендикулярно с наклоном летит первая ракета, а за ней, с интервалом 1–2 км, — вторая. Когда первая ракета подорвалась, создалось впечатление, что она пробила мишень и некоторое время летит дальше. Во все стороны полетели обломки, и самый большой обломок пошел вниз, оставляя за собой пламя и реверсный след. Вторая ракета начинает загибаться, догоняет этот обломок и подрывает его. Зрелище неописуемое, особенно для тех, кто прибыл на полигон впервые. Еще и погода была живописная: ни облачка, а солнце двигалось к закату, как бы подсвечивая эту стрельбу.
В 1960-х полигон «Ашулук» был небольшим. Метрах в двухстах от дороги были расположены гнезда из кирпича, в несколько рядов, — для палаточного городка переменного состава солдат и сержантов. Офицеры размещались в казарме. Питание было организовано полигоном. Солдаты и офицеры питались в отдельных столовых. Кухни мы везли с собой только для организации питания в эшелоне и подготовки чая на полигоне. Старшина привозил на позицию чай в термосах, и с утра мы набирали его во фляги. Этим спасались от жары и дизентерии (воду пить не разрешалось).
Развернув лагерь, на следующий день мы принимали технику — зенитно-ракетный комплекс С-75Д, а технический дивизион — технологический поток по сборке и подготовке ракет к стрельбе. Позиции находились в 5–6 км от городка, прямо по бетонке. Между городком и стартовыми позициями стояли технические позиции С-75 и С-125. Позывной их был «Кама-1» и «Кама-2». Мы получили позицию «Вол-га-8». Бетонка упиралась прямо в нашу позицию. Слева от нас стояли две позиции ЗРК С-75 и одна С-125. Справа — одна позиция С-125. Позиционный район был небольшим, так как выполнялись только дивизионные стрельбы. Готовились еще позиции для ЗРДн и командных пунктов для перехода к полковым и бригадным стрельбам, т. е. полк, бригада должны были прибывать в составе командного пункта и не менее двух ЗРДн и одного технического.
С пятницы начиналась подготовка техники и личного состава. В четверг — стрелковый день. Нашему дивизиону попалась маловысотная мишень ДА-17. Свою стрельбу мы не видели, потому что после выполнения учебных стрельб личный состав должен был находиться в укрытиях или на рабочих местах в кабинах. По громкой связи мы слышали, что цель захвачена и команду «Пуск», потом слышен — грохот и все кабины сильно сотрясались. В кабине управления весь процесс можно было наблюдать на экранах операторов PC и офицера наведения: захват, наведение, подрывы. В остальных кабинах — все внимание на приборы и сигнальные лампочки. Загорелись лампочки «Пуск» первого канала, через пять секунд — второго. Ждем захвата — самый напряженный момент. Когда загорелись индикаторы захвата первого и второго каналов — все выдохнули и теперь ждем подрывы. Секунды полета ракет длятся, как часы. Наконец по громкой связи слышим: «Первая подрыв, вторая подрыв, цель уничтожена, расход две». После этих минут страшного напряжения, раздается мощный крик «Ура» — громче старта ракет. Все бегут поздравить офицера наведения и операторов PC за боевую работу.
Оценка на полигоне была итоговой за весь учебный год дивизиона. По итогам года я получил звание сержанта, специалиста 1 класса и краткосрочный отпуск на Родину. Таким образом, за два года я освоил трехгодичную программу, как специалист, и получил максимальное для солдат срочной службы звание. Координатную систему я знал получше некоторых офицеров в полку, которые прослужили по нескольку лет.
