Последний круг - Шенкман Стив (лучшие книги txt) 📗
Все кончено. Прибежал человек без номера — счастливый штукатур Тищенко. А вот, как полагается, под бурные аплодисменты финишировал последний марафонец, отставший от победителя на добрых полчаса. Ребята принимают горячий душ, пьют сладкий чай.
Вот они выходят промытые, осунувшиеся, разговорчивые. Завтра будет все болеть, завтра они будут ковылять на негнущихся ногах. Сегодня самочувствие отличное. И врачи довольны, хотя многих не хотели допускать к пробегу. Потому что кардиограмма в покое показывала какие-то изменения. Но стоило перед контрольной кардиограммой дать трехминутную нагрузку, как картина становилась идеальной.
Вот какие это сердца. В покое они как рыбы, выброшенные на берег. Их стихия — бег.
Глава II. Первые круги
— Петр Григорьевич, ты говоришь, что первому марафону надо было готовиться года полтора. Но ведь ты и до июля 1954 года много занимался бегом. Уж наверное, больше чем полтора года. Разве это не подготовка?
— Если быть точным, то впервые я выступил в соревнованиях по бегу летом 1950 года. Но те четыре года, которые отделяют самый первый старт от первого марафонского старта, нельзя назвать подготовкой в полном смысле слова. Да, я тренировался, много бегал, но готовился совсем к другим дистанциям. Марафон же требует особой работы. Наша тренировка — это регулярные пробежки, различные по скорости и различные по километражу, выстроенные в определенную систему. Этой системы специальной тренировки марафонца я и не прошел.
— Хорошо, вспомним лето 1950 года. Твой первый старт.
— Это было в армии. После мобилизация меня направили на прохождение трехмесячного курса молодого бойца. В это время в нашей части увольняли в запас многих старослужащих, в том числе и сверхсрочников военного времени. Перед демобилизацией каждый из них должен был сдать нормы на значок ГТО. Вот в день сдачи нормативов подходит ко мне один старослужащий и говорит: «Пробежишь вместо меня километр!» Не посмел я отказаться: страшно уважал всякого, кому удалось повоевать. Да и проверить себя в беге я был не прочь. Натягивает он мне на голову пилотку… «А это еще зачем?» «Ну как же? Старослужащие все чубатые, а мы лысые: пилоточка обман прикроет». Да, построили пятнадцать солдат. Дали старт. В кирзовых сапогах бежать тяжело и непривычно. Но километр я одолел легко, первым прибежал. Норматив выполнил, а вот угрызений совести не ощутил совсем. Не придал значения обману. Видно, незрелый еще был. До спорта еще далеко. После присяги и стал солдатом одного из танковых батальонов. В программе занятий много времени отводилось физической подготовке Каждое воскресенье бегали кроссы. Случалось, в противогазах. Вставали в шесть утра, после утреннего туалета — хорошая зарядка минут на двадцать. Путь в столовую лежал через спортгородок. Прежде чем сядешь за стол, прыгни через козла и подтянись на перекладине. Я еще до армии занимался гимнастикой, так что трудностей на пути в столовую не испытывал. Но многим солдатикам пришлось помучиться.
— Значит, серьезно у вас в армии была поставлена физподготовка?
— Да. Для очень многих солдат, особенно из сельской местности, служба в армии стала отличной школой физвоспитания. В военные и первые послевоенные годы мало кто из нас имел возможность серьезно заниматься спортом. Даже сейчас физкультура в школе далеко не на высоте. А в те времена этого предмета практически не было. Гоняли мяч вообще-то все мальчишки, а серьезных тренировок не было. Вот давай вспомним бегунов моего поколения: Феодосий Ванин, Никифор Попов, Иван Семенов, Семен Ржищин, Алексей Десятчиков, Владимир Куц, Александр Артынюк, Сергей Попов, Евгении Жуков — все они начали заниматься спортом в армии. Позднее появились хорошие бегуны, подготовленные в различных секциях. А тогда все стайеры рождались на армейских кроссах.
— Как считаешь, Петр Григорьевич, по физической подготовке теперешние солдаты не уступят твоему поколению?
— Об абсолютных результатах говорить не приходится: спорт стал иным, сейчас рекорд дивизии порой выше всесоюзного рекорда моих времен. Я бываю в воинских частях, выступаю перед солдатами и вижу: ростом они выше моих сверстников, покрепче нас, в армию приходят после солидной подготовки, у каждого значок ГТО. Но значки значками, а предложишь им пробежать или на кольцах покрутиться и видишь: не всякий значок золотой…
— Никак мы не доберемся до твоего первого старта.
— Все было очень просто. После регулярных кроссовых пробежек в танковом батальоне провели соревнование — кросс на 3 километра. Я пробежал дистанцию за 9 минут 16,2 секунды. Это был рекорд дивизии.
— Извини, Петр Григорьевич, сейчас ты мог бы показать такой результат?
— Ну, милый мой, мне тогда был 21 год. Сегодня, прямо сейчас, я так не пробегу. Минут за 10, может быть, за 9.30, но не за 9.16. Была бы у меня возможность пару месяцев хорошенько тренироваться, в норму прийти, тогда пробежал бы и быстрее 9 минут.
Да, значит, тогда это был рекорд нашей танковой части. На 2 секунды лучше, чем у Аверина из соседней роты. А Аверин, между прочим, уже три года был чемпионом дивизии. Поздравил меня комроты капитан Бочкарев и сказал, что Аверин не успокоится и потребует очной встречи. Так и случилось. Бочкарев и командир той роты, где служил Аверин, договорились через неделю провести матч между мной и бывшим рекордсменом.
И мой командир, и я отнеслись к этому очень серьезно. Я стал тренироваться по вечерам в лесу — бегал по 10–15 километров каждый день, а утром еще километров по 7–8. Капитан выдал мне 100 марок (я служил в ГСВГ) и велел побольше есть шоколада и фруктов. Несколько раз я видел, что и Аверин тренируется серьезно.
В назначенный день обе роты собрались на плацу. И мы с Авериным — в майках, в тапках. Я, честно сказать, слегка трусил, совсем не был умерен, что выиграю: очень уж грозный казался соперник. Но эту боязнь все время теснило чувство ответственности перед командиром, перед своей ротой, которая верила в меня и надеялась на победу.
Командир той роты майор Зарубеев взмахнул флажком, и мы побежали. Аверин сразу сильно рванул вперед, а я пошел в своем темпе. Думал, что он нарочно хочет меня измотать, пользуясь моей неопытностью: все-таки это были самые первые мои соревнования. Бежим километра полтора, а я уже отстал на 40 метров. Неужели, думаю, он выдержит такой темп? Но Аверин темпа не сбавлял. Остался всего один километр. Разрыв по-прежнему 40 метров. Я бегу, как на кроссах бегал. Ровненько так дышу, все нормально. Тут выскакивает на дорожку Бочкарев, лицо перекосилось: «Ты лапша, — кричит, — вспотеть боишься!» Как будто пощечину дал. Ка-а-ак я припустил, догнал Аверина — и дальше, но и он припустил. Я еще прибавил. И он прибавил. И все же я убежал. Ой, тяжело было! Перед глазами туман. Через полчаса уже под душем поздравил меня расстроенный Аверин. Вот такой был мой первый старт.
Это был матч, но их сейчас в легкой атлетике не устраивают. Недавно был я на больших соревнованиях в Лужниках. Шли они пять дней и каждый день по шесть часов. Почти без зрителей. На трибунах сидели лишь участники да тренеры. На дорожке и в секторах — старт за стартом, глаза разбегаются. Хотя и выступали многие известные спортсмены, но зрителю смотреть было не очень-то интересно; где что происходит — не поймешь. А основная борьба шла не на дорожке, а на бумаге: на сколько очков «Динамо» отстает от ЦСКА или, наоборот, обойдет его.
Может быть, это и важно, но зрителям до такой бухгалтерии мало дела. Они зрители, им нужно зрелище! Короткие же матчи могут быть одной из форм показа легкой атлетики, очень динамичной и зрелищной. Скажем, в перерыве между таймами футбольного матча или перед футболом проводится поединок Борзов — Корнелюк, или Аржанов — Уоттл, или Шарафетдинов — Желобовский. Соперники к ней специально готовятся, встреча хорошо рекламируется. Разве не интересно?
На первенстве части трехкилометровую дистанцию мы с Авериным закончили одновременно. Серьезных соперников в других ротах не было, мы довольно легко ушли от всех, а так же яростно бороться между собой, как и в первый раз, охоты не было.
