Записки Харитона Лаптева - Троицкий Владлен Александрович (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

С установлением санного пути оставшийся за командира штурман С. И. Челюскин отправил в Якутск рапорт В. Берингу о плавании 1736 года и о смерти Прончищевых. К рапорту он приложил карту [9], составленную им совместно с геодезистом Чекиным, на которой был показан восточный берег полуострова Таймыр с выявленными прибрежными островами.

Весной 1737 года С. Челюскин и Н. Чекин выехали в Якутск за получением дальнейших инструкций, а летом дубель-шлюпку туда перегнал по Крестяцкой протоке боцманмат Василий Медведев. Стоял вопрос о прекращении работ Камчатской экспедиции, так как установленный решением сената двухлетний срок деятельности северных отрядов уже истек.

Адмиралтейств-коллегия, получив сообщение Беринга о неудачной попытке В. Прончищева пройти в Енисей с востока и о его смерти, а также о гибели от цинги во время зимовки половины экипажа бота «Иркуцк», стала просить сенат об отпуске средств для продолжения работ северных отрядов. Об этом просил и Беринг, пославший из Якутска в Петербург нового командира бота «Иркуцк», Дмитрия Лаптева, лично доложить о возможности завершения задания северными отрядами.

В декабре 1737 года сенат разрешил продолжить исследования в Северном Ледовитом океане с условием непременного завершения описи его берегов.

Новым начальником Ленско-Енисейского отряда и одновременно командиром дубель-шлюпки «Якуцк» Адмиралтейств-коллегия назначила командира царской яхты «Декроне» мичмана Харитона Прокофьевича Лаптева, произведя его в следующий чин лейтенанта флота. Возможно, не последнюю роль сыграло то, что его двоюродный брат лейтенант Д. Я. Лаптев отлично зарекомендовал себя на Севере.

ГОДЫ УЧЕБЫ И МОРСКОЙ СЛУЖБЫ ХАРИТОНА ЛАПТЕВА

Харитон Прокофьевич Лаптев [10] происходил из старинного дворянского рода. Среди его предков, исправно служивших Московскому государству в XVI веке был некий Варфоломей Глебов, сын Сорокоумов, по прозвищу Лапоть. Его потомок Петр Родионов, сын Лаптев, по прозвищу Несвитай, всю жизнь провел в походах и боях с поработителями Русской земли. За верную службу ему была пожалована вотчина близ города Великие Луки. От него и пошла великолукская ветвь дворянского рода Лаптевых, мелкопоместных помещиков, деливших по наследству несвитаевскую вотчину. Внук Несвитая — Прокофий Лаптев владел небольшим сельцом Пекарево [11] в Слауцком стане Великолуцкой провинции. По соседству располагалось небольшое имение его родного брата Якова. Здесь и родились у Прокофия в 1700 году сын Харитон, а в 1701 году у Якова — Дмитрий.

В деревеньке Пекарево было всего шесть дворов, из которых в пяти дворах жило 17 крепостных душ, а в шестом, мало чем отличавшемся от крестьянских домов, жил помещик Прокофий Лаптев. Сын его Харитон играл с крестьянскими детьми. Детство его прошло на реке Ловать, по которой в древности шел знаменитый путь «из варяг в греки». Участие в крестьянских работах дали Харитону трудовое воспитание, закалили здоровье, волю, настойчивость, что очень пригодилось в профессии моряка, а позже полярного исследователя.

Как все дети мелкопоместных помещиков Петровской эпохи, чтению, письму, началам арифметики Харитон обучился у местного священника. В 1715 году по указу Петра I среди дворянских недорослей новгородских, псковских, великолукских и других северных провинций, «яко живущих при водяных сообщениях», производился набор во вновь организовавшуюся в Петербурге Морскую академию. Пятнадцатилетние мальчики Харитон и Дмитрий, чье детство прошло на реке, с радостью восприняли решение родителей отдать их учиться морскому делу. Осенью 1715 года мальчиков приняли в Морскую академию.

Носившее по нынешним понятиям громкое название, это учебное заведение в действительности давало только начальное теоретическое морское образование будущим штурманам и строевым офицерам. Кроме штурманского дела учащиеся изучали устройство и парусное вооружение кораблей, их постройку, искусство морского боя.

В академии главный упор делался на самостоятельное изучение предметов под контролем преподавателей, в основном иноземных морских офицеров. Вначале по учебнику первого русского математика Л. Ф. Магницкого изучалась арифметика, после усвоения которой принимались за геометрию, тригонометрию, астрономию. На старших курсах обучали уже счислению пути судна и обсервациям по солнцу путем измерения полуденных высот квадрантом — угломерным инструментом средних веков.

В 1718 году братья Лаптевы после сдачи теоретических экзаменов были произведены в гардемарины и зачислены в Балтийский флот.

В первые годы флотской службы они осваивали на практике теоретические знания. Производство из гардемаринов в офицеры зависело от овладения на практике знаниями, полученными в Морской академии, и успешной сдачи теоретических и практических экзаменов. Дмитрию морская наука давалась легче: спустя два года он получил первый офицерский чин мичмана, а через пять лет уже командовал кораблем в чине унтер-лейтенанта.

Харитон Лаптев в 1720 году получил унтер-офицерский чин подштурмана и плавал на судах Балтийского флота. В 1725 году Х. Лаптев ездил в Италию в составе флотской миссии, по возвращении из которой в 1726 году был произведен в офицеры, получив чин мичмана. Продолжая служить на кораблях Балтийского флота, он побывал в норвежских шхерах, где ему запомнились «вики» — узкие извилистые заливы с высокими скалистыми берегами. Позже на севере он не раз вспомнит о них.

В 1733 году формировалась Камчатская экспедиция, в которую отбирались лучшие штурманы и морские офицеры. Дмитрий Лаптев был назначен в эту экспедицию в чине лейтенанта флота. Харитон Лаптев на службу в Сибирь вместе с братом не попал.

Не знал тогда Харитон, какое жестокое испытание готовит ему судьба: едва не стал он жертвой дворцовых интриг и «бироновщины» периода правления императрицы Анны Иоанновны.

В 1734 году в Гданьске (в то время Данциг) претенденту на польский престол Станиславу Лещинскому, поддерживаемому Францией, была объявлена война. Русский флот вышел в море для осады Гданьска. Фрегат «Митау», на котором служил мичман Х. Лаптев, был послан на гданьский рейд, чтобы узнать, суда каких стран поддерживают Лещинского.

В «ордере» — приказе на плавание командиру фрегата «Митау» — забыли написать, что французские суда надо считать неприятельскими, о чем из Петербурга был дан указ командующему Кронштадтской эскадрой адмиралу Гордону. Моряки «Митау» не опасались французских судов, считая их нейтральными. Но французы окружили русский фрегат, взяли в плен русских и держали их в тюрьме до конца войны. После обмена пленными всех офицеров «Митау», в том числе и Х. Лаптева, отдали под военный суд, обвинив в сдаче корабля неприятелю без боя. По петровскому морскому уставу за это полагалась смертная казнь. Суд и вынес такой приговор, который едва не привели в исполнение. В последний момент нашлись беспристрастные свидетели, что в «ордере» французские суда неприятельскими не значились. Новое следствие длилось полтора года, и только в феврале 1736 года невинно осужденных офицеров выпустили на свободу из бироновских застенков.

Летнюю кампанию 1736 года Х. Лаптев плавал по Балтике на фрегате «Виктория». Осенью его послали на Дон для изыскания места, «удобнейшего к судовому строению». Там намечалось строительство судов для донской флотилии на случай войны с Турцией. Успешно выполнив это задание, Х. Лаптев в начале 1737 года возвратился в Петербург и был назначен командиром придворной яхты «Декроне».

Это назначение свидетельствовало, что мичмана Х. Лаптева считали знающим и надежным морским офицером.

Когда Х. Лаптев узнал, что в Камчатскую экспедицию требуются офицеры (после смерти В. Прончищева и П. Ласиниуса) он в ноябре 1737 года подал прошение императрице Анне: «Понеже ныне в Камчацкой экспедиции есть ваканцыи… прошу меня от флота лейтенанта пожаловать и послать в вышереченную экспедицию…» [12]