Штурмовики идут на цель - Гареев Муса Гайсинович (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Я прежде никогда не видел моря. Сегодня совершаю второй вылет над ним, лечу штурмовать Херсонес — последний крымский оплот остатков разбитой 17-й армии врага.
Мыс Херсонес изрыт окопами и траншеями, забит техникой и людьми. Но аэродром продолжает действовать. Он для нас — большая загадка. Бомбим каждый день, а он живет. Даже во время налета выкидывает такие штуки, от которых нам потом приходится трудно. Бомбим стоянки самолетов, выводим из строя взлетную полосу. Прекрасно видим, что ни один самолет здесь взлететь не может, а они тем не менее неожиданно появляются в воздухе. Откуда взлетают?
К аэродрому подходим со стороны солнца, так нас труднее обнаружить. Сбрасываем бомбы на самолеты, делаем несколько штурмовых заходов и идем домой. По пути обстреливаем траншеи и огневые точки на мысу, помогаем нашим наземным войскам, которые все больше и больше теснят фашистов.
Гитлеровское командование попыталось эвакуировать морем остатки своей армии. Наша авиация не позволила им это сделать. В ночь с 11 на 12 мая советские войска вновь перешли в наступление и к середине дня завершили разгром вражеской группировки.
За этот день было потоплено много крупных транспортов противника, уничтожено много техники и живой силы. В плен было взято 25 тысяч солдат и офицеров врага.
Возникли паника и неразбериха среди фашистских войск. Нередко к занятому советскими войсками мысу подходили вражеские катера, а их самолеты пытались садиться на занятом нами аэродроме.
Забавно было смотреть на фашистских летчиков. Прилетит, выпустит шасси и идет на посадку. А сесть негде. Весь аэродром забит машинами, разбитыми самолетами, которые наши бойцы не торопились убирать. Покрутится, покрутится немецкий летчик над аэродромом, смекнет в чем дело, да поздно, собьют его наши зенитчики. Отлетался фашист.
Погода стояла чудесная. Все вокруг цвело. А далекая любимая Москва салютовала нашей победе.
Крым был освобожден.
Одно дело видеть результаты своих ударов с воздуха, другое — пройти или проехать по земле, на которой еще недавно был враг, с которым ты вел смертельный бой. Тем более, если эта земля с такими названиями, как Сапун-гора, Севастополь, Херсонес. Очень хотелось посмотреть результаты нашей работы.
И вот однажды прибегает ко мне Виктор Протчев;
— Поехали в Севастополь. Голубев экскурсию организовал.
— Это здорово! Но почему только в Севастополь? Я бы не прочь походить и по Херсонесу!
— Проскочим и туда. Когда-то вот так же отправимся мы в экскурсию и по Берлину… И это будет. Обязательно будет!
— Если доживем, Виктор.
— Доживем, Муса, доживем! Мне сейчас, после этих боев, кажется, что я стал бессмертным.
Протчев вспомнил, как его выручил Григорий Надточиев, и тяжело вздохнул:
— А Гриши-то уже нет…
— Да, съела его Сапун-гора.
Мы подошли к автомашине. Здесь уже был весь летный состав полка. Нетерпеливо посматривали мы на шофера: скоро ли тронемся?
Путь от аэродрома до Севастополя. Здесь враг в панике отступал, торопился укрыться в Севастопольском оборонительном районе. А вот и Мекензиевы горы… Трудно приходилось тут нашим пехотинцам и артиллеристам. Нелегко было и нам, поддерживавшим их с воздуха. После ожесточенных боев оккупанты откатились на запад.
— Сапун-гора!.. Гляди, Муса, Сапун-гора! — это говорит Протчев.
Здесь все так, как было после боя: камень и железо; 1 человеческие тела и дерево, воронки от бомб и снарядов, обломки взорванных скал, разбитые орудийные стволы, минометные трубы, обрывки колючей проволоки.
На подступах к Сапун-горе — большое, сплошь покрытое крестами поле. Это немецкое кладбище.
Севастополь в руинах. Ну, что ж, здравствуй, город-герой! Мы пришли отдать честь твоему мужеству, поклониться твоим святым камням. Ты еще не остыл после боя и еще дымишься, но наш народ умеет не только сражаться, но и строить. Пройдут годы и снова ты станешь таким, каким был. Даже, возможно, красивее!
Мы увидели среди камней пожилого бойца. Он сидел на груде красного, как кровь, кирпича и плакал. Оказалось, он сражался в Севастополе еще раньше, в 1941—1942 годах. И вот пришел сюда снова. Пришел освободителем. Разговорились. Попросили рассказать о том, как оборонялись тут наши войска в те героические 250 дней, о которых с восхищением говорил весь мир.
Боец, порывшись в кармане гимнастерки, протянул нам несколько пожелтевших, многократно свернутых и немного потертых листков.
Это были фронтовые листовки. В одной из них рассказывалось о поединке пяти черноморцев с танками врага. Другая была посвящена героическому подвигу матроса, ценой собственной жизни спасшего от гибели наши корабли.
В одном из сборников документов и материалов о Великой Отечественной войне напечатан этот документ.
В грозные дни первого штурма, когда немцы рвались к Севастополю, севернее деревни Дуванкой они захватили господствующую высоту 103,4. Если немцы прорвутся, то они пойдут к Севастополю. Батальон морской пехоты, в котором служил Фильченко, получил задание отбить высоту и закрепиться на ней. Четыре дня шли ожесточенные бои. Отчаянными контратаками моряки овладели высотой. Тогда гитлеровцы бросили в бой танки. На высоту обрушился пулеметный огонь, множество снарядов и авиабомб.
Любой ценой надо было остановить танки, отсечь от них пехоту.
— Кто пойдет на это дерзкое и отважное дело? — спросил комиссар батальона. Вызвались все, но честь выпала политруку Фильченко, красноармейцам Цибулько, Паршину, Красносельскому, Одинцову.
В первой волне шли семь немецких танков. Подпустив их на дистанцию броска гранаты, Фильченко дал сигнал к бою. Неравный поединок пятерых отважных бойцов против семи стальных чудовищ длился около двух часов; три танка герои подожгли бутылками с горючей смесью, остальные ушли назад.
Через несколько часов снова показались фашистские танки. Их было уже пятнадцать, и опять Цибулько из своего противотанкового ружья бьет по смотровым щелям и останавливает бронированную машину.
Патроны кончились, он ползет навстречу надвигающемуся танку, бросает две гранаты. Второй танк выходит из строя. Под третий танк летят последние гранаты — гусеница перебита. В это время пуля смертельно ранит героя. Красносельский ждет, а когда танки подходят ближе, бросает подряд несколько бутылок с горючей смесью и поджигает две машины. Вражеский пулеметчик дает длинную очередь. Смертью храбреца погибает смелый… На Фильченко, Паршина и Одинцова идут сразу пять танков.
Они уже в 50 метрах. Тогда политрук, чтобы наверняка подорвать танк, подвязывает к поясу гранаты, вскакивает и устремляется им навстречу, бросается под гусеницы. Раздается взрыв, и бронированная машина подбита.
Следуя примеру политрука, Паршин и Одинцов поступают также. Взрываются и эти два танка.
Оставшиеся восемь вражеских машин стремительно отступают. Поединок пяти черноморцев с 22 танками выигран. Ценой своей жизни они уничтожили из них 10, закрыв своими телами дорогу на Севастополь. Погибли политрук Николай Дмитриевич Фильченко и его боевые друзья, совершив подвиг.
Так сражались первые защитники Севастополя на земле. В небе Севастополя совершил героический подвиг летчик-штурмовик 307-го штурмового авиационного полка П.Ф. Надеждин. Он наносил удары по узлам сопротивления врага. В одном из вылетов вражеская зенитная артиллерия подожгла его самолет. Машина загорелась. Ни летчик, ни стрелок не воспользовались парашютами. Они решили драться до последнего дыхания. На горящем «Ил-2» Надеждин стал искать подходящий объект. Сверху хорошо был виден склад горючего. Если его поджечь, самолеты врага не поднимутся в воздух. Цель стоит того, чтобы отдать за нее жизнь.
Горящая машина, нацеленная на склад, вошла в пике. Взрыв. Красные языки пламени и черные клубы дыма поднялись высоко в небо…
…Побывали мы на мысе Херсонес и воочию увидели результаты своей работы. Не раз наши летчики наблюдали эту картину с воздуха, но на земле все было куда более впечатляющим.
