Моряк с Балтики - Теннов Владимир Павлович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Соревнования начинались в 7 часов, и времени оставалось только на чашку кофе. На стадионе Куца встретил взволнованный Пири, боявшийся, как бы не сорвался забег. Ведь давно уже пора было разминаться.
«И внезапно во мне поднялась страшная злость, — вспоминал Куц. — Сразу созрело решение бежать, несмотря на усталость, так, как я еще никогда не бегал. Теперь я с нетерпением ждал старта.»
В противоположность Чатауэйю Пири обычно придерживался тактики лидирования. Здесь же с первых кругов стало ясно, что он решил следовать проверенному тактическому приему, принесшему в свое время Крису мировой рекорд. И к сожалению, этот план оправдал себя. Куц был первым до последней прямой. Но у финиша Пири опередил его на несколько шагов Оба бегуна превысили мировой рекорд Ихароша, но рекордсменом теперь стал не Куц, а Гордон Пири с результатом 13:36,8.
Казалось длительное соперничество Куца с англичанами окончилось в пользу английских бегунов и его тактика ошибочна Так и писали некоторые спортивные обозреватели. Большинство же склонялось к мысли, что все решат XVI Олимпийские игры, которые через несколько месяцев должны были состояться в далекой Австралии.
Глава 15. Олимпийский чемпион
Что знал Куц об Австралии? Что это самая маленькая часть света, скорее даже большой остров, омываемый водами Тихого и Индийского океанов, на котором живет немногим более 8 миллионов человек. Воздушный путь туда составляет около 20 тысяч километров.
Первую половину пути до столицы Бирмы они летели на советском самолете над вершинами Гималаев. Пересели на тихоходный самолет американской авиакомпании. Уже здесь советских спортсменов встретила удушающая жара. Что-то будет в Австралии? От Рангуна до Сингапура 2500 километров они пролетают за 6 часов. Скорость всего 420 километров в час. А на то, чтобы перекрыть 4 тысячи километров с одного до другого конца Австралии, от Дарвина до Мельбурна, приходится затратить еще около 9 часов.
Утомительный путь, но зато у Куца есть время для того, чтобы еще раз подвести итоги последних месяцев подготовки проверить, насколько хорошо он помнит все детали своего тактического замысла. Проигрыш в Бергене был, конечно, неприятным воспоминанием, но он не привык долго горевать и вовсе не считает Пири непобедимым, тем более что вскоре после этой встречи бывший рекордсмен мира Ихарош писал: «Шлю свои самые горячие поздравления и Пири и Куцу, которые объединенными усилиями улучшили мой мировой рекорд. Я не хочу умалять рекорда Пири, но должен заметить, что в его рождении большая роль принадлежит советскому бегуну. Он один из самых сильных спортсменов в истории легкой атлетики…»
Накануне отъезда на Олимпиаду они долго обсуждали с Григорием Исаевичем тактику бега. Отказываться от лидирования? Нет и нет! Но нельзя давать возможность англичанам «сидеть на пятках» до последней прямой. Выход один — высокий темп бега на дистанции и перемена темпа, рывки, требующие специальной подготовки.
Он учится варьировать скорость бега. И добивается в этом превосходных результатов, легко переходит от бега трусцой или равномерного бега в среднем темпе к длинным ускорениям, изматывающим противника рывкам.
В первое время приходится нелегко, но он шлифует эту тактику рваного бега на соревнованиях.
Событием, ставшим переломным в подготовке к Олимпийским играм, было его участие в начале августа в Спартакиаде народов СССР на новом красавце — стадионе в Лужниках.
«Я стартовал тогда в первом номере легкоатлетической программы — беге на 10 000 метров, — вспоминал Куц. — Невозможно передать чувство, испытанное мною, когда переполненные до отказа стотысячные трибуны лужниковского гиганта поддерживали меня. Почти полчаса отмерял я круг за кругом, и все это время над бетонной громадой Лужников несся победный шквал оваций.
Я финишировал с новым всесоюзным рекордом. Это был не мой личный, а наш общий рекорд. Мы все боролись за него. Вот это чувство неразрывной связи со зрителем, со своим народом я увозил с собой в далекий Мельбурн».
А потом, уже в сентябре, попытка Куца завоевать мировой рекорд на 10 000 метров закончилась успешно. В забеге приняли участие Болотников, Чернявский, Жуков. Холодная осенняя погода не помешала ему вести бег и на каждом круге превышать график мирового рекордсмена Ихароша. Старый рекорд был улучшен на 12 с лишним секунд. Несомненно, что эти две генеральные репетиции перед Мельбурном помогли ему обрести уверенность в себе и хорошее настроение.
Каждое путешествие, даже самое продолжительное, каким и был перелет в Австралию, имеет свой конец. С аэродрома команда отправляется в район Гайдельберга в северной части Мельбурна, где вырос целый городок — Олимпийская деревня, состоящая из 800 двух- и одноэтажных домиков, бассейна, спортивного зала, столовых, магазинов, бани.
Одной из важнейших проблем для участников была акклиматизация. В Москве ночь, а в Мельбурне — день. В Москве холодная поздняя осень, здесь — жаркое лето. Ко всему этому надо было привыкнуть. Умнее всего поступили норвежские спортсмены, которые приехали за несколько месяцев и устроились здесь на работу.
На новом месте человек прежде всего оглядывается вокруг. Что же увидел вокруг себя Владимир Куц? На огромной территории Мельбурна раскинулось море небольших одноэтажных коттеджей с красными черепичными кровлями и небольшими зелеными палисадниками. Цветы и два-три дерева перед домом. Но как это украшает город! Однако Мельбурн нельзя назвать одноэтажным городом. Его центр — Сити — застроен многоэтажными зданиями современной архитектуры. Здесь расположены банки, торговые и промышленные компании, всевозможные учреждения.
В Австралии любят спорт. Главные виды спорта здесь теннис, легкая атлетика, плавание, гольф и регби. По воскресеньям тысячи людей с утра заполняют парки, сады, спортивные площадки. Отделенные огромным расстоянием от Старого света, жители Мельбурна встретили Олимпийские игры как большой праздник. Ему было подчинено все — и часы работы в учреждениях, и занятия в школах. Город украшен олимпийскими эмблемами и разноцветными флагами. Все приветливы и предупредительны. Правда, к советским спортсменам австралийцы относятся несколько настороженно, внимательно присматриваются к ним. До сих пор жители Австралии узнавали об СССР в основном из статеек в реакционной прессе. Дипломатические отношения между нашими странами еще не были установлены, и от того, как проявит себя советская команда на Играх, зависело многое.
Нашей команде нужно было «завоевать» Австралию. Куц остро чувствовал себя полномочным представителем великой страны, на которого устремлены взгляды местных жителей. Впрочем, у него здесь есть друг — австралийский бегун Дейв Стивенс, с которым они впервые встретились в 1953 году на фестивале молодежи и студентов в Праге.
В первое время Владимир тренируется на стадионе в районе Олимпийской деревни. Но здесь слишком много спортсменов и зрителей, а будущие соперники следят за каждым его шагом. Стивенс договаривается о тренировках с хозяином небольшого ипподрома на окраине Мельбурна. Тот охотно соглашается, и теперь они ежедневно отправляются туда на тренировку.
Стивенс — талантливый бегун, и можно только пожалеть, что его дарование не раскрылось полностью. Для учебы в педагогическом институте и тренировок нужны были время и деньги. Стивенс не имел ни того, ни другого и вынужден был на рассвете развозить по городу молоко. В Мельбурне его так и прозвали: Дейв-молочник.
В Австралии особенно популярен бег на длинные дистанции. Поэтому естественно, что внимание всех было приковано прежде всего к известным стайерам. Впрочем, Куца никто не называл фаворитом. Большинство специалистов отдавали свои симпатии англичанам. Пользовавшийся в Австралии большим авторитетом Роджер Баннистер заявил в своей предолимпийской статье: «В Куце я не нашел ничего, кроме бесчувственной беговой машины». Вторя ему, одна из мельбурнских газет ответ на вопрос: «Сможет ли робот победить спортсменов-мыслителей?» — ответила: «Нет, в хитроумной тактической борьбе такие спортсмены, как Куц, победить не могут».
