Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

Ваше горе ни в какое сравнение не идет с тем, что пережила я, потому что вы страдаете вдвойне, видя, как страдает Феликс, а я была одна; Николай был еще юноша, а мой Сергей жаждал почить в Бозе.

И все же смерть остается разлукой. Я не люблю это слово; думаю, что те, кто покидает нас, готовит путь и для нас, и наши молитвы здесь помогают им расчищать путь, через который должны пройти и мы. Мы не расстаемся; наши души сливаются в едином желании, чтобы Господь простил нам наши грехи и взял нас к Себе. Тем, что принесло мир в мою душу, покой в мое сердце и дух, были мощи св. Алексея. Если бы вы могли подойти в церкви к мощам какого-нибудь святого, а затем, помолившись, излить свое горе у мощей, в вас сразу бы вошел мир и так и остался бы с вами…

(РГАДА. Ф. 1290. Оп. 2. Д. 2638. Л. 19–20 об. — на франц, яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

15 июля. Гапсаль

Милая Минни,

В воскресенье^[2069] мы с самыми лучшими впечатлениями покидаем это славное место. Погода была почти все время хорошей, а наш коттедж был очень уютным! Мы жили очень спокойно. Не знаю, как благодарить Господа за столь восхитительный, физический и моральный отдых. Я вполне счастлива, чувствую себя окрепшей и зимой с новыми силами примусь за огромную благотворительную работу — хочу организовать новую сестринскую общину для бедных, ради которой оставлю мою <прежнюю> жизнь. Когда мы встретимся, я расскажу тебе об этом подробнее; в Царском Селе я говорила тебе об этом лишь вскользь.

Мы думаем остаться в Петергофе до воскресенья 27-го; потом через Москву еду в Крым, где буду принимать морские ванны и жариться на солнце, чтобы окончательно избавиться от ревматизма. Доктора полностью довольны, только настаивают на курсе Nachkur, поскольку грязи сильно действуют, а я уже приняла 25 ванн. Очень много гуляю, только не могу долго стоять, в том числе, пока одеваюсь. Прости, пожалуйста, если не появлюсь 22-го на выходе и в церкви. Думаю, ты хорошо меня знаешь и поймешь.

Буду счастлива принести тебе свои сердечные пожелания и поцелуи.

Храни тебя Бог.

Любящая тебя Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1584. Л. 59–60 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

21 июля. Петергоф — Гатчина

Как ты себя чувствуешь? Мы только что приехали. Все здоровы. Я остаюсь здесь до воскресенья, затем еду в Крым. Дай мне, пожалуйста, знать, когда ты будет чувствовать себя хорошо и сможешь меня принять. Как грустно, что тебя здесь нет.

Нежно целую.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642.0п. 1. Д. 1586. Л. 123–123 об. — на англ. яз.)

В этот же день, после морского путешествия, приехала в Петергоф и царская семья.

Дневник Николая II

21 июля. Покинули «Штандарт» с грустью и на «Александрии» пошли в Петегоф, в 4часа. Застали в нашем доме Викторию, Эллу, Луизу и Дмитрия… Обедали вместе и провели вечер на балконе…

22 июля. <Именины имп. Марии Феодоровны>. Мама должна была переехать сюда вчера, но у нее сделалось сильнейшее lumbago^[2070]… В 11 ½ были у молебна в церкви. Завтракали на Ферме с музыкой. По временам шел дождь, к часу дня совершенно прояснило. В 2 ½ поехали в Гатчину. Нашли милую Мама бодрее и лучше чем думали… В 5 ½ отправились назад… Обедали вшестером. «Александрия» и наши конвоиры: «Украина», «Трухменец», «Страшный» и «Забайкалец» стали в линию за «Работником» и вечером осветились электрическою иллюминацией. Было очень красиво и напомнило Ревель!

(ГА РФ. Ф.601. Оп. 1.Д. 252. Л. 190–191.)

27 июля Елисавета Феодоровна покинула Царское Село. Осенью вместе с Дмитрием Павловичем и кн. Юсуповыми она едет в Крым, где продолжает свое лечение.

Воспоминания кн. Ф. Ф. Юсупова

Осенью великая княгиня поехала с нами в Крым. Ее присутствие, вдобавок путевые впечатления, красота природы и ясные дни оживили матушку. Правда, не успели мы приехать, как пошел гость с соболезнованиями, и матушка, как всегда, безотказно принимала всех. Депрессия у нее обострилась, и она опять слегла.

Приехал к нам в Крым великий князь Дмитрий. Не было дня, чтоб он не повидал меня. Часами мы говорили. Дружба его меня глубоко трогала. Он сказал, что будет мне братом и сделает все, чтобы заменить Николая. Долгие годы он держал слово.

Вскоре, однако же, крымское безделье и скука стали меня тяготить. Я подумал было вернуться в Москву, к работе. Великая княгиня была против, советуя не уезжать, пока матушка не поправится. Увы, поправки доктора не обещали. Они говорили, что возможно лишь временное улучшение, но полного выздоровленья не будет…

И я уехал в Москву — продолжать благотворительную работу.

Раскаиваться мне не пришлось. Помогая обездоленным, я обрел равновесие и успокоился.

Месяцем позже родители, великая княгиня и Дмитрий вернулись из Крыма. Я проводил их в Петербург и провел с ними зиму в Царском Селе.

(Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. До изгнания 1887–1919. В изгнании/ пер. с франц. Е. Кассировой. М., 2004. С. 114–115.)

Находясь на лечении в Крыму, великая княгиня не перестает трудиться над устройством Марфо-Мариинской обители.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — митрополиту Московскому и

Коломенскому Владимиру

10 августа. Кореиз

Высокопреосвященнейший Владыко.

Приступив с разрешения Вашего к устройству на Большой Ордынке храма для учреждаемой в недалеком будущем Марфо-Мариинской обители, я обращаюсь к Вам, Владыко, с усердной просьбой дозволить до сооружения означенного храма поставить в одном из залов существующего уже там Лазарета-убежища для раненых воинов временный иконостас с алтарем (типа походных церквей), дабы не лишать призреваемых, не имеющих возможности, по состоянию своего здоровья, посещать приходской храм, удовлетворения духовных потребностей.

В надежде на благоприятное разрешение этого Моего ходатайства испрашиваю Святительского Вашего благословения и поручаю Себя молитвам Вашим.

Елисавета.

(Максимова Л. Б. Я принадлежу Москве //Московский журнал. 1991. № 2. С. 54.)

17 сентября Московский митрополит Владимир назначил настоятелем Покровской и Марфо-Мариинской церквей на Большой Ордынке о. Митрофана Сребрянского. Благословение на перевод о. Митрофан получил у старца Зосимовой пустыни схииеромонаха Алексия (Соловьева).

1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы — престольный праздник Марфо-Мариинской обители, великая княгиня пишет письмо З. Н. Юсуповой.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — кн. З. Н. Юсуповой

1 октября. Петербург

Милая моя душенька,

Возможно, сегодня вы ходили в церковь близ Ореанды^[2071]. Если и не ходили, то в любом случае наши молитвы были общими в этот прекрасный праздничный день. Если Бог даст, как раз через год будет готова моя церковь, будут готовы у меня сестры, готова я сама. Тогда, я надеюсь, мы все вместе дадим обет и навсегда войдем в свою обитель милосердия…

Человек был создан по образу Божию. Мы есть души, облеченные плотью. Хорошо, если несколько сотен из нас станут жить чисто — представляете какое счастье! Поняли ли Вы меня, что мне надо жить в городе? Мы не можем дать ни голубого неба, ни моря, ни солнца, ни чистого воздуха, зато мы сможем дать веру в Бога, веру в себя, желание переродиться, желание, чтобы Господь покрыл нас своим крылом, дал нам отдохновение по своей беспредельной милости и извечной готовности все простить.

«Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного»^[2072].