Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова - Болтунов Михаил Ефимович (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
По штатному расписанию бригада состояла из дивизионов. Их названия звучали очень непривычно. Например, дивизион наземной подготовки ракет, обслуживания и пуска, или дивизион крылатых ракет. Был также в соединении и специальный поезд-лаборатория.
Получил свою первую должность и старший лейтенант Мажоров. Она называлась техник наземных испытаний. Потом его назначили инженером-расчетчиком пульта вертикальных испытаний ракеты, а позже — начальником электрогруппы или группы № 5. Такие переназначения были вполне объяснимы. Формирование подобного соединения дело новое и не сразу все утряслось, устоялось.
Первое, что приказали делать группе офицеров бригады, в которую вошел и Мажоров, найти, раскопать документацию, которая осталась от немцев. Группа обосновалась в Блайхероде и стала разыскивать, изучать, систематизировать документы. Естественно, все бумаги, чертежи были на немецком языке.
Вскоре к работе привлекли и немецких сотрудников, работавших в институте Вернера фон Брауна. Американцы вывезли верхний эшелон специалистов, остальные остались здесь, в Блайхероде и Зондерхаузене.
Им сначала предложили зарегистрироваться для получения продовольственного пайка. Попутно выяснили, кто есть кто. Затем попросили помочь в выяснении некоторых деталей их прежней деятельности. Не все шли на это, но многие соглашались.
Группа, в которой работал Мажоров, изучала документацию по системе управления полетом ракеты Фау-2, а точнее, по приборному отсеку. Другие офицеры занимались двигателем, системой подачи топлива, третьи — знакомились с конструкцией бортовой сети и работой автоматики.
В сложностях документации по ракетной технике им постоянно помогал разобраться майор Борис Черток.
Позже Юрий Николаевич Мажоров об этом будет вспоминать так: «Чертока, сугубо штатского человека, нарядили в форму майора Советской Армии, которая сидела на нем весьма мешковато.
У него было странное лицо, словно какая-то маска. Немцы звали его на свой лад «майор Шерток». Борис Евсеевич принимал самое энергичное участие в работе нашей группы».
После изучения документации достаточно быстро выстроилась вся система баллистической ракеты Фау-2. Одноступенчатая жидкостная ракета с двигателем на этиловом спирте и жидком кислороде. Дальность полета 250 — 300 км. Ракеты запускались из вертикального положения со стартового стола. Двигатель развивал мощность около 300 тысяч лошадиных сил. Боевая головка в 1 тыс. килограммов тротила. Система управления — инерционная. Два гироскопа — азимута и тангажа обеспечивали заданное направление.
Тогда, в 1945-м, ракета Фау-2, бесспорно, была крупнейшим научным достижением. И обладание ее секретами дало возможность отечественной ракетной технике сделать серьезный прорыв. Ведь ничто так не вселяет в разработчика уверенность, как опора на уже полученные кем-то результаты. Немецкие конструкторские разработки дали ответ на множество трудных вопросов. Но не на все. Тонкостей было немало. Например, почему в качестве, горючего использовался спирт, а не более эффективный керосин? Баки ракеты сварены из тонкого алюминия, а в Советском Союзе алюминий соединяли только клепкой. Или вот компактные рулевые машины, которые развивали усилие в несколько тонн. За счет чего? Оказалось, решающую роль здесь играли гидроусилители. А этого мы не умели делать. А камера сгорания? Она была выполнена из тонкого чугуна с двойными стенками. Зачем? И таких вопросов великое множество.
Крылатую ракету изучала другая группа офицеров. Там тоже нашлось немало любопытного. Разумеется, все эти данные были в ту пору сверхсекретными.
Спустя три месяца найденные документы успели достаточным образом изучить, перевести на русский язык. К тому времени в бригаду поступили некоторые узлы и устройства приборов управления ракетой. Они находились на сборке изделия накануне окончания войны. Их отыскали в цехах завода в Нордхаузене. Потом появилось несколько ракет уже в собранном виде. Это дало возможность подтвердить правильность изученных немецких документов, а также начать проверку работы узлов и агрегатов. Для этого использовался поезд-лаборатория. Офицеры между собой называли его «спецпоездом» или «ракетным поездом».
В октябре Мажорову выдали документы, по которым он мог вызвать к себе жену. Он здорово скучал по ней, и со дня своего приезда в бригаду добивался ее вызова.
Жил он в Блайхероде, в доме у двух пожилых немок. Через комендатуру удалось выбить уголь для отопления, и хозяйки были этим очень довольны.
Старушки отвели ему просторную, хорошо обставленную комнату. Спал он на широкой тахте, белье меняли регулярно. В общем, было куда привезти жену.
В этот период в бригаде стала складываться команда офицеров, которым вскоре предстояло продолжить активную работу по подготовке к запуску первых ракет, собранных на базе Фау-2. В команду вошли специалист по бронетанковой технике капитан Анатолий Федоров, химик-топливщик майор Владимир Беляков, схемотехник капитан Николай Смирницкий, сапер Яков Трегуб, электрик и знаток автоматики капитан Павел Киселев и он, радист капитан Юрий Мажоров.
Совместно с ними трудились топографы-геодезисты майор Николай Орлов и старший лейтенант Эккер, помощник начальника штаба дивизиона капитан Керов.
Дружили они и с офицерами спецпоезда. Особенно запомнился Юрию старший лейтенант Мазжорин. Невысокого роста, в гимнастерке и бриджах из английского сукна, в широких сапогах. Из большого воротника гимнастерки торчала тонкая шея. Много лет спустя их пути вновь пересекутся, но Юрий Мазжорин будет уже генералом, директором научно-исследовательского института. Яков Трегуб тоже станет генералом.
…Наступил декабрь, выпал первый снег. И как-то утром Мажорова находит дежурный по части и сообщает радостную весть: на железнодорожном вокзале в Нордхаузене его ждет жена. Вот это да! Значит, Татьяна одна отважилась на такую поездку. Нужна машина, но, как назло, в части ни одного легкового автомобиля. Договорился с немцем за канистру бензина и пять пачек сигарет.
До Нордхаузена километров сорок. На немецком «опеле» выехали на вокзал. Настроение отменное, и Мажоров насвистывает мелодию из оперетты «Граф Люксембург». Водитель с изумлением поглядывает на веселого пассажира, а потом спрашивает:
— Разве в России знают эти оперетты? Юрий усмехается, отвечает:
— Ну я же правильно насвистываю арию из оперетты. Немец согласно кивает в ответ. Да, уверенность водителя «опеля» в необразованности и варварстве русских серьезно подорвана.
Наконец показался вокзал, перрон… Юрий заключает в объятия любимую жену.
БОЛЬШЕ ИНЖЕНЕР, ЧЕМ ОФИЦЕР
Вскоре после приезда Татьяны Юрий решил перебраться поближе к месту своей службы, в деревню Берка. Хотелось меньше времени тратить на дорогу и побольше быть с женой.
Они поселились в доме плотника Леопольда Унбехаума. Хозяйку дома звали Эльза. С ними вместе жил сын Пауль. Он воевал на Восточном фронте, под Сталинградом, был ранен в ногу, хромал.
Нередко Пауль с Татьяной заводили споры о причинах войны, о захватнической политике Гитлера. Юрия умиляла горячность жены, когда она в пылу спора путала немецкие и русские слова. Как-то забыв немецкое слово Erde — земля, она подбежала к цветочному горшку и выхватив горсть земли, наглядно продемонстрировала Паулю, зачем немцы шли в Россию. Тот, в свою очередь, любил наступить Татьяне на больную мозоль и потому вытаскивал из-за пазухи весомый аргумент: а вот русские бедно живут. «Бедно, — соглашалась жена. — Потому что русским не дают спокойно жить. Нам все время приходится воевать».
Паулю на это нечего было сказать. Он молчал. И тогда Татьяна добивала его беспроигрышным вопросом.
— Вот вы немцы, только в XX веке сколько раз нападали на нас?
И, не дожидаясь ответа, утверждала:
— Два раза…
Хромой Пауль был окончательно повержен.
Здесь, в этом доме, Мажоровы встретили новый 1947 год. В бригаде наконец приступили к тренировкам на материальной части. Ракету погрузили на платформу, которую немцы называли «Mailer Wagen». Это была специальная платформа на пневматических колесах, длиной около двадцати метров. Семнадцатиметровая ракета умещалась на ней полностью. Подъемником она поднималась в вертикальное положение и опускалась на стартовый стол, который был не чем иным, как стальной плитой с отверстием в центре. Поддерживался этот стол четырьмя домкратами, которые выравнивали ракету и ставили ее вертикально. С помощью мачты к ней протягивались два многожильных кабеля с отсоединяющимися штекерами-разъемами. После старта ракеты штекеры отстреливались от нее автоматически.
