Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность - Плотников Иван Федорович (книги серии онлайн txt) 📗
Выдумывать ее не приходится, — для этого есть земская организация, и нужно ее поддержи-вать. Покуда территория мала, эти земские организации могут оставаться автономными. И по мере того, как развивается территория, эти земские организации, соединяясь в более крупные соединения, получают возможность уже выделить из себя тем или другим путем правительственный аппарат». В Токио по совету российского посла В. Н. Крупенского Колчак встречался и с французским послом М. Реньо. Шли беседы и с ним, но более общего характера.
Хотелось бы высказаться относительно того вопроса, который издавна вновь и вновь подни-мается в литературе, — была ли достигнута между А. Ноксом и А. В. Колчаком договоренность о перевороте в Сибири, о назначении его диктатором? Вряд ли. Во-первых, Колчак на допросах, оставляя свидетельства для потомства, был весьма откровенным и о такой договоренности не упомянул, во-вторых, обсуждать вопрос о перевороте без конкретного знания ситуации в Омске было немыслимо. Собеседники обменивались мнениями, изучали друг друга. Колчак стремился выяснить, в каких формах и масштабах может быть осуществлена помощь антибольшевистским силам со стороны Англии. И на допросе в Иркутске и до этого многим близким людям он говорил, что намерен был через Дальний Восток проехать на юг России и там включиться в вооруженную борьбу. Вполне возможно, что его конечные истинные цели были именно такими. Тем более, что там был «его» Черноморский флот.
Один из исследователей деятельности А. В. Колчака Г. 3. Иоффе склонен считать, что тот в Японии уже стал действовать под руководством А. Нокса, писавшего своему начальству о Кол-чаке, что «нет никакого сомнения в том, что он является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке». Данные эти ценны, но они говорят лишь о впечатлениях Нокса от знакомства и бесед с Колчаком, о видах британской дипломатии на него, но отнюдь не о каком-то совместном плане действий. И вообще речь целесообразнее вести о взаимовлиянии Колчака и Нокса, российских и английских дипломатов и политиков, их стремлении найти общие точки соприкосновения, выяснить взаимные интересы. Надо постоянно иметь в виду, что Колчак был патриотом России до мозга костей, интервенция ему претила, он воспринимал ее как неизбежное зло и вел переговоры с представителями союзных держав лишь с целью получения какой-то реальной помощи для белого движения.
Теперь все помыслы А. В. Колчака сосредоточены на идее возвращения в Россию с тем, чтобы непосредственно включиться в ряды борцов против большевизма.
8. ОМСКИЙ МИНИСТР
В сентябре 1918 г. Колчак выехал из Японии во Владивосток. С ним вместе в Россию возвращалась и А. В.Тимирева.
По прибытии во Владивосток Колчак знакомится с ситуацией не только на Дальнем Востоке, но и вообще и восточных районах страны. О многом узнает впервые, в частности о только что состоявшемся совещании в Уфе представителей различных политических сил и об образовании Директории — Временного Всероссийского правительства.
Директория была создана 23 сентября 1918 г. в составе председателя правого эсера Н. Д. Авксентьева, кадета II. И. Астрова, беспартийного генерала В. Г. Болдырева, беспартийного, близкого к кадетам П. В. Вологодского и народного социалиста Н. В. Чайковского. Из-за нахождения за линией фронта Астрова и Чайковского их заместителями были избраны кадет В. А. Виноградов и эсер В. М. Зензинов, так и оставшиеся фактическими членами Директории. Деловым аппаратом Директории стало Омское правительство с его Административным советом, потом реорганизованным в Совет министров. Другие местные правительства, органы власти были ликвидированы или реорганизованы и подчинены Директории и ее Совмину. 9 октября 1918 г. Директория обосновалась в Омске. Председателем Совета министров был П. В. Вологодский, бывший прежде, как уже отмечалось, председателем Временного Сибирского правительства.
С созданием Директории белое движение на востоке России консолидировалось, хотя сепаратизм различных организаций и не был устранен и в дальнейшем остро сказывался. Директория по составу и направленности политики была кадетско-эсеровской. Но реальной властью обладал Совет министров при Директории, который фактически стремился выйти из-под ее контроля и встать над ней. Совет министров, имея поддержку военных, в том числе казачьих кругов, испытывал их давление, придерживался куда более радикальных ориентации, нежели Директория. Разнородные силы в сложившейся системе власти, в Совете министров как-то уравновешивал его председатель и член Директории П. В. Вологодский.
П. В. Вологодский в Уфимском совещании не участвовал (в Директорию был избран заочно), так как находился в поездке по Дальнему Востоку, налаживая контакты с местными конкурировавшими органами власти и организациями, с военным командованием. Именно в эти дни он встретился во Владивостоке с Колчаком по инициативе последнего. Эта встреча оказалась для Колчака полезной и для получения информации, и для ориентации в последующих действиях.
Не меньшее, а, пожалуй, еще большее значение имела встреча А. В. Колчака с генерал-майором Р. Гайдой, бывшим командующим 2-й чехословацкой дивизией, только что вступив-шим в русскую службу и получившим назначение на фронт.
Радола Гайда (настоящие имя и фамилия — Рудольф Гейдль) — крупный, талантливый авантюрист, чех по национальности, военфельдшер австро-венгерской армии, присвоивший затем себе офицерское звание. Бежал в Россию. Находясь в составе чехословацкого корпуса, в конце мая 1918 г. он возглавил борьбу против власти большевиков в восточной части Сибири, достиг крупных успехов и совершил головокружительную карьеру, став одним из виднейших военачальников. Ему предстояло из Владивостока проехать в Екатеринбург и вступить в командование группой войск, реорганизованной потом в Сибирскую армию.
Как вспоминал А. В. Колчак, он долго не мог выбраться из Владивостока и обратился за помощью в штаб белочехов. Ему передали, что адмирала хочет видеть Гайда. Состоялась встреча в здании порта, где размещался штаб генерала.
Беседа была длительной и оказалась весьма предметной. Оба расценивали вооруженные силы как главную опору власти, высказались за установление военной диктатуры. Гайда считал возможным на роль главнокомандующего, военного диктатора выдвинуть представителя от чехословацкого корпуса, даже предлагал Вологодскому свою кандидатуру. Колчак же, резонно считая, что преобладать в борьбе с большевиками будут русские войска, высказывался за выдвижение русского. Он говорил: «Для диктатуры нужно прежде всего крупное военное имя, которому бы армия верила, которое она знала бы, и только в таких условиях это возможно».
Кто знает, может быть, именно теперь, перед поездкой из Владивостока в Омск, во время разговора с Гайдой Колчак конкретно и задумался над вопросом о возможности стать этим самым главнокомандующим и диктатором? Что касается Гайды, то он совершенно определенно задавался вопросом о такой роли Колчака. Есть основание считать, что Гайда и Колчак в какой-то форме договаривались о последующей совместной работе. Адъютант А. В. Колчака капитан А. Н. Апушкин, ехавший с ним из Владивостока в Омск, в ноябре 1918 г. в докладе А. И. Дени-кину сообщал: «…во Владивостоке Гайда предложил Колчаку работать с ним на Екатеринбургс-ком фронте, на что Колчак и согласился… В это время Директория переехала в Омск, и мы решили посетить правительство». Документ свидетельствует о том, что сам Колчак еще не имел определенного плана действий.
В это же время в Восточную Сибирь и в Маньчжурию выезжал член подпольной антисовет-ской организации Национальный Центр, лидер сибирских кадетов Виктор Николаевич Пепеляев. От этой подпольной организации он имел специальное задание и большие полномочия для его осуществления. «Национальный центр командировал меня на восток, — отмечал он, — для работы в пользу единоличной диктатуры и для переговоров с адмиралом Колчаком в целях предотвращения соперничества имен Алексеева и Колчака. Со смертью Алексеева кандидатура адмирала стала бесспорной…».
