Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой - Радько Наталья Ефимовна (читать книги бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
«Это, конечно, не самоубийство… Ничего не надо расследовать… Как жила Лена, так и следует жить… Из уютной, спокойной, теплой жизни ничего не получится». Что он сказал на самом деле: что тема его пугает, слово «самоубийство» приводит в ужас, расследований он попросту боится. А Еленой продолжает восхищаться, как при ее жизни. Так же неловко и безответно.
Елена Майорова и сама в одном из последних интервью произнесла слово «скучно». Она говорила, что со стороны ее жизнь кажется гораздо более привлекательной, чем это есть на самом деле. На самом деле «бывает так «весело», что даже скучно». Она постаралась использовать нейтральное слово. Не рассказывать же по очередному кругу, как тяжело бывает идти по утрам на репетиции, выслушивать окрики режиссера, как загнанная лошадь. Как каждый вечер превращаться в одну и ту же несчастную героиню, как вытаскивать себя, оставляя на сцене часть души, как ждать настоящей роли в кино, а получать совсем другие предложения. Как долго и бесплодно ждать… Она знала себе цену. Однажды сказала приятельнице: «Раз нет детей, стану гениальной актрисой». Ей не времени не хватило, ей не хватило кинематографа, обрубленного, как все и всегда в очередную перестройку или переворот. Я смотрю ее фильмы, отрывки из совсем незнакомых картин и с горечью понимаю: мы не успели ее узнать при жизни, а сейчас актрисы такого масштаба просто нет. Не знаю даже, что это за фильм. Майорова, видимо, играет проститутку. Она возвращается по утреннему двору расхлябанной походкой, на нее налетает с разных сторон мать с какими-то воплями. Она уворачивается, довольно долго молчит. Ох, эта способность больших актеров держать паузу, их абсолютный слух! А потом просто говорит: «Мамаша, пошли вы на хер!» Как говорит! Хотиненко совершенно прав: это стихийный, не подчиненной какой-то школе талант. И Шерстюк прав, ну, для приличия скажем, в какой-то степени: школа Станиславского научила «врать» большинство актеров, чье дарование не оказалось настолько мощным, чтобы разрушить стереотипы.
В фильме «Как уходили кумиры» Вячеслав Желобов объяснит, что он имел в виду, произнося слово «скучно». Что Лена имела в виду.
Однажды МХАТ приехал на гастроли на Сахалин. Это было огромное событие и для Лены Майоровой, и для Сахалина. Такой звезды там не было. О ней местное телевидение снимало фильм. Желобов рассказывает, как было выбрано живописное место, Лена, потрясающе красивая, стояла на фоне огромного стога сена. Совсем девочка, только начала работу в театре. И вдруг она начинает говорить, и все замирают потрясенно. То ли это ее кредо, то ли она просит у кого-то ответа на свои вопросы. И от этих ответов зависит ее жизнь…
«Жизнь первична, искусство вторично, — говорит она. — Почему же для меня искусство и есть жизнь? А на настоящую жизнь не хватает ни сил, ни времени… Надо стремиться пройти свой путь до конца. А профессия моя — способ пройти этот путь». Это высокая цель. Это категоричное и жестокое отношение к себе во имя прекрасной цели. Цель оказалась недостижимой, если так можно выразиться, по техническим причинам. В этом интервью Желобов не произносит слово «скучно». От скуки мух давят, а Елена Майорова работала, не оставляя сил на обычную жизнь, и страдала, как одержимая, из-за того, что годы уходят, а цель все барахтается в тумане всеобщего тупика. «В ней возникла тоска, — говорит Желобов, — голод по новизне. Она хотела двигаться вперед, а не ходить по кругу».
Но ей пришлось очень долго ходить по кругу. В своей бесконечной усталости она даже семью стала включать в тот самый заколдованный круг, из которого не вырваться. Сергея присутствие жены вдохновляло на размышления и рассуждения обо всем на свете, а ей, измученной бесконечными текстами пьес и сценариев, и это казалось вечной репетицией, прогоном, за которыми не будет премьеры. Семья, конечно, не была настолько идеальной, как об этом многие пишут. Прямолинейность генерала, безразличие, мягко говоря, пасынка, недовольство свекрови ее бездетностью, которое то ли действительно звучало, то ли прочитывалось Леной между словами и взглядами. Если бы в работе все складывалось так, как она мечтала, то она бы с легкостью решала недоразумения, нестыковки в семье. Она умела так улыбнуться, так пошутить, найти такие нужные слова. Если хотела. Если могла…
Сейчас есть специалисты, помогающие человеку выбрать себе будущее. Менять выбор и в соответствии с этим переходить из одного сценария жизни в другой. Наверное, многие люди согласились бы на такой переход. Для кого-то это становится способом существования. И, конечно, ничего в том нет плохого. Только самым интересным людям почему-то это не дано. Только самые необыкновенные, как правило, умирают в том сценарии, в котором родились. У них миссия, им светит одна звезда, и если она погаснет, нужен другой свет в финале. Так говорил Игорь Нефедов: «У жизни должен быть красивый финал». Получилось страшно. И у него, и у Лены Майоровой.
ГЛАВА 17
Ее звали Аней. Она приехала в Сибирь, в наш концлагерь для врагов народа и уголовников для того, чтобы спросить у мужа, осужденного по доносу, правда ли то, что в доносе написано. Оказалось, муж умер, а ей не сообщили. Больше никого у нее не было, возвращаться было некуда и незачем. Она осталась работать врачом в лагерном лазарете. Единственная женщина среди множества мужчин — преступников и невинных жертв, среди подонков, вполне адаптировавшихся на этом дне, и порядочных людей, превращенных тюремщиками в святых мучеников. Там был один, ни на кого не похожий. С таким потрясенным, страдальческим лицом и огромными карими глазами, в которых отражались все преступления, происходящие вокруг, корчилась в муках вера в человечество, рождалась ярость обреченного и никак не хотела умирать надежда. В фильме Александра Митты «Затерянный в Сибири» встретились два таких исполнителя, возник такой актерский дуэт, какого кинематографу приходится дожидаться столетиями. Главную женскую роль — врача Ани — исполняла Елена Майорова, главную мужскую — английского археолога Миллера, осужденного в качестве американского шпиона, — английский актер Энтони Эндрюс. Вторую мужскую роль, невероятно, как никогда, играет Владимир Ильин. Он — начальник лагеря, влюбленный в доктора Аню. В эпизодах — Евгений Миронов, Алексей Жарков, Зиновий Гердт, Наталья Гундарева. И Валентин Гафт в роли Берии. Так подбирают актеров для фильма, в котором эпизодов не будет. Их заменят короткие шедевры. И задача создателей — естественно и логично вплести их в нить пронзительного повествования. Это удалось настолько, что я смотрела картину и не верила, что она существует на самом деле, причем довольно давно. За это время были «Оскары», «Ники», какие-то «орлы» и т. п. Но я не уверена, что была картина, которую можно поставить рядом с «Затерянным в Сибири». Люди, любящие кино, высказывают в Интернете разные предположения по поводу того, что фильм до сих пор только пользователям известен. Его ни разу (насколько я знаю) не показали по телевизору! Действительно похоже на то, что картину кто-то сознательно не пускает к широкой аудитории. Опять, что ли, невезение Елены Майоровой? Зависть, недоброжелательность, стремление скрыть ее потрясающие возможности? А в этом фильме никто никого не пытался переиграть. Актеры приняли страшную действительность и жили так, как, возможно, повели бы себя на самом деле в том аду, который узнали по тону, грозовой мелодии, достоверности отработанных преступлений, хотя и не могли этого видеть в жизни (я сплюнула через левое плечо). И вот там, где людей втаптывало в грязь сильное государство-маньяк, где, казалось, легче умереть, чем сохранить достоинство, честь и нежность, — там возник любовный треугольник. Женщина была интеллигентной, доброй, чистой, наивной, доверчивой и стойкой. У нее — Елены Майоровой — светились синие глаза, шелковые волосы, атласная кожа. А смотрела она прямо, широко распахнутыми глазами, пытаясь разглядеть души тех, чью жизнь растоптали. Начальник лагеря — Владимир Ильин — пожирал ее бешеными от вожделения глазами. Он с помощью шантажа сделал ее своей любовницей, и она, как и положено святой, пожалела его за эту подлость. А второй, тот, которого полюбила она, — Энтони Эндрюс — положил к ногам возлюбленной такую высокую любовь, такую пылающую страсть, какую, возможно, люди испытывают только в экстремальных ситуациях, на краю жизни. Большинство сцен с Еленой Майоровой в этом фильме — эротические, как принято это называть. На самом деле она вся — любовь, сострадание и боль. Она не кажется в этом фильме девочкой. Обнаженная в любовных сценах, невероятно искренняя, честная, светящаяся, — она просто взрослая женщина, чья красота и беззащитность несут «разор и войны», выражаясь словами Шерстюка. Станет сильным и храбрым после встречи с ней английский археолог, станет жестоким монстром начальник лагеря, узнав муки ревности. Сцена, когда Ильин заставляет раздеться героиню Майоровой, а затем идет на нее с искаженным и потемневшим лицом — одна из самых страшных в фильме, где постоянно льется чья-то кровь, кончается чья-то жизнь. А здесь просто отвергнутый мужчина выталкивает голую женщину на мороз. Он не касается ее руками, он толкает ее напряженным телом, как во время любви. И она, не сводя с него больших, испуганных глаз, падает в сенях, подтягивает к животу колени. Она готова ко всему, кроме одного — она не предаст своей любви.
