Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Хасбулатов Руслан Имранович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗

Председатель Конституционного суда убедительно опроверг “аргументы” о том, что Суд не имел будто бы оснований для вынесения своего заключения, отталкиваясь лишь от факта телеобращения Президента. “Если это просто обращение о намерениях, тогда что означают слова Ельцина на весь мир: “Я решил, я подписал Указ”? Тогда объясните, — обратился Председатель Конституционного суда к двухтысячному залу, — что такое приготовление к антиконституционному изменению государственного строя?”

В экстремальных условиях, сложившихся после телеобращения Президента, Конституционный суд был просто обязан выступить в защиту конституционного строя.

Отвечая на вопросы депутатов, Валерий Зорькин подчеркнул, что Конституционный суд свой вердикт вынес, и теперь вопрос об отрешении Президента от должности за нарушение Конституции должен решать в соответствии со статьей 121.6 только Съезд.

В выступлении Председателя Конституционного суда содержался также целый ряд предложений по механизму вывода страны из конституционного кризиса: проведение досрочных выборов Президента и народных депутатов Российской Федерации осенью 1993 года, укрепление правительства на принципах профессионализма и национального согласия, наказание и отстранение от должности людей, введших в заблуждение Президента при подготовке Обращения и Указа и другие.

Дискуссия

Обсуждение включенных в повестку Съезда вопросов отличалось весьма высокой активностью. Всего в ходе восьми заседаний выступило более 100 человек, только в первый день работы депутатами было высказано свыше 200 предложений и замечаний, непосредственно Съезду адресовано свыше 40 обращений народных депутатов.

Подавляющее большинство депутатов выступило за твердый отпор авторитарным посягательствам на конституционно-правовые основы, за строгое и неукоснительное соблюдение положений Конституции. Резкой критике был подвергнут социально-экономический курс Правительства, его упорный отказ выполнить решения предыдущих Съездов о внесении назревших корректив в осуществление экономической реформы.

“Уже не один Съезд, — заявил народный депутат Юрий Слободкин, — занимается умиротворением Бориса Николаевича Ельцина. Но все прошедшие Съезды и развитие событий показывают, что нынешнего Президента нельзя умиротворить, что он не успокоится до тех пор, пока не установит личную диктатуру или не взберется еще раз на один танк”.

Настроение многих депутатов было созвучно выступлению Амана Тулеева. “После так называемого августовского путча, — сказал он, — на Съездах, сессиях Верховного Совета депутаты четырежды наделяли Ельцина чрезвычайными полномочиями, суперполномочиями, специально под его капризы вводили в Конституцию новые статьи, отменяли ранее действовавшие. Предоставленные чрезвычайные полномочия эффекта не дали. Ни Съезд, ни Верховный Совет за это с Президента не спросили... Для чего Президенту понадобилась диктатура? Для того, чтобы, невзирая на недовольство людей, не обращая внимания на падение жизненного уровня, развал экономики, невиданный разгул преступности и насилия, продолжать неверный экономический курс за счет обнищания основной массы населения. Диктатура нужна, чтобы заткнуть рот недовольным, чтобы заставить замолчать оппозицию, чтобы при общем развале и распаде радио и телевидение с радостью сообщали бы об очередных победах “реформаторов”...

Выступали депутаты различных идеологических воззрений, но оказалось, что все они не приемлют откровенно антиконституционных, насильственных действий по изменению государственного строя.

...Депутаты отмечали, что Президент выражает интересы исключительно своего ближайшего окружения, нового руководства “Демроссии”, меньшинства населения страны, основываясь на недостоверных данных социологических служб.

Сторонники Президента в основном стыдливо молчали — факт попытки государственного переворота был очевиден. Его одобряли далеко не все депутаты, даже традиционно поддерживающие Ельцина. Очень витиевато выступил Премьер Виктор Черномырдин. Вместе в тем он выразил готовность к консультациям по составу Правительства с руководителями регионов, политических партий и движений, профсоюзов и объединений предпринимателей и согласился с необходимостью общенационального пакта экономической солидарности, о чем говорилось в докладе спикера и выступлениях парламентариев.

На Съезде несколько раз выступал Президент России Ельцин. В своем выступлении 26 марта он в достаточно твердых тонах настаивал на проведении 25 апреля вотума доверия Президенту и одновременно голосования по проекту новой Конституции. Далее Президент возложил вину за обострение ситуации на Съезд и депутатский корпус.

В более мягком и примирительном духе было выдержано выступление Президента на вечернем заседании Съезда 27 марта. Но хотя Ельцин много говорил — мысль о “согласии” не прозвучала. Многие в зале, да и следившие за ходом Съезда по телевидению, были шокированы еще одним хорошо известным миру фактом. “Вчера, — заметил по этому поводу народный депутат Н.Казаков, — мы были свидетелями того, что такие моменты, когда Президент не в состоянии управлять страной, бывают”.

Кампания шантажа и травли народных депутатов в дни Съезда как со стороны средств массовой информации, так и руководителей исполнительных структур, приняла самые чудовищные, совершенно недопустимые для цивилизованного общества формы. Дошло до того, что одурманенные наркотиками и спиртным люди, которых специально “накачивали” при прямом попустительстве московской мэрии, применили по отношению к депутатам меры физического воздействия. Депутату А.Голишникову нанесли тяжелую травму головы. Не гнушались оскорблениями, запугиванием и хулиганскими действиями даже по отношению к депутатам-женщинам.

Прямые призывы к такого рода действиям раздавались на проходившем в дни Съезда многотысячном митинге на Васильевском спуске у стен Кремля. Выступивший на митинге Ельцин заявил, что не будет считаться с решениями Съезда. “Клянитесь, — говорят, потребовала Елена Боннэр у Ельцина, поднеся к его лицу микрофон, — что не будете выполнять решений Съезда”. “Клянусь”, — нерешительно сказал Президент...

Я понимал прекрасно — надо идти на перевыборы — депутатов и Президента одновременно. Но как этого добиться? — Этого не хотели ни депутаты, ни Ельцин.

История одной интриги

Бурное возмущение депутатов вызвало заявление пресс-секретаря Президента в последние часы работы Съезда. Он сравнил высший орган государственной власти с “коммунистической инквизицией”.

Вечернее появление Ельцина возмутило многих. Но взорвало ситуацию иное — очередная моя попытка конституционным, “мягким” путем завершить пребывание у власти Ельцина ценой досрочного ухода и Президента, и парламентариев. Конечно, позже депутаты сожалели, что не прислушались. Но тем не менее, серьезного намерения отрешить от должности Ельцина у депутатов первоначально не было. Большинство все-таки надеялись, что “все образуется”, как принято говорить у нас. Но меня угнетало тревожное будущее, надо было принимать ответственное решение. Я знал, что Ельцин не успокоится, будет интриговать, шантажировать, не даст работать ни нам, ни Правительству. Как же добиться скорых перевыборов — и его, и депутатов?

Я лихорадочно думал, советовался со многими парламентариями, специалистами — что же предпринять для того, чтобы обеспечить политическую стабильность в стране?

Надо было идти на досрочные одновременные выборы и Президента, и депутатов — во что бы то ни стало!

Согласительная комиссия из многих видных деятелей Парламента вместе с доверенными лицами Ельцина и Черномырдина села 28-го вечером писать проект Постановления Съезда.

Я очень устал и собирался вместе с Юрием Ворониным поехать в Барвиху, где я тогда находился. И вдруг звонит Валерий Зорькин, говорит взволнованно, что Ельцин может “предпринять неадекватные действия. Надо что-то делать”. Просит подождать его, он через полчаса приедет с Черномырдиным. Мы с Ворониным, откровенно говоря, не очень охотно, но решили подождать.