Зарницы в фиордах - Матвеев Николай Сергеевич (полная версия книги txt) 📗

Теперь можно было приступать к основному — прорываться через «коридор смерти» в Лиинахамари. Подготовка шла тщательно: наша воздушная разведка уже за несколько дней до операции уточнила расположение огневых точек, батарей, опорных пунктов и минных заграждений. Больше двадцати тысяч квадратных километров территории было заснято на восьми тысячах пятистах снимках. Весь этот огромный материал, собранный воедино, дал возможность составить подробный план порта и системы его обороны. Большое количество ценных сведений собрали летчики, и это впоследствии спасло жизнь многим.

Для моряков, например, важно было узнать расположение противоторпедных сетей. Оказалось, что у трех из шести причалов порта стоят в два ряда боносетевые заграждения. Значит, здесь надо быть особенно осторожным — для катеров сети чрезвычайно опасны, они могут повредить корпус хрупкого корабля. По данным разведки стало известно, что вход в залив охраняют мощные 150-миллиметровые батареи, около двух десятков малокалиберных орудий, а в гарнизоне Лиинахамарского района больше полутора тысяч солдат и офицеров.

За три дня до начала операции «Вест» наши авиация и артиллерия обрушили огонь на батареи противника и частично уничтожили их. Теперь появилась некоторая возможность пройти через «коридор смерти». Штаб флота взял на учет батареи и прожекторы противника, чтобы уничтожить их перед прорывом катеров.

12 октября Военный совет Северного флота решил стремительно начинать прорыв и высадку десанта в Лиинахамари. Наступление должно было быть молниеносным, чтобы при отступлении фашисты не взорвали порт.

Не один вариант плана высадки был забракован, пока не остановились на следующем: первыми в Лиинахамари идут всего два небольших торпедных катера типа Д-3 с торпедами и десантниками на борту. Они должны разведать наиболее безопасный путь к причалам для основных сил и указать остальным катерам наиболее удобные места швартовки. Вторые пять катеров пойдут за первой группой на расстоянии десяти-пятнадцати кабельтовых через пять-семь минут. Эти катера уже будут без торпед, а только с вооруженными десантниками. Третий отряд — шесть малых охотников и один торпедный катер будут прикрывать десантный отряд дымовыми завесами и, если появятся корабли противника, вступят с ними в бой.

Очень долго обсуждали, кто будет командовать каждой из трех групп. И наконец, пришли к единодушному мнению: первую группу возглавит капитан-лейтенант Шабалин, вторую — капитан 2-го ранга Коршунович, третью — гвардии капитан 3-го ранга Зюзин. Особенно всех волновал вопрос, как прорвется первая группа.

Кто сможет пройти через «коридор смерти» и вернуться живым? Ведь мало того, что надо найти вход в залив сразу же, не ошибаясь, а предстоит его искать в полной темноте, смельчаку еще придется идти под таким огнем, который редко кто сможет выдержать и не свернуть с пути. И выбор пал на Александра Шабалина.

Когда Шабалина вызвали и сообщили ему, какое предстоит задание, то он, как всегда, спокойно сказал:

— Ну, что же, я согласен. Вот только одно: давно я не был в этих местах. Как бы не ошибиться. Обязательно нужен опытный лоцман. — Против этого возразить было нечего, и из штаба флота прислали лоцманов, помощь которых была неоценима.

Еще и еще раз все командиры катеров выверили свои задачи, уточнили все расчеты, по минутам расписали свои действия. Много споров вызвало решение, чтобы дымовые завесы ставили сами идущие с десантниками катера. Это очень рискованно: можно столкнуться со своими же катерами, потерять ориентировку, сбиться с правильного курса. Никто не отрицал, что риск большой, но все же, прикрывшись дымовой завесой, были какие-то шансы уйти от прицельного огня.

Два катера начинали операцию: на «плечи» этих двух хрупких суденышек ложился непосильный груз — они должны были наперекор всему пройти и проложить путь другим. Командир ТКА-114 капитан-лейтенант Успенский, командир ТКА-116 капитан-лейтенант Шабалин прекрасно знали, что им предстоит. Вполне вероятно, что это будет их последний выход в море — трудно предположить, что «коридор смерти» можно пройти живым.

Правда, были и конфликты. Долго спорил с Шабалиным командир десантников старший лейтенант Петербургский — он требовал, чтобы на катер взяли всех его людей.

— Ты пойми, мы ведь идем с торпедами, может, придется проход в бонах пробивать, — терпеливо объяснял ему Шабалин. — Значит, только двадцать пять человек, ну, уж ладно, тридцать возьму.

— А на других катерах семьдесят пойдут? — кипятился старший лейтенант, и его кожаная шапка-ушанка совсем съезжала на правое ухо, а усы свирепо топорщились. — Что же это получается?

Шабалин снова повторял ему свои доводы, но тот был непреклонен. Этот спор разрешило командование. На одном катере пошло двадцать пять человек, на другом — двадцать семь.

И вот наконец настал решающий момент…

На Рыбачий прибыли командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко и член Военного совета вице-адмирал А. А. Николаев, чтобы встретиться с участниками десанта. Головко не преуменьшал предстоящих опасностей, это было и так ясно каждому — он только еще раз сказал, насколько важен прорыв в Лиинахамари — прорыв спасет порт.

Североморцы написали клятву. Никто не мог указать ее автора — она выражала общие, самые заветные мысли.

Уже совсем стемнело, когда ТКА-114 и ТКА-116, приняв на борт десантников, взяли курс на Лиинахамари. На ТКА-116 головным был Шабалин. Перед уходом в море Александр Осипович Шабалин встретился с Паламарчуком, его катер и катер Лозовского стояли в резерве.

По старой русской традиции присели на камни перед дорогой. Помолчали.

— Если не вернусь, отдай семье. — Шабалин положил в руку друга свой орден Отечественной войны.

— Сам носить его будешь, — возразил Паламарчук. Но орден взял и бережно спрятал в боковой карман кителя.

И вот катера в море. Светящиеся стрелки часов показывают двадцать часов сорок минут. Ветер обжигает лицо. Вдали вспыхивают сполохи — это бьются морские пехотинцы. Шабалин стоит за штурвалом. Смотрит в темноту. Где-то тут должен быть вход в Печенгский залив. Где-то совсем рядом, только бы не пройти мимо, с Нурменсетти взвились и повисли гроздья осветительных снарядов, стало совсем светло. Спасибо немцам — помогли, показали, где вход в залив. ТКА-116 ловко проскочил среди камней у мыса Нумерониеми, и вот он в фиорде. За ним, повторяя его маневры, вошел катер ТКА-114. И вот тут началось невероятное: катер Шабалина, замедлив ход, стал прижиматься к правому берегу. Именно на этом высоком обрывистом берегу залива и расположилось большинство огневых точек противника. Скалы нависли над водой — отсюда очень удобно держать под обстрелом не только середину залива, но и левый берег, а правый берег — «мертвая зона» — не достанут здесь гитлеровцы катерников.

Катер Шабалина, все время меняя курс и скорость, шел по «коридору смерти». Прожекторы шарили по воде, слепили в упор. Нервы у всех напряжены до предела, кажется, еще чуть-чуть, и они лопнут как струны.

С сопок и берегов, не прекращая его ни на секунду, враг вел ураганный огонь. Но катера ловко уходили от снарядов и мин — смена курса и скорости не давала фашистам точно прицелиться. Лейтенант Успенский повторял все маневры Шабалина, и его ТКА-114, как нитка за иголкой, шел за головным катером.

До конца «коридора смерти» остаются считанные метры, но каждый из них кажется километром, а каждая секунда — вечностью. Но вот катера прошли эту страшную зону и из-за мыса Девкин уже видна гавань и порт. Разъяренные гитлеровцы тщетно стараются поразить неуязвимые катера. Наверное, не было такого вида оружия, из которого фашисты не вели бы огонь, но все напрасно. Катера упорно шли к своей цели.