Всеволод Бобров - Салуцкий Анатолий (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Всеволод Бобров этим искусством владел блестяще.
Но он действительно не любил черновой работы на поле, это правда.
Однако необходимо тщательно разобраться, было ли это недостатком, присущим Всеволоду Боброву, как считают некоторые, или же являлось следствием атакующего стиля его игры. Ответ на этот вопрос чрезвычайно важен, потому что он носит общий характер и имеет отношение не только к Боброву. Спортивные игры знают слишком много случаев, когда «исправление недостатков» того или иного игрока оборачивалось тем, что вместе с недостатками исчезали и достоинства.
Этот важный вопрос беспокоит специалистов во всем мире. Английский футбольный обозреватель Глэнвилл писал по этому поводу: «Существует опасение, что тренеры могут сосредоточить свое внимание на слабостях футболистов и постараются исправить эти недостатки, вместо того чтобы преимущественно обратить внимание на их сильные стороны. Если, например, какой-нибудь футболист прекрасно играет головой, но слабо владеет ударом правой ноги, то едва ли удастся сколько-нибудь значительно исправить его игру правой ногой, в то время как постоянная тренировка игры головой может привести его к еще большему совершенствованию этого приема».
Очень точно сформулировал для себя эту проблему брат Бориса Андреевича Аркадьева – Виталий Андреевич, выдающийся советский тренep по фехтованию, вырастивший несколько десятков чемпионов мира и олимпийских игр. Точка зрения В. А. Аркадьева такова: спортсмену-середнячку, которому по всем показателям можно выставить «четверку» (по пятибалльной системе), он предпочитает такого атлета, у которого самое сильное качество заслуживает оценки «отлично», а самое слабое развито посредственно, «на тройку».
Сам Всеволод Бобров был твердо убежден, что, постоянно находясь на острие атаки, он приносит пользу своей команде. И это соответствовало истине. Выносливый, необычайно работоспособный, Валентин Николаев без конца снабжал Всеволода мячами, и голевые моменты у ворот противника возникали один за другим. Но надо иметь в виду, что и Николаеву было очень легко играть с Бобровым, который прекрасно «читал» футбол и всегда занимал самую выгодную позицию. К тому же Демин й Гринин пласированными, прямолинейными ударами тоже частенько слали мяч с флангов во вратарскую площадку, на «пятачок», туда, откуда можно забить, – в твердой уверенности, что Бобров своевременно выйдет на передачу.
Товарищи по команде играли на Боброва, и он не подводил их. А победа – одна на всех!
Было бы глубоким заблуждением считать, что нежелание Всеволода Боброва «оттягиваться», чтобы помочь своей команде в обороне, диктовалось такими свойствами его характера, как, скажем, леность. Рабочий паренек из Сестрорецка, человек по натуре очень деятельный, он всю жизнь оставался мастеровым с золотыми руками, обожал возиться с автомобильными моторами, самостоятельно делал в квартире ремонты. Да а вообще, о какой лености Боброва можно говорить, если он чуть ли не самым последним уходил с тренировок, надолго сверх тренировочной нормы задерживаясь на поле, чтобы «постучать» по воротам.
Да, Бобров все время находился в атаке не потому, что не любил выполнять оборонительные функции, а потому, что хотел принести своей команде как можно больше пользы. В этом, кстати, убеждают случаи, регулярно происходившие во время матчей самых принципиальных соперников – команд ЦДКА и московского «Динамо».
Динамовцы постоянно наступали на пятки армейцам. Они очень остро атаковали, причем форвардам активно помогал правый полузащитник Всеволод Блинков, забивавший много голов. В поединках с ЦДКА Блинкову всегда поручали опекать Боброва, и два Всеволода прекрасно знали друг друга, поскольку точно такая же ситуация возникала и в русском хоккее. Но характер игры Блинкова несколько отличался от манеры действий других полузащитников того времени: как уже говорилось, наряду с персональной опекой Блинков порой подключался в нападение, что придавало особую мощь динамовским атакам. И однажды тренер армейцев Борис Андреевич Аркадьев перед очередной встречей с давними соперниками сказал Боброву: – Всеволод! – Аркадьев произносил имя Боброва с ударением на последнем слоге. – В этой игре надо почаще оттягиваться, чтобы прикрыть Блинкова.
Но Бобров сердито ответил: – Зачем же я буду оттягиваться?! Инициативу отдавать? Пусть он меня караулит и в нападение не ходит.
Аркадьев предпочел не настаивать, потому что в словах Боброва необычайно сжато и кратко была сформулирована очень важная тактическая установка: действительно, активный, постоянно угрожающий чужим воротам форвард, даже не участвуя непосредственно в обороне, существенно облегчает игру своих товарищей, сковывая действия одного, а то и «полутора» игроков соперника.
И все поединки с московским «Динамо» – а было их немало – полностью, стопроцентно подтвердили точку зрения Всеволода Боброва. Хотя бывали отдельные случаи, когда Всеволод Блинков все-таки пытался участвовать в атаке (в одном из матчей Бобров даже сказал ему: «Да хватит тебе бегать! Надоело мне за тобой таскаться!»), но он всегда делал это осторожно, с оглядкой, что позволяло Николаеву или Демину с легкостью нейтрализовать его атакующий пыл. Сам Блинков утверждает, что в его жизни не было более интересного и более трудного подопечного, чем Бобров, включая английских форвардов, с которыми динамовскому полузащитнику пришлось иметь дело в 1945 году. И в целом, как считает Блинков, в матчах с ЦДКА он почти совсем «выключался» из атак, бдительно опекая армейского нападающего. Цель, которую преследовал Аркадьев, советуя Боброву «оттягиваться», была достигнута, но совершенно иными, чисто бобровскими средствами.
Такая тактика была для Боброва делом принципа, это было его кредо, которое он отстаивал всегда и везде – в футболе и в хоккее. Он считал, что выполнение оборонительных функций может отнять у форварда силы, необходимые для стремительного завершающего рывка. И действительно, например, Валентин Николаев, сновавший повсюду как челнок, принимавший мяч почти в центре поля и «тащивший» его к штрафной площадке соперников, тратил на это очень много усилий, что, конечно же, снижало его мощь в завершающей стадии атаки. А Бобров предпочитал придерживаться принципа высоковольтного «аккумулятора»: он «заряжался» в те минуты, когда его товарищи оборонялись, и выплескивал всю свою колоссальную энергию в момент атаки, становясь неудержимым.
По сути дела, Бобров интуитивно почувствовал и широко использовал ту же манеру, что и бразильцы, которые прославились своим искусством смены темпа, сочетая несколько замедленный ритм игры с мгновенными вспышками максимальной скорости и атакующего порыва. Овладевший тайной аритмичного футбола, Всеволод Бобров мог бы повторить слова Пеле, однажды воскликнувшего: «Футбол – великая игра, когда вы имеете право двигаться туда, куда вас влечет собственная фантазия или куда направляет интеллект».
Один из наиболее авторитетных советских футбольных специалистов тренер сборной команды СССР конца пятидесятых годов Гавриил Дмитриевич Качалин так говорит о Всеволоде Боброве: – Хотя Бобров играл в то время, когда на наших футбольных полях было немало талантов, он занимал одно из ведущих мест среди всех. А по части самоотдачи Бобров – пример из примеров. Я не видел ни одной игры, где он не действовал бы активно, с полной отдачей. Не было такого! И если он где-то простаивал, то лишь потому, что мяча поблизости не было. А когда мяч был у его команды, он всегда искал самую ударную, голевую позицию. Всегда предлагал Партнерам самое острое, самое активное, интересное продолжение наступательных действий.
Кстати, весьма символично, что упреки по поводу «простаивания» на поле нередко раздавались и в адрес другого выдающегося советского футболиста, тоже отличавшегося непревзойденным умением забивать голы, – в адрес Эдуарда Стрельцова. Но подобно Боброву, Стрельцов приносил огромную пользу своей команде, и о таком форварде мечтал каждый тренер. В конце концов, как отлично сказал однажды футболист английской команды «Сток-Сити» Джимми Макинрой, «игрок делает хорошо то, что он любит делать».
