Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 - Чернов Виктор Михайлович
Через несколько дней Совет превратился в гигантский рабоче-солдатский предпарламент. В него входило около 2000 членов, а к середине марта – уже 3000. Каждое решение немедленно передавалось в казармы и рабочие кварталы по тысяче каналов. Такой силе не мог противостоять никто.
Поэтому неудивительно, что Родзянко не мог получить поезд для поездки к царю без разрешения Совета, а Гучков и Милюков сильно рисковали, пытаясь объявить Михаила царем против воли этого органа народовластия. Если бы Михаил попытался воспользоваться правами, делегированными ему Николаем II, в восставшем Петрограде это действительно стоило бы ему жизни, а сбежать в более безопасное место он тоже вряд ли смог бы.
Но и это еще не все. Только Совет мог остановить всеобщую забастовку и вновь открыть фабрики. Только он мог восстановить уличное движение. Поскольку Совет контролировал профсоюз печатников, только он мог разрешить издание газет – всех или нескольких. Сразу же после своего создания Временное правительство было вынуждено обратиться к лидерам Совета, чтобы напечатать свое первое воззвание к народу. Когда воинские части Петрограда стали частью организованной советской демократии, Совет превратился в единственный реальный источник власти. На своей первой сессии Совет решил принять немедленные меры по изъятию всех общественных фондов из-под контроля старого правительства. После этого решения вооруженные солдаты заняли и начали охранять Государственный банк, центральное и местные казначейства, Монетный двор и т. д.
Следует подчеркнуть весьма характерную деталь: декларация Совета гласила, что он «поручает Временному комитету Государственной думы немедленное исполнение данного декрета». В тот момент никому и в голову не пришло спросить: почему Временный комитет должен выполнять инструкции Совета, если он не подчинен последнему? В тот момент Совет, являвшийся детищем революционных рабочих и солдатских масс, был главным центром. В Совет приходили владельцы всех типографий и просили оценить ту или иную работу с точки зрения ее «полезности революции». 3 марта совещание представителей петроградских банков попросило у Совета разрешения «немедленно открыть банки». Бывшая фаворитка Николая II, знаменитая балерина Кшесинская, обратилась в Совет с просьбой вернуть ей особняк, реквизированный во время революционного междуцарствия и занятый в основном большевистскими организациями. Великий князь Михаил просил Совет выделить ему поезд для проезда из Гатчины в Петроград и получил ответ: «Поскольку уголь дорог, гражданин Романов может купить билет и ехать в обычном поезде на равных правах с другими гражданами». С утра до ночи Совет осаждала «толпа просителей, промышленников, солдатских и рабочих депутатов, офицеров, предпринимателей, студентов, мужиков с котомками и какими-то бумагами в руках, чиновников и плачущих женщин»3. В Исполнительный комитет Совета приходили по всем делам, включая разводы и гражданские иски; приходилось выбиваться из сил, объясняя наивным посетителям, что в компетенцию Совета входит не все.
Профессор Г. Швиттау, изучавший социальную и экономическую сторону революции, пришел к выводу, что «советский режим» был «полностью представлен уже в первый период Февральской революции», потому что Совет начал действовать раньше и был реальной властью в гораздо большей степени, чем Временный комитет Думы и Временное правительство. Он утверждает: «О каком бы то ни было двоевластии в этот период говорить трудно, поскольку тогда существовало только «Советское правительство», которое еще не сформировало свою идеологию и скрывалось за спиной более или менее законного буржуазно-революционного Временного правительства»4. Суханов пишет: «Советский административный аппарат начал невольно, автоматически, против воли самого Совета, заменять аппарат официального правительства, на долю которого мало что оставалось. Тогда с этим ничего нельзя было поделать; нам пришлось смириться и принять на себя разные административные функции, одновременно создавая и поддерживая видимость того, что власть осуществляется из Мариинского дворца»5.
Глава 6
Позиция социалистических партий
Почему Совет не сформировал собственное Временное правительство? Это вопрос с двойным дном. Во-первых, нужно понять, как вожди советской демократии расценивали собственную позицию. Во-вторых, выяснить, какие объективные причины диктовали им такой способ действий.
Единой точки зрения на эту проблему у советской демократии не было.
В конце 1890-х годов, когда перспектива революции в России казалась отдаленной, тогдашняя революционная демократия была представлена двумя крупными партиями – социал-демократами (эсдеками) и социалистами-революционерами (эсерами).
Каждая партия пыталась разглядеть сквозь туман будущего таинственные очертания грядущей революции, определить ее характер, продолжительность и историческое значение. Каждая партия пыталась представить собственную историческую миссию на заключительном этапе движения, чтобы с самого начала твердо идти к намеченной цели.
Сначала социал-демократы, тогда еще не разделившиеся на большевиков и меньшевиков, исходили из ортодоксального марксизма. Они считали, что историческая эволюция России будет проходить так же, как в странах Западной Европы, путем развития капитализма. Для России, бедной аграрной страны, индустриализация которой тормозилась наличием сильных зарубежных конкурентов в лице транснациональных компаний, этот путь обещал быть долгим (тем более что России предстояло не только провести индустриализацию, но и превратиться из бедной капиталистической страны в богатую). Поэтому цель приближавшейся русской революции (как и первых революций в других европейских странах) заключалась всего-навсего в создании условий для ускоренного развития капитализма, в ликвидации докапиталистических пережитков, рабского принудительного труда и политического абсолютизма, тормозившего инициативу и активность народа. После падения самодержавия к власти должна была прийти буржуазия; следовательно, ведущая роль в уничтожении абсолютизма должна была принадлежать последней. Пролетариат, как исторический наследник буржуазии, должен был вооружиться терпением и сначала помочь буржуазии, историческому наследнику абсолютизма, потребовать ее наследство. Таким образом, роль пролетариата заключалась в том, чтобы: 1) поддерживать либеральную буржуазию в ее борьбе с абсолютизмом; 2) подталкивать буржуазию к полному искоренению самодержавия, не допуская никаких компромиссов; и 3) в обмен на поддержку получить от буржуазной революции полную свободу для собственных организаций, как политических, так и тред-юнионистских, право участвовать в решении вопросов государственной важности, а также законы, позволяющие пролетариату оказывать все более сильное влияние на промышленность.
Такой была первоначальная, классическая точка зрения социал-демократии на роль пролетариата в приближавшейся революции.
Однако первым подводным камнем, на который напоролась Россия, оказался агарный вопрос.
Социал-демократы считали, что российский аграрный капитализм будет развиваться так же, как и промышленный, но значительно медленнее и болезненнее. Они думали, что сельские помещики превратятся в современных крупных землевладельцев, создателей высокопродуктивных «фабрик зерна». После этого в деревне произойдет размежевание: меньшинство крестьян станет мелкими собственниками, а большинство – безземельными пролетариями, аграрной ветвью промышленного рабочего класса. Но по мере развития событий контуры приближавшейся аграрной революции становились более отчетливыми. Все трудовое крестьянство стремилось получить в собственность землю тех, кто не обрабатывал ее собственными руками, в то время как находившийся в зачаточном состоянии сельскохозяйственный пролетариат стремился вернуться в прежнее мелкобуржуазное состояние за счет получения своей части поделенных помещичьих земель.
