Огонь, вода и медные трубы - Беляев В. И. (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Саперы уползли, а через некоторое время вернулись и сказали, что проход готов. Когда делается проход в проволочном заграждении, саперы перерезают проволоку у одного из столбов с обеих сторон столба. Перерезанную проволоку разводят в стороны. Если расстояние между столбами 3 метра, то ширина прохода получается 6 метров. Спрашиваю Бискровного, помнит ли он это требование Устава инженерных войск. Ведь нас так учили в училище. Убедился, что все в порядке и нам оставалось только одно — возвращаться в роту.
Когда мы встали и пошли к нашим позициям, то с удивлением увидели, что трассирующие пули летят вертикально вверх не там, где была рота, а далеко в стороне, намного левее. Мы растерялись, тут, что — то, не так. Говорю им, что нужно идти туда, откуда нам подается сигнал. Но все воспротивились. Они доказывали мне, что мы уйдем далеко в сторону. Но сломить меня было невозможно и, мы двинулись в том направлении, где виднелись огненные трассы Педантизм и чувство дисциплины, свойственные мне, сыграли свою отрицательную роль и в этот раз.
Мы все больше и больше убеждались в том, что уходим от своей роты. Все решили, что надо свернуть в сторону наших позиций, не доходя до сигнальщика, что мы и сделали. Только через десять лет мне стало известно, что мы, таким образом, сохранили свои жизни.
Вот перед нами траншея, но она пустая. Мы пошли по траншеи в сторону нашей роты, временами переходя на бег. Это совершенно невероятное событие крепко врезалось в мою память Никак не могли мы понять, кому понадобилось уводить нас в сторону и какова в этом роль ротного. Было ясно, что мы теряем драгоценное ночное время. Если наша разведка выйдет слишком поздно, то рассвет может начаться при выполнении задания. Это приведет к гибели всех участников операции. Позднее были и другие подобные случаи.
Когда мы подошли к командиру роты, спрашиваю его, кто подавал нам неверный сигнал? Ротный не ответил. Он, как изваяние, смотрел в одну точку и молчал. Это меня еще более удивило.
Командир роты приказал группе захвата проникнуть через этот проход на передовую противника и захватить языка.
— Ты — обратился он ко мне — знаешь, где проход и покажешь его группе захвата..Командование группой поручаю тебе —обратился он к командиру взвода лейтенанту Колюшенко.
И вот группа захвата двинулась к немецким позициям. Когда мы подошли к проходу в проволочном, заграждении была подана команда — ложись. Вся группа залегла.
— Ты — обратился ко мне тихим голосом Колюшенко, — и рядовой Балабанов ползите впереди и ощупывайте землю перед собой на всю ширину рук. Немцы, как правило, минируют полосу от проволочного заграждения до своей траншеи. Ощупыванием земли вы обеспечите беспрепятственное продвижение группы захвата. Вперед!
Ничего себе, мы с Балобановым подорвемся на минах, чтобы обеспечить проход группе захвата! Опять, как в шахматной партии — жертвуешь пешку и выигрываешь партию. Детское увлечение шахматами позволило мне сделать такой прогноз, который к счастью не сбылся. Быть такой пешкой мне показалось обидным, но делать нечего. На фронте приказы полагается выполнять, а не рассуждать. И мы с Балобановым поползли, к немецкой траншеи.
Соображаю, что, если буду ощупывать землю на всю ширину рук, то обязательно подорвусь на мине. Вероятность гибели во столько же раз более, во сколько ширина раздвинутых рук больше ширины туловища. Но также сообразил, что мои руки видны в темноте из — за своей белизны и, , если их не разводить, то это заметят. Тогда мне придется худо. Выход нашелся быстро, Руки буду разводить, но ими не надо касаться земли. Мины в таких условиях ставят, обычно, нажимного действия и, если не касаться земли, риск подорваться на мине уменьшится.
Балабанов полз левее меня в нескольких метрах. Скорее всего, он не додумался до моей хитрости и, добросовестно ощупывал землю. Мы проползли несколько метров. Оглядываюсь и вижу, что вся группа захвата ползет за нами. Вдруг там, где полз Балабанов, сверкнуло ослепительно — желтое пламя и прогремел взрыв. Балабанов плюхнулся на землю плашмя. В то же мгновение ожил немецкий передний край. В небо взлетели осветительные ракеты. На войне их называли «свечами». Взлетев сравнительно высоко, они ярко вспыхивали, освещая на земле круг диаметром, примерно, 30 —40 метров. Затем они медленно опускались на землю. Видимо, они были на парашютах. Одновременно взлетает несколько ракет, что делало фронт освещения таким, каким он нужен противнику
В одном послевоенном фильме это хорошо показано в песне:
Не знаю, был ли автор слов этой песни на фронте, но сказано точно — это забыть нельзя. Но в отношении слов, «как догоревшая звезда» каждому ясно, что это не соответствует действительности. Догоревшая звезда движется по небосводу с космической скоростью в отличие от осветительной ракеты, спускающейся на парашюте.
Со стороны противника заговорили пулеметы, автоматы, винтовки. Одновременно боковым зрением вижу, что все, кто полз за нами, бросились бежать. Мы с Балабановым прижались к земле. Лихорадочно ищу выход из создавшегося положения.
— Я ранен — сказал Балобанов.
— Куда?
— В руку, щеку, бок!
— Бежать можешь?
— Могу
— Приготовься!
. Запал в гранате и, приподнявшись, швыряю ее в немцев. Граната еще в воздухе, кричу:
— Беги!
Мы бросились бежать. Шансов выбраться живыми у нас, практически, не было. Граната взрывается через 5, 5 секунд после броска. Моя граната перелетела через траншею и немцы спрятались, чтобы не получить осколки в затылок Стрельба их на эти секунды прекратилась. Если учесть, что пехотинец бежит 3 метра в секунду, то мы могли пробежать за это время 15 метров. и оказались бы в 35 метрах от немецкой траншеи, так как в момент взрыва мы были, примерно, в 20 метрах от нее..
Осветительными ракетами можно осветить местность на расстояние 100 метров и нам предстояло бежать по хорошо освещенной местности 60 —70 метров. На преодоление этого расстояния нам потребуется 20 секунд. При скорострельности фрицев из винтовки 6 секунд на выстрел, каждый из них может подстрелить нас три раза. Но в то время нам было не до расчетов.
Во время этого бега, вдруг почувствовалась необычайная легкость. Казалось, что тело мое невесомо, а ноги почти не касаются земли. Видимо, открылось второе дыхание, как говорят в народе, а если быть более точным, в кровь поступила большая порция адреналина, который является мощным источником энергии. В это время в голове промелькнула мысль, а ведь А В Суворов был прав, когда в своей книге «Наука побеждать» высказал великую мудрость: — «Тяжело в учении — легко в бою!» Ведь так все и получилось!
Объясняю. Как уже сообщалось после призыва на военную службу, меня направили в военное училище. Командир нашего взвода лейтенант Власов был кадровым военным. Занятия с ним были невероятно трудными. Едва взвод выходил из стен училища, как он подавал команду: «В руку!»" Это означало, что винтовки с левого плеча брались в правую руку. Затем следовала команда: «Бегом марш!»
В первый день мы пробежали один квартал (училище находилось в центре города) и ужас, как устали. На следующий день мы пробежали уже два квартала. И снова невероятно устали. С каждым днем эти пробежки все удлинялись и удлинялись. Через два месяца мы пробегали уже 10 —15 километров, а еще через два —20 —25 километров, причем последние 5 километров в противогазах. Закончив такую пробежку, или бросок по военной терминологии, мы из противогаза выливали пот, примерно стакан, и падали на землю совершенно обессилившие..
