Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена
27 сентября. Около 9 час. поехали в замок на бал, кот<орый> Эрни давал в честь четырех сестер. Был небольшой ужин, после чего все они танцевали до 11 %…
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 246. Л. 113–118.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
27 сентября. В 9 ч. вечер большой с танцами в замке. Эрни дал его для 4 сестер. Болтал с Гессе — он боится войны с Японией — не дай Бог!! Все кончилось рано — после 12 ч. дома…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 39. Л. 138.)
30 сентября все переехали в замок Вольфсгартен.
Дневник Николая II
30 сентября… После завтрака переехали в Вольфсгартен на трех автомобилях в полчаса. С радостью вошел в домик, в котором мы жили 4 года тому назад. Деревья удивительно зеленые до сих пор — в лесу кругом так тихо и приятно. Эрни повел нас к lawn-tennis; их теперь два и кроме того выстроен дом, где можно пить чай и готовить еду. Обедали в 8 час. с дамами и господами. Потом все выжигали по дереву…
1 октября.… В 8 ½ Аликс поехала в город с Эрни и Эллой… В 3 ч. отправились на двух автомобилях в Франкфурт. Бегали по разным знакомым магазинам и делали многочисленные закупки. Никто нас не узнал…
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 246. Л. 120–121.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
1 октября. Вольфсгартен.…Жена и Alix в Дармштадт к обедне — Ernie с ними. Ники и Henry[1782] на охоту… Днем поехал во Франкфурт — через <нрзб.> со Степ<ановым> в поезде; туда же Ники, Alix, Ernie, жена, Irene в автомобилях. Бегом по магазинам — встретился сними. Запас подарков!.. После обеда Alix музицировала со скрипачом Вольфом. Остальные выжигали.
3 октября. Вольфсгартен.…писал Павлу — он добивается фамилии для жены, Ники сего не желает… Ники etc. играли в tennis, за сим в тамошнем домике пили чай. Еще много грибов свежих — едим их… Вечером играл Вольф — Alix ему аккомпанировала. Господи, благослови путь наш!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 39.А. 140–141.)
4 октября Сергей Александрович, Елисавета Феодоровна с детьми Павла Александровича уехали в Москву. Царская чета осталась еще на несколько дней.
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
7 октября. Москва. Господи благослови! Многие нас встречали… с детьми прямо к Иверской и домой… Японская война на носу — ужасно!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 39. Л. 143.)
Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу
3 ноября. Скерневицы — Москва
Сегодня в половине десятого утра скончалась маленькая дочь Эрни[1783] после 24 часовой детской холеры приезжайте оба сейчас для совместного отправления в Дармштадт. Ожидаем Ducky.
Ники
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 98. Л. 116.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
3 ноября.…В 12 ч. депеша от Ники с вестью о смерти дочери Ernie у них в Скерневицах от дет<ской> холеры!. Ужасно! Решился ехать… Господи благослови и помилуй!
5 ноября. Между Скерневицы и Дармштадтом. В 1 час прибыли в Скерневицы — прямо во дворец. Ужасно тяжелая встреча с Ernie!! Маленькая в гробике — видна под стеклом. Ники трогателен — Alix в постели с нарывом в ухе — бедная — ехать не может, в отчаянии. В ½ 3 ч. краткая служба, мы вынесли гроб на руках до станции — все военные почести. Гроб ставили в наш вагон, где Ernie и мы помещались и в 3 ч. экстр<енный> царский поезд тронулся. Ernie поразительно трогателен… няня Wilson не отходит от гроба.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 39. Л. 156,157.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне
5 ноября. Александров — Фреденсборг
Поездка наша печальна. Эрни сдержан в своем горе; момент отъезда был ужасен. Ники и Аликс также в разрывающем сердце отчаянии. Что-то завтра будет при встрече с бедной матерью. Помоги нам всем Бог.
Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1586. Л. 67. — на англ. яз.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне
6 ноября. Дармштадт — Фреденсборг
Храни тебя Господь за твою доброту. Встреча прошла спокойно, но душераздирающее горе просто ужасно, а здесь печально вдвойне после радостей прошлого. Все целуем тебя.
Элла.
(ГАРФ Ф. 642. Оп. 1. Д. 1586. Л. 66. — на англ. яз.)
Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II
6 ноября. Дармштадт
Дорогой Ники,
Мне хочется два слова написать, как все произошло здесь. Во Франкфурте на станцию я пошел за Ducky — она была с Мари[1784], Мисси[1785] и baby Вее; когда я вел ее к вагону, она, прямо летя, спросила, желает ли Ernie ее видеть или ему это слишком будет неприятно[1786]. Все настроение ее было очень трогательное, свидание обоих вышло просто и натурально. Ducky пожелала видеть еще свою дочь, и крышку гроба сняли. Она оставалась одна с Ernie и подробно его расспрашивала о болезни и о последних минутах дочери. Шествие по городу было глубоко трогательное — в публике были слышны рыдания; гробик весь утопал под белыми цветами. Кроме дам, мы все шли пешком. На Rosenhohe мы сами внесли гробик в средний мавзолей; пастор трогательно говорил. Ernie и Ducky стояли рядом. Страшно было трогательно, когда по окончании службы — Ducky стала на колени, положив голову на гроб дочери и, когда она встала, мы заметили, что она сложила на крышку гроба свою гессенскую ленту: как знак, что последняя ее связь со страной порвалась!! Она это сделала совсем просто и натурально. Вообще тут окончилась целая трагедия двух жизней — без слез нельзя было смотреть.
Прямо с Rosenhohe Ducky уехала с Викторией на станцию, я с Мари и племянницами. На станции мы еще провели вместе несколько минут — за сим они уехали во Франкфурт. Глубоко потрясающие были все эти минуты — я не могу все еще прийти в себя. Мысленно был с вами!! Сердцем понимаю, как вам обоим тяжело не быть здесь.
Крепко вас, дорогих, обнимаю — Храни вас Господь.
Твой Сергей.
Прости за небрежность письма. Писал, как мог.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1431. Л. 128–129 об.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Ксении Александровне
9/22 ноября
Дорогая Ксения,
Что у тебя за милая добрая душа, что прислала такие сердечные телеграммы. О, это все так грустно, так грустно — не передать словами. Так внезапно, и через что прошли бедный Эрни, Ники и Аликс — ужасно. В Скерневицах мы их застали совсем разбитыми. Даже не знаю, кого из троих в тот момент больше надо было жалеть — удар был чудовищный. Слава Богу, что она не мучилась, легко, без страданий, отошла в иной мир, откуда явилась лучиком солнечного света, и вернулась к маленьким ангелам. Эрни держится великолепно. Порой нервы у него не выдерживают, но перед другими он держится молодцом — все для того, чтобы тем горше рыдать, когда остается один. Но ни слова ропота. Даже лучше, что Господь забрал ее, мне и всегда казалось, что она не проживет долго. В ее глазах было такое выражение — не от этого мира, и право — порой она раскрывала их так широко, казалось, они сияли. Славная малышка! Как терзали ее эти разлуки от дома. Ты не представляешь, как она льнула к своему отцу. И всего месяц назад я видела их взаимное обожание, все свое любящее сердце он отдавал маленькой, и она отвечала ему безграничной нежностью. Что станется с ним теперь — совсем одиноким в этом мрачном доме.
Встреча с Даки прошла хорошо. Она похожа на тень — бедная, несчастная женщина. Для нее наверняка все это было ужасно, и к тому же, воспоминания о дочери связаны с такими угрызениями совести. Дитя было бы сейчас с ней, если бы не связь с К.<ириллом>. Женится ли он на ней? Решится ли оставить все ради этого несчастного создания, которое из-за него лишилось всего? Он полностью скомпрометировал ее перед всем светом, она разрывается на части, и увы! — они сами виной тому, что живут теперь так. И вся эта драма имеет основой — увы! — эгоизм. Как жестоко, как горько должно быть, страдает ее сердце и гордость!
