Сталин. Жизнь одного вождя - Хлевнюк Олег Витальевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Сталин вступил в борьбу с Троцким. В телеграммах Ленину он и Ворошилов обвиняли Троцкого в развале фронта, в третировании «виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов» [172]. Сталин выехал в Москву, надеясь в личных беседах с Лениным склонить чашу весов в свою сторону. Однако все было безуспешно. Руководство партии поддержало Троцкого и курс на консолидацию армии. В октябре 1918 г. Сталин был вынужден покинуть Царицын. Вслед за ним были удалены Ворошилов и другие его помощники. Очевидно, что Сталин не смирился с этим поражением. В дальнейшем при каждом удобном случае он интриговал против Троцкого и покровительствовал своим соратникам по Царицыну.

Трудно не заметить, что опыт, усвоенный в Царицыне, служил Сталину в последующие годы гражданской войны, на какой бы фронт его ни забрасывала судьба. Несмотря на вынужденное признание общепартийной политики привлечения военных специалистов, Сталин, судя по всему, оставался их недоброжелателем. Он мало ценил политически подозрительных военных-профессионалов и полагался на энтузиазм и «здравый смысл» подлинных революционеров. В телеграмме Ленину с Петроградского фронта 16 июня 1919 г. Сталин со смешной бравадой и вызовом писал:

Сталинское бахвальство, судя по всему, позабавило Ленина. Зная, что форт Красная Горка был на самом деле взят с суши, а не с моря, как заявлял Сталин, Ленин оставил на телеграмме помету: «??? Красная Горка взята с суши» [174].

Излишняя самоуверенность не покидала Сталина и на завершающем этапе войны. Весной и летом 1920 г. он находился на юго-западном фронте. Здесь разворачивались сражения с армией генерала Врангеля, вышедшей за пределы своей основной базы, Крыма, а также ожесточенная советско-польская война. Сначала польские войска нанесли Красной армии несколько тяжелых ударов. Однако вскоре ситуация резко изменилась. Красная армия перешла в наступление и продвинулась до польской столицы Варшавы, готовясь захватить ее. Большевистских вождей, начиная с Ленина, охватила эйфория. Они ждали не только победы революции в Польше, но и ее распространения (наконец-то!) на другие европейские страны. Через Варшаву – на Берлин! 13 июля 1920 г. в ответ на запрос Ленина о целесообразности заключения перемирия с Польшей Сталин писал:

Предвкушением мировой революции, если не принесенной, то подталкиваемой штыками Красной армии, проникнуты и другие заявления Сталина. 24 июля 1920 г. в телеграмме Ленину, считая победу над Польшей делом решенным, Сталин предлагал «поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких еще не окрепших государствах, как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить)» [176]. Соответствующими были и практические шаги Сталина. На вверенном ему юго-западном фронте он проявлял особую заботу о захвате важнейшего стратегического пункта города Львова. Сталин торопил руководителей Первой конной армии, призывал их к последнему решающему броску. Однако это не помогало. Львов захватить не удалось. Плохо складывались дела и на другом участке юго-западного фронта. Войска генерала Врангеля, пользуясь отвлечением сил Красной армии на польском направлении, предприняли успешные атаки за пределы Крыма. Сталин, как один из руководителей фронта, ответственный за неудачи под Львовом и в районе Крыма, слал в Москву доклады, в которых ссылался на объективные трудности и обвинял в бездействии главное командование Красной армии. Ему явно не нравилась роль полководца, неспособного достичь решающих успехов. Эта роль была особенно обидной на фоне головокружительного продвижения соседнего западного фронта к Варшаве.

Однако вскоре ситуация в очередной раз резко изменилась. Наступление в Польше захлебнулось. Красную армию постигло тяжелое поражение. Поляки продиктовали условия унизительного для большевиков мира. Разгром на польском фронте был вызван рядом причин. Одна из них, как часто отмечается в литературе, имела непосредственное отношение к Сталину. Считается, что ошибкой командования Красной армии было наступление в расходящихся направлениях. В частности, Первая конная армия оставалась под Львовом вместо того, чтобы поддержать войска, продвигавшиеся к Варшаве. Известно, что незадолго до поражения Красной армии решение о перемещении Первой конной армии из-под Львова на запад все-таки было принято, но не выполнено. Свою роль в этом сыграл Сталин. 13 августа 1920 г. он послал главному командованию Красной армии телеграмму, в которой утверждал, что переброска конной армии вредна, поскольку она уже перешла в новое наступление на Львов. Это нужно было делать раньше, пока армия стояла в резерве, утверждал Сталин. «Я отказываюсь подписать соответствующее распоряжение», – категорически заявил он [177].

Вряд ли этот отказ Сталина сыграл ключевую роль в поражении Красной армии в Польше. В 1920 г. при разборе причин разгрома Красной армии по горячим следам претензии предъявлялись в основном командованию войск западного фронта, наступавшего на Варшаву. Однако Сталин, несомненно, проявил своеволие. Это вполне могло послужить причиной его отзыва. Через несколько дней после инцидента вокруг Первой конной армии Сталин выехал в Москву и на фронт уже не возвращался. Лавры последовавшей вскоре победы над Врангелем достались другим.

Сталин приехал в столицу отнюдь не в роли триумфатора. С одной стороны, ни под Львовом, ни против Врангеля ему не удалось достичь решающих побед. С другой – невыполнение приказа о перемещении Первой конной при определенных обстоятельствах могло быть объявлено важной причиной поражения под Варшавой. Нельзя исключить, что Сталин боялся оказаться в роли козла отпущения. Возможно, подобные опасения, но скорее всего – обида, подтолкнули Сталина к своеобразному превентивному удару. 25 августа 1920 г., когда на польском фронте вполне обозначилась катастрофа, Сталин направил в Политбюро примечательную записку о создании военных резервов. С практической точки зрения предложения Сталина выглядели достаточно банально: пополнить армию, увеличить производство военной продукции, сформировать новые соединения. Чем, если не этим, большевики занимались все годы гражданской войны, отдавая армии последние ресурсы. Истинное назначение документа, видимо, заключалось в ключевой фразе: «Последние успехи поляков вскрыли основной недостаток наших армий – отсутствие серьезных боевых резервов» [178]. Это было сталинское объяснение причин поражений, которое возлагало ответственность на руководство армии в целом. Сталин придавал своей бумаге большое значение и настойчиво требовал ответа. 29 августа 1920 г. он послал в Политбюро новое заявление: «Обращаю внимание ЦК на неотложность вопроса о боевых резервах республики, возбужденного мною […] и до сего времени (29 августа) не получившего направления» [179].