Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
К июлю 1975 года наши версии Бейсика на 4 и 8 килобайт были готовы к продаже. Я готовил заказы к отправке с помощью ручного намотчика: вставлял бумажную ленту, совал палец в одно из отверстий намотчика и крутил – гораздо лучше, чем наматывать просто вручную. Мы с волнением смотрели на коробки с упакованными перфолентами – мы провожали наше детище в мир.
В Бостоне и Сан-Франциско, в лабораториях и корпорациях вроде Honeywell, смотрели на микрокомпьютеры как на временную блажь. Но мы не обращали на скептиков внимания. Мы твердо верили, что техники-снобы неправы, а мы правы; и доказательства приходили каждый день в мешках почты, набитых заказами на «Альтаир» и наш Бейсик. В маленьком ветхом здании в Альбукерке нам казалось, что возможно все.
Нашим единственным продуктом был Бейсик для 8080-го процессора, а нашим единственным клиентом – MITS; наши интересы совпадали. Мы многие месяцы работали на Эда по устной договоренности, но сейчас были готовы оформить отношения официально. После некоторых переговоров по поводу сумм Билл отправился к местному юристу, чтобы подготовить документы. В обмен на «исключительные права и лицензию» продавать наш Бейсик во всем мире в течение десяти лет MITS выплачивает нам авансом 3000 долларов плюс процент за каждый проданный экземпляр – 30 или 60 долларов, в зависимости от версии. Нам полагается 50 % валового дохода от лицензий на Бейсик, приобретенных отдельно от аппаратуры. Доход от сублицензий сторонним фирмам – производителям комплексного оборудования (OEM), создающим собственные компьютеры, тоже будет делиться пятьдесят на пятьдесят. Поскольку мы с Биллом оставались владельцами наших программ, мы имели право инициировать подобные сделки.
Наш юрист добавил еще один пункт, чтобы защитить нас. Параграф 5, озаглавленный «Усилия компании», гласил: «Компания согласна прикладывать максимальные усилия, чтобы лицензировать, продвигать и внедрять программу. Невыполнение компанией вышеуказанного условия явится достаточным основанием и мотивом для аннулирования данного соглашения по инициативе лицензиаров…»
В июле Эд пришел, помахивая контрактом, и сказал:
– Парни, я вам доверяю. Я подпишу прямо сейчас. Мне даже читать не надо.
Мы с Биллом посмотрели друг на друга. Нам, конечно, не казалось, что мы обираем Эда, но контракт явно был составлен в нашу пользу. Билл сказал:
– Вы не хотите дать другому юристу посмотреть?
– Нет, – ответил Эд. – Я уверен, что все в порядке.
В жизни любой компании бывают выдающиеся моменты. Подписание этого первого контракта по Бейсику стало выдающимся моментом для меня и Билла. Теперь нашему партнерству требовалось имя. Мы подумали о названии «Аллен и Гейтс», но это больше подошло бы адвокатской конторе. Тогда я предложил Micro-Soft – от microprocessors и software. Точное написание еще будет меняться (включая недолго просуществовавший вариант Micro Soft), но мы сразу поняли, что название правильное – простое, понятное и выражает именно то, что нужно.
Еще с самого начала совместной работы в Массачусетсе я полагал, что партнерство будет существовать на принципе «пятьдесят на пятьдесят». Но у Билла имелись другие соображения:
– Неправильно, чтобы ты получал половину, – заявил он. – Тебе платили зарплату в MITS, а я в Бостоне бесплатно делал почти все по Бейсику. Я должен получать больше. Думаю, делить надо шестьдесят на сорок.
Сначала я поразился, но, поразмыслив, решил, что в позиции Билла есть резон. Я писал программы в свободное время и чувствовал себя виноватым, что не могу сделать больше, а Билл добился того, что в наших программах было «больше функций на байт памяти, чем в любом другом известном Бейсике» (так я написал для журнала Computer Notes). В целом, подумал я, шестьдесят на сорок – это справедливо.
Проходя однажды мимо погрузочной эстакады MITS, я увидел штабеля коробок с дисководами для восьмидюймовых гибких дисков – нового средства хранения информации, недавно представленного IBM. Объем каждого диска составлял 243 килобайта (почти четверть мегабайта), что «позволяло “Альтаиру-8080” работать в качестве действительно современной вычислительной системы», как объявил в июле Computer Notes. Дисководы для дискет стали гигантским шагом к персональной машине, готовой поспорить с мини-компьютерами по функциональным возможностям. Программа размером восемь килобайт, которая требовала при загрузке с перфоленты тринадцать минут, а с аудиокассеты – восемь, с дискеты загружалась за несколько секунд.
Однако владельцы «Альтаира» не могли пользоваться новым устройством, пока Билл не напишет автономный дисковый Бейсик, названный так из-за его внутренней файловой системы; я начинал нервничать. Лето близилось к концу, и я постоянно уговаривал Билла начать:
– Тебе уже скоро возвращаться к учебе, а ты еще не написал ни строчки кода.
– Все в порядке, я думаю, – отвечал Билл. – Я держу схему в голове.
– Билл, ты уезжаешь через десять дней. Ты действительно сможешь?
– Да, смогу. Не переживай.
В начале сентября, после Дня труда, Билл принес домой три блокнота и десять карандашей. Через пять дней он вышел, имея на руках тысячи байтов кода на Ассемблере. Билл ввел коды в терминал, протянул мне блокноты и сказал:
– Порядок, тебе придется закончить отладку. Мне пора.
И уехал в Гарвард.
Позже, когда компания выросла и у Билла появилось множество управленческих функций, ему реже выпадала возможность для такой бешеной творческой работы. В каком-то смысле об этом можно пожалеть – у него был редкий дар программирования.
В сентябре 1975 года я отправился на восток, чтобы увидеть новый маркетинговый ход Эда Робертса. Студент колледжа Майк Хантер отправился на полгода в поездку по 60 городам на доджевском «доме на колесах» под названием «MITS-мобиль», чтобы демонстрировать чудеса «Альтаира». Я встретился с ним в отеле «Холидей Инн» в Хантсвилле, Алабама; Майк выставил три компьютера на складном столике. К шести часам почти все 60 стульев были заняты; вход стоил десять долларов – по тем временам, как пять билетов в кино. Среди посетителей больше всего было упертых любителей и инженеров вычислительных сетей: ручки в чехлах, логарифмические линейки, очки в роговой оправе, короткие прически. Я словно вернулся в 1962 год.
Майк начал с трехчасового семинара, используя подготовленные Эдом слайды: час по истории аппаратного обеспечения; час о наших программах; час об «Альтаире». После ответов на вопросы инженеры захотели поиграть с компьютерами.
– Это просто макет? – спросил кто-то.
Вместо ответа Майк быстро включил считыватель перфоленты и запустил «Посадку на Луну» на нашем четырехкилобайтном Бейсике. Скептики полезли под стол, чтобы проверить, не тянутся ли скрытые провода к какому-то спрятанному в потайной комнате мини-компьютеру. Они поверить не могли, что такой маленький ящик способен выполнять реальную программу и что можно купить всамделишный компьютер по цене навороченного научного калькулятора. Убедившись, что все это правда, инженеры загорелись неподдельным энтузиазмом. Майк приобрел в тот вечер немало новых клиентов.
В Альбукерке, когда продажи «Альтаира» в первый год перевалили за миллион долларов, MITS снова увеличил штат почти до ста человек. Я продолжал настраивать наш Бейсик, мучительно сочиняя руководства пользователей. Как приятно было получать отзывы вроде такого – от счастливого клиента из штата Вашингтон:
«Я видел и испытывал другие версии Бейсика, но “Альтаир”, безусловно, самый мощный Бейсик из всех, что я знаю… Уровень вашей документации, на мой взгляд, великолепен. Разделы для начинающих, разделы для специалистов, плюс разделы, понятные и доступные нормальным людям».
Часто, звоня Биллу в Гарвард, я уговаривал его помочь мне поднять Micro-Soft на новый уровень. Я рассчитывал, что наши проценты с продаж скоро позволят ему работать в Альбукерке, и в ноябре Билл уговорил родителей разрешить ему отпуск. Но когда мы получили отчет о продажах за 1975 год, нас ждало горькое разочарование. Весь наш доход составил 16 005 долларов. Билл подсчитал, что меньше чем один из десяти покупателей «Альтаира» приобретал Бейсик. Это не укладывалось в голове, ведь машина без программы ничего не стоила.
