Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ - Бронников Андрей (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Я не зря сейчас так обстоятельно заострил на этом внимание. Удивительная атмосфера царила тогда в нашей роте. Мы презирали замполитов-комиссаров, а идеалом для нас был царский или белогвардейский офицер. Об этом никто не говорил вслух, но так оно и было. Может быть, поэтому старший лейтенант Невмержицкий, который манерами и поведением напоминал царского офицера, так легко и быстро вписался в коллектив и был уважаем и любим всеми?
Выпускник 8-й роты РВВДКУ 1976 года лейтенант Невмержицкий после выпуска остался в училище командовать взводом курсантов 9-й роты. Командовал сначала 1 м, а затем 4-м взводом. С 1981 по 1985 год командовал 13-й ротой 5-го батальона РВВДКУ, затем ушел в войска. С 1985 по 1995 Николай Иванович занимал должности командира роты, командира отряда и заместителя командира 12 ОБрСпН сначала Закавказского, а затем, после вывода бригады в Асбест, Уральского военного округа. С 1995 года проходил службу в Главном управлении ГШ ВС РФ. Выйдя в запас, трудился в службе безопасности ОАО «Газпром». Кавалер двух орденов Мужества, выпускник 8-й роты РВВДКУ, полковник Николай Иванович Невмержицкий умер 11 октября 2013 года. В московском метро у него остановилось сердце. Похоронен на Николо-Архангельском кладбище.
Курсанты третьего курса на смотре художественной самодеятельности даже поставили отрывок из пьесы «Интервенция», в котором не было ничего общего с первоисточником. В постановке фигурировали заидеологизиро-ванные до истерики «красные», разухабистые и коварные махновцы, честные и благородные белогвардейцы. Я, честно, ума не приложу, как это мог пропустить политотдел училища и почему нам такое сходило с рук? Замполита у нас не было никогда, и это тоже осталось загадкой. Позже и в боевых частях институт замполитов рот был также упразднен, за исключением отдельных рот и 3 Гв. ОБрСпН в ГСВГ.
Старший лейтенант Невмержицкий Н.И.
Эти песни пел курсант третьего курса Китаев, наш Витя Грузд и многие другие, однако все они и рядом не стояли с нашими братьями-близнецами Лавровыми. Эти пели профессионально, и шансон не был их коньком.
Чаще это была красивая эстрадная музыка из репертуара композитора В. Мигули. На концерте училищной художественной самодеятельности они проникновенно исполняли песню «Солдат», аккомпанируя себе на гитаре и дудочке-свирели. Когда начинали петь припев:
начальник училища генерал Чикризов плакал, плакали и приглашенные ветераны и даже суровый полковник Аших-мин не выдерживал. И это не фигура речи, действительно по их щекам катились слезы.
Однако даже такая популярность не спасла братьев Лавровых — одного от дисбата, другого от исключения из училища. Впрочем, Саша и Сергей быстро разочаровались в романтике разведки, и этот тяжелый труд оказался не для них.
Уверен, что самоволки были не такой уж необходимостью, уличные драки — несдержанностью, а тем более гульба — внутренней потребностью (алкоголиков не было), но лишь юношеским подражанием романтическому образу жизни молодых юнкеров и подпоручиков давно ушедших времен царской России.
Знаю, что все это сохранилось в сердцах уже убеленных сединами подполковников и полковников, моих однокашников, и до нынешних дней.
Это была, пожалуй, одна из главных наших песен. Даже более любимая, чем «Синева» [5]. Теперь, когда могилы обрели конкретные места, а таблички на них — вполне реальные имена друзей, эта песня получила особый смысл — воспоминание.
Борьба со снегом продолжалась несколько дней. Мы победили, но и наши силы оказались не беспредельны. Очередным утром наше отделение расселось в китайском классе, вошла Валентина Алексеевна и увидела… наши спящие тела, упавшие головами на столы. Малеева села за стол и молчала. Однажды с трудом подняв голову от фуражки, я заметил ее жалостливый взгляд.
Валентина Алексеевна дала нам выспаться за первый час занятий, а затем мы проснулись, и она стала давать нам новый материал за последующие полторы пары. Домашнее задание не спрашивала.
После обеда, когда мы вернулись с приема пищи и все курсанты занимались своими делами перед чисткой оружия, в расположение ворвалась Малеева. Не обращая внимания на окружающих, она ринулась в кабинет командира роты. Через пятнадцать минут она выскочила оттуда с покрытым красными пятнами лицом и покинула казарму.
Еще через минуту раздалась команда дневального: «Второй взвод строиться!»
Ротный шел в сопровождении старшины Судакова по прозвищу «Цандер», что в переводе с французского означало «судак». Иван Фомич не так давно снял с должности Быкова и назначил Игоря.
Правда, между этими двумя событиями старшиной роты успел побывать курсант Чернега по прозвищу «Сэм», который отличился тем, что сводил в «самоход» всю роту. Иными словами, построил личный состав повзводно, вручил первому и замыкающему курсантам сопровождения, как положено, красные флажки, скомандовал «шагом марш!» и повел роту к выходу. Дежурный по КПП, никак не ожидавший такой наглости, открыл ворота, и мы, дружно маршируя, направились на улицу Подбельского — своего рода рязанский Арбат. Там последовала команда «разойдись», было назначено время сбора, а дальше первый и второй курс отправились в кино, третий и четвертый — по своим делам.
До генерала этот сэмовский поход не «дошел», но Се-лукова таким образом обмануть было невозможно, и Чернега был немедленно снят с должности без особых последствий, однако. Этим он был вписан в анналы истории девятой роты.
Выпускник 1-го взвода 9-й роты л-т Александр Яковлевич Чернега после выпуска служил в 40-м отдельном дисциплинарном батальоне СибВО в Бердске, откуда в 1979 году прибыл в Белорусский военный округ на должность командира 2-го взвода 80-й отдельной разведроты Витебской дивизии ВДВ. С 1979 по 1981 проходил службу в ДРА сначала в 80-й разведроте, в затем в 317 Гв. ПДП 103 Гв. ВДД.
Мы, второй взвод, переминаясь с ноги на ногу, ожидали развития событий. Селуков выглядел смущенным. Он долго ходил вдоль строя своей кошачьей походкой, закинув руки за спину. Потом остановился, подошел к четвертому отделению, пристально посмотрел в глаза каждому из нас и произнес, обращаясь к старшине: «Игорь Валентинович, «китайцев» на ночные работы не назначать». Потом развернулся на каблуках и ушел.
Старшина Судаков был глубоко уважаем всеми курсантами. Всегда спокойный и выдержанный, он никогда не позволял себе издевок по отношению даже к первому курсу. Основной его чертой была справедливость. Подтянутый, аккуратный, в тщательно отутюженном обмундировании, для меня он на все время службы остался образцом ношения формы одежды. Иван Фомич обращался к нему исключительно по имени и отчеству.
Распоряжение ротного, конечно, осталось невыполненным, ибо таковое было невозможно, однако ночные работы для всего взвода резко сократились.
После окончания училища попал служить в 9-ю бригаду, г. Кировоград. Затем окончил курсы контрразведки КГБ СССР. Уволился в запас из СБУ Украины в 1994 году в звании полковника.
Несколько курсантов нашего взвода были зачислены в команду училища по пулевой стрельбе. Однако спортивная карьера некоторых из них, например, Игоря Скир-ты, драматически завершилась под Новый год. Несмотря на младенческий курсантский возраст, который к тому моменту составил всего три месяца (карантин не в счет), половина нашего взвода решила скрытно отметить праздник на первом, нежилом, этаже нашей казармы. Я тогда стоял дневальным по роте, поэтому повествую о случившемся со слов одного из участников. Купив пару бутылок водки, тайно собрались в полной темноте одного из помещений первого этажа. Водка только пошла по кругу, и в тот момент, когда Скирта, закинув голову, в позе трубача уже приготовился сделать первый глоток, неожиданно зажегся свет, и в дверях стоял дежурный по училищу — руководитель команды по стрельбе. Курсанты были с позором изгнаны из такого теплого местечка. Ну что ж… молодые были, необученные — не выставили боевое охранение, но выводы сделали еще до начала занятий по тактико-специальной подготовке.
