Памятное. Новые горизонты. Книга 1 - Громыко Андрей Андреевич (читать книги бесплатно .txt) 📗
Наверное, именно тогда и оформилось мое желание всерьез заняться политической экономией. Она притягивала меня своей математической строгостью в суждениях, глубиной анализа, касающегося соответствующих фактов и явлений в условиях капитализма. Меня подкупала стройность понятий, аргументов, примеров, выводов.
Позже, проходя курс института и аспирантуры, я с захватывающим интересом изучал труды Ленина, Маркса и Энгельса, в которых анализировались вопросы политической экономии. Особенно основательно продвинулся в аспирантуре, где этой науке отводилось первое место.
Впервые я услышал, что есть такая книга – «Капитал» Карла Маркса, – вскоре после вступления в комсомол. По тому, как о ней говорили старшие и писали газеты, понял, что это – главный труд Маркса. Я решил во что бы то ни стало достать его. Несколько месяцев ушло, прежде чем я его приобрел.
Сначала познакомился с книгой в городской библиотеке Гомеля. Затем удалось ее купить, как позже и тома сочинений Ленина. Понял, что книга трудная и многое в ней мне непонятно. Сложные места отмечал. Надеялся, что в будущем, «когда стану умнее», смогу в них разобраться.
Немало было размышлений во время чтения «Капитала».
Эта книга сопровождала меня как драгоценная реликвия в течение тридцати лет. Но затем погибла вместе с вещами нашей семьи во время пожара на пароходе «Победа» в Черном море, когда мы переправляли их из США на Родину.
Сильное впечатление на меня еще в юношеском возрасте произвело знакомство с некоторыми трудами Г.В. Плеханова, особенно с его книгой «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Я считаю, что это произведение ничуть не утратило своего значения и сейчас. Глубина мысли в нем так сочетается с ясностью и живостью изложения сути учения Маркса, что без восхищения читать эту книгу невозможно.
Было бы, наверное, нескромно сказать, что полученных мной теоретических знаний оказалось вполне достаточно и все было абсолютно ясно. Нет того строго определенного уровня, который, как и на каждой работе, отделяет достаточное от недостаточного. Всегда требовалось продолжать работу над собой, и всегда я это ощущал. Но одно можно сказать уверенно: приобретенные ранее знания были необходимы и являлись основой для того, чтобы быть затем полезным обществу.
Марксизм-ленинизм – вот та наука, которой должен руководствоваться советский человек. Это касается как внутренней жизни во всей ее многогранности, так и внешних дел. Глубина знаний может быть разной, но суть, душу этого учения должен понимать каждый.
Назначение в Наркоминдел
В начале 1939 года меня пригласили в комиссию ЦК партии, подбиравшую из числа коммунистов новых работников, которые могли бы быть направлены на внешнеполитическую, дипломатическую работу. Эта комиссия заседала на Кузнецком Мосту в здании Наркомата иностранных дел. Вместе со мной были вызваны в тот день и другие кандидаты. Все мы, явившись на Кузнецкий Мост, ожидали, куда повернет нашу судьбу фортуна. Вызывали приглашенных поочередно.
Вошел и предстал перед членами комиссии. В ее составе сразу узнал В.М. Молотова и Г.М. Маленкова. Мне сказали:
– Речь идет о возможности вашего перевода на работу внешнеполитического характера, скорее всего дипломатическую.
Трудно сейчас точно определить, что заставило членов комиссии остановить свой выбор на мне. Думаю, немалую роль сыграло то, что с первых дней комсомольской, а затем партийной работы я активно участвовал в научно-пропагандистской деятельности: читал лекции, выступал с докладами, вел семинары, кружки в учреждениях и на промышленных предприятиях. Моими слушателями в кружках и на собраниях были преимущественно инженерно-технические работники.
Безусловно, значение имело еще и то, что я непрерывно выезжал в командировки по партийной линии, выполняя те же задания по пропаганде нашей внутренней и внешней политики.
Сыграло свою роль, очевидно, и то, что в аспирантуре я продвинулся вперед в овладении английским языком, хотя знания, конечно, были еще далеки от совершенства. Меня спросили:
– Что вы читали на английском языке?
Назвал некоторые книги, а потом добавил еще одну, которая меня заинтересовала по профилю научной работы:
– Труд американского экономиста Стюарта Чейза «Богатая земля, бедная земля».
Я почувствовал расположение комиссии, хотя решения мне не объявили.
На этом беседа закончилась.
Через несколько дней меня вызвали в Центральный комитет партии. Мне просто объявили:
– Вы из Академии наук переводитесь на дипломатическую работу, если вы согласны.
Последовал короткий разговор. В конце его я дал согласие.
Так весной 1939 года меня назначили в Наркоминдел СССР на должность заведующего американским отделом. Не скрою, на новую работу шел с каким-то неопределенным чувством. Уж очень все было неожиданно.
Хотелось как можно скорее войти в курс дела, чтобы уверенно трудиться на доверенном мне участке.
Началась текущая дипломатическая работа. Состоялись первые встречи с сотрудниками американского посольства. Внимательно присматривался к дипломатам США.
Послом США в СССР в то время был Лоуренс Штейнгардт, деятельность которого заметной пользы развитию советско-американских отношений не принесла. Помню даже, что у меня позже не раз возникал вопрос: «Почему президент Рузвельт, при его широте взглядов, а также учитывая значение советско-американских отношений, остановил свой выбор именно на этом человеке?»
Сама жизнь скорректировала такое решение. Штейнгардт в Москве долго не задержался, и, судя по всему, к удовлетворению обеих сторон.
С момента установления дипломатических отношений между СССР и США в 1933 году и до Штейнгардта в Москве уже побывало два посла.
Первым – с 1933 по 1936 год – был Уильям Буллит.
Да, тот самый Буллит, который приезжал в нашу страну еще в 1919 году с ведома президента США В. Вильсона и премьер-министра Великобритании Д. Ллойд Джорджа. Тогда, в разгар наступления Красной армии, ему поручили договориться об условиях прекращения военных действий в России.
В.И. Ленин пошел на переговоры с Буллитом, но в ходе их опрокинул все предложения, которые нацеливались в общем-то на реставрацию в стране капиталистических порядков.
Согласованный в Москве проект западные державы так и не послали советскому правительству, посчитав, что начавшееся наступление Колчака восстановит старую Россию военным путем.
Но просчитались и Антанта, и США. Красная армия разбила полчища Колчака, а сам он был расстрелян. Белая гвардия была разгромлена по всей стране, а иностранные интервенты изгнаны за пределы территории нашего государства. Советская власть утвердилась в нашей стране повсеместно.
Наверное, не случайно после установления дипломатических отношений с Советским Союзом Рузвельт направил первым послом США в нашу страну Буллита. Этот дипломат, по мнению американской администрации того времени, уже имел опыт общения и контактов с советским правительством.
Будучи послом в Москве, Буллит проводил в отношении СССР, конечно, недружественную линию. Он всячески пытался создать в Вашингтоне впечатление слабости Советского Союза. В годы своей работы стремился изображать все, что видел и слышал в Москве, тенденциозно. Свои настроения Буллит сохранил и после того, как его перевели из Москвы послом в Париж, а также в дальнейшей деятельности. В частности, в годы Второй мировой войны Буллит вступил во французскую армию. Одновременно он являлся официальным корреспондентом американского журнала «Лайф», известного своими антисоветскими настроениями. В этом же ключе писал свои статьи и новоявленный журналист Уильям Буллит. В 1944 году, когда во времена Рузвельта на американской почве начал всходить посев добрых отношений к советскому союзнику, Буллит опубликовал в журнале «Лайф» враждебную статью «Мир, каким он кажется из Рима». Она вызвала возмущение в рядах прогрессивных сил США. На этих же антисоветских позициях Буллит остался и впоследствии.
