Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса - Гесс Рудольф (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Насколько кошмарными были обстоятельства, сделавшие возможными данные записки, настолько они, как исторический документ, представляют и уникальную, в том же смысле, личность автора. Читателю предлагается не только полнота фактов, но одновременно и взгляд в глубины психологии, взгляд на интеллектуальные и душевные структуры, которые в обычных условиях не смогли бы стать явными. Уже семь лет назад необычность этого источника подтолкнула варшавскую Главную комиссию к первой публикации записок Гесса в переводе на польский язык. Они были напечатаны в бюллетене Главной комиссии по расследованию преступлений национал-социализма в Польше (том VII), который в 1951 г. был выпущен варшавским издательством Министерства юстиции. Кроме автобиографии, в это издание вошли и некоторые из кратких особых записок Гесса. Вступление к данной публикации написал уже упоминавшийся польский криминолог, профессор д-р Станислав Батавия (согласно сообщению профессора, он провел в общей сложности 13 многочасовых бесед с Гессом). Затем в 1956 году варшавским Юридическим издательством было выпущено второе, полное издание записок Гесса на польском языке под названием «Wspomnienia Rudolfa Hoessa, Komendanta Obozu Oswiemskogo» («Мемуары Рудольфа Гесса, коменданта лагеря Освенцим»). Оно включило в себя все записки Гесса, в том числе автобиографию, а кроме того, оба прощальных письма — Гесс написал их 11 апреля 1947 г. своей жене и детям. Оба письма перед отправкой из Польши в Германию были сфотографированы [9]. Предисловие ко второму польскому изданию написал д-р Сень. Издание было снабжено комментариями и некоторыми пояснениями.
С обоими польскими изданиями ознакомились лишь немногие специалисты в Германии и в странах Запада [10], а ослепительно-ужасающее содержание этого документа дало одному французскому писателю повод для перенесения действия в роман [11]. И все же знакомство с записками Гесса больше не может ограничиваться столь узким кругом. Их польского перевода явно недостаточно. Издания требует сам оригинал, написанный на немецком языке. Специфический стиль записок, которому, по свидетельству сочинителя, придавалось важное значение, может быть понят только в немецком оригинале. Постоянная вычурность в выборе слов и выражений, с помощью которых Гесс хотел показаться эстетом, его стесненные изобразительными клише «саморазоблачения», наконец, нацистский жаргон, к которому Гесс все же случайно, но постоянно прибегает, — все это в переводе неизбежно теряется.
При подготовке немецкого оригинала издатели не сочли уместным следовать польскому примеру и публиковать все записки Гесса. Подобная публикация возможна, но едва ли она желательна в данном случае. В автобиографии Гесс очень часто касался вещей, о которых он уже рассказал теми же словами в других рукописях. Эти многочисленные повторения были учтены. К тому же краковские записки Гесса — лишь часть того, что он уже сообщил, начиная с момента своего ареста. Действительно сплошная публикация всех высказываний Гесса об Освенциме, концентрационных лагерях и т. д. означала бы и публикацию протоколов всех его допросов. Наконец, из-за своей бессодержательности, а также субъективности суждений многие записи просто не заслуживают публикации.
Поэтому настоящее издание ограничивается публикацией написанной в январе-феврале 1947 г. автобиографии. Кроме того, оно включает в себя две особые записки, созданные Гессом в ноябре 1946 г. Фактически они стали окончанием автобиографии. Эти записки отобраны прежде всего потому, что они содержат сообщения об Освенциме. А поскольку оба документа опираются на жизненный опыт и переживания самого Гесса, издатели и дополняют ими автобиографию. На ряд важных показаний Гесса, не вошедших в данное издание, справочный аппарат дает ссылки.
По поводу редакторской работы необходимо добавить также следующее: из текста изъяты четыре фрагмента размером в несколько страниц; эти изъятия оговариваются и обосновываются в соответствующих местах [12]. Кроме того, был исправлен ряд сравнительно нечастых орфографических и синтаксических ошибок. Правке подверглась и своеобразная пунктуация, присущая запискам Гесса. Сами по себе речевые обороты и стиль, напротив, везде остались нетронутыми. Уточнение незначительного количества слов вызвано необходимостью реконструкции неразборчивых фрагментов текста. Уместной оказалась и расшифровка при публикации большей части сделанных Гессом сокращений — особенно тех, которые (к примеру, наименования чинов и др.) были обычны в эсэсовском обороте, но большинству читателей все же непонятны. Были сохранены лишь прочно укоренившиеся, а также официальные сокращения, часто повторяющиеся в изложении Гесса (к примеру, КЛ — концентрационный лагерь). Хотя Гесс весьма часто и не всегда к месту подчеркивал отдельные слова и целые предложения, все участки текста, которые он таким образом отметил, выделены курсивом.
Чтобы автобиография, написанная без каких-либо интервалов, оказалась более удобной для чтения, она была разбита на 10 озаглавленных частей. Соответствующие названия главам дал не Гесс, а редактор. Уместным оказалось также сделать, в дополнение к данному предисловию, ряд примечаний, пояснений, исправлений и ссылок на другие источники. Эти примечания относятся лишь к лицам, местам, учреждениям и отдельным фактам, особо важным для понимания автобиографии Гесса. Тем не менее, эти примечания не ставят перед собой цели как-либо исправить субъективные и часто неверные суждения, содержащиеся в записках.
Издатели признательны польским коллегам за проявленную любезность, а также за помощь, оказанную ими при подготовке научного издания записок Гесса. Особую благодарность они хотели бы выразить г-ну д-ру Яну Сеню (Краков), Музею Освенцима и г-ну Германну Лангбайну из Освенцимского комитета (Вена).
Суть и значение автобиографических записок Гесса.
Конечно, сведения об Освенциме и об уничтожении евреев не новы. Об этом говорилось на послевоенных процессах. Собрано множество документальных свидетельств и показаний бывших заключенных и бывших эсэсовцев. Все они находятся в распоряжении историков, значительная часть этих источников уже опубликована.
Отличие же автобиографических записок Гесса от этих документов заключается в следующем: здесь выступает сам комендант Освенцима, который подробно и связно рассказывает о своей карьере от Дахау и Заксенхаузена до Освенцима; он сообщает множество подробностей о концентрационных лагерях и о практике уничтожения евреев. К моменту выступления Гесса в Нюрнберге об Освенциме было известно уже многое. И все же, когда он с той же феноменальной деловитостью, которая присуща и данной публикации, докладывал на процессе о событиях в Освенциме, его повествование стало сенсацией, шокирующей почти до состояния паралича. Как это подтверждается и сообщением д-ра Гилберта, тогдашнее выступление Гесса, его будничные разъяснения по поводу газовых камер и массовых убийств в Освенциме, вызвали на скамье главных обвиняемых то продолжительное чувство ужаса, которое, в частности, лишило всякой достоверности насквозь театральное, мнимое неведение Геринга. Тот, кто все еще не мог пустить в сознание правду об Освенциме, которая уже во время войны вырывалась за границу, и которая подтверждалась слухами внутри Германии, того лишили последних сомнений сообщения бывшего коменданта об изощренной, превосходящей возможности человеческого понимания технике массовых убийств, реализованной в Освенциме демонами национал-социализма. Подобную роль сегодня могут сыграть записки Гесса — несмотря на прочие доказательства, факту Освенцима и массовым убийствам евреев в газовых камерах все еще противостоят широко распространенные сомнения, либо, по крайней мере, не совсем точные, не уверенные в себе знания. Эта публикация противостоит бездонной бесчеловечности. Она может и она должна приблизить тот катарсис, которого требует национальное самоуважение после эпохи Третьего рейха.
