Коко Шанель - Гидель (Жидель) Анри (книги бесплатно .TXT) 📗

Но оставаться в краю, где пересуды и не думали утихать и где все показывали на них пальцем, молодые не могли. Решили – самым правильным будет податься в Ним, в пятнадцати лье к югу отсюда, и обосноваться там. В конце концов, большой город, где их никто не знает и легко затеряться. Прошения четы Фурнье не следует ждать ни сейчас, ни в будущем, отношения с ними разорваны навеки. Таковы были суровые нравы в крестьянской среде.

Однако вопрос, на какие средства кормить Анжелину, оставался открытым. Город Ним был выбран нашим героем еще и вот по какой причине: он рассчитывал встретить там многих своих односельчан, ранее бежавших сюда от нищеты и сумевших устроиться. Как, например, родной брат Эрнест, сделавшийся торговцем рыбой. Наверняка не без его помощи Анри-Адриен поселился в старой части города, на улице Ба д'Аржан, неподалеку от самого крупного в Ниме рынка, где надеялся преуспеть в роли торговца. Но вскоре его постигло разочарование. Выходец из крестьянской среды, он не умел продавать горожанам разные там галстуки, шарфы, береты и рабочую одежду – все это беспорядочно грудилось у него на прилавке: он был далек от тонкостей и навыков, которых требовала профессия. Лучше уж он сделается торговцем вразнос, возя свой товар по всему краю от ярмарки к ярмарке – туда по крайней мере съезжаются крестьяне, с которыми он сумеет найти общий язык. И что же? Очень быстро оказалось, что выбор сделан верный и это ремесло сможет его прокормить. К тому же оно как нельзя лучше соответствовало его бродяжнической натуре – ему по сердцу странствовать, спасаясь от монотонности бытия. И вот его можно встретить на всех ярмарках департамента – в Сен-Жан-дю-Гар, в Андузе, в Ремулене, в Юзее, не говоря уже о Пон-Сент-Эспри или Эг-Морте. Его тряскую тележку узнают на всех дорогах Гара – то она пересекает пустошь, прокладывая колею, то взбирается по петляющим тропам на холмы Эгюйя. В любую пору катит тележка – то под знойным полуденным солнцем макушки лета, то среди пушистых снегов долгих севеннских зим.

Шатаясь по городам и весям, Анри-Адриен умудрился обзавестись многоголосой оравой детей – общим числом девятнадцать, если быть точным. Тогда, в XIX столетии, столь многочисленные семьи не были таким, как сейчас, исключением – взять хотя бы Адольфа Тьера, который сам был девятнадцатым ребенком у своего отца. Первенец Анри-Адриена, появившийся на свет в 1856 году, был не кто иной, как Альберт, будущий отец Габриель. Его мать Анжелина, которой едва исполнилось девятнадцать, одна отправилась в нимский родильный приют – муж задержался на ярмарке, опасаясь, что прогорит, и не приехал поддержать свою супругу. Также не пришел поддержать роженицу никто из остальных членов семьи – такие нравы царили в этой среде, и правило «каждый сам за себя» никого не шокировало.

Среди многочисленных братишек и сестренок (почти все из которых появлялись на свет волею случая, от ярмарки к ярмарке) Альберт оказывал некоторое предпочтение родившейся в 1863 году крошке Луизе, будущей тетушке Габриель. Оба ребенка вместе вносили свой вклад в прокорм семьи: родители сдавали их «напрокат» крестьянам на время сенокоса и сбора винограда. Очень часто им также приходилось переносить на голове до рынка тяжелые тюки предназначенного для продажи белья и одежды.

Вполне естественно, будущий отец Габриель унаследовал от отца профессию, позволявшую избежать нищеты. Отслужив положенный срок в армии, Альберт еще несколько лет жил бок о бок с родителями, осваивая ремесло торговца вразнос. Словоохотливый Альберт всегда привлекал публику неистощимым красноречием, и потому дела у него неизменно шли на лад. И вот в один прекрасный день он решил расправить собственные крылья и посвятить себя бродячей жизни, как и его родители.

Обладая более дерзким, чем у отца, темпераментом, Альберт отваживался выезжать с товаром и в соседние департаменты – он торговал, помимо всего прочего, также и галантереей, сладостями, пряниками и даже вином. Предлагая покупателю в качестве «приложения», скажем, к розовому платью стаканчик гарского вина с колечком колбасы и краюхою хлеба, он нередко вдохновлял его на приобретение нескольких бутылок, а то и бочонка.

Однажды, в ноябре 1881 года, когда устраивается сен-мартенская ярмарка, Альберт слез со своей двуколки и установил лотки на площади маленького городка Курпьер, [1] что на севере департамента Пюи-де-Дом, невдалеке от Тьера, овернского центра по изготовлению ножей. Курпьер, который в описываемую эпоху насчитывал едва 2000 жителей, возвышался над долиной чудесной и богатой рыбой реки Доу, [2] куда по воскресеньям со всей округи радиусом в пять-шесть лье съезжались любители поудить форель. В центре городка высилась возведенная еще в каролингскую эпоху церковь Св. Мартина, вокруг которой теснились многочисленные средневековые домишки, образуя узкие и извилистые улочки. Население городка составляли крестьяне, ремесленники (гончары, портные, сапожники, мастера по изготовлению деревянных сабо и разные прочие), а также коммерсанты – свидетельством их высокой активности служили несколько рынков, расположенных в центре города. Помимо традиционных торговых рядов, здесь имелись также рынок каштанов, рынок пряжи, гончарный рынок и даже рынок деревянных сабо…

Видя, что жизнь здесь бьет полным ключом, Альберт поддался искушению спокойно переждать здесь мертвый сезон. Остановился он у некоего Марена Деволя, потомственного плотника и сироты с малых лет. Этот молодой человек пользовался столь серьезной репутацией, что ему было доверено попечительство над младшей сестрой Жанной, 19 лет. Она обучалась ремеслу швеи и жила у своего дядюшки – местного виноградаря по имени Огюстен Шардон, который тринадцать лет назад, по смерти матери девочки, взял ее к себе.

Нетрудно догадаться, что сердцееду Альберту, любившему быстрые приключения без продолжений, не стоило ни малейшего труда совратить юную сестру своего хозяина. Неопытная в науке жизни девушка, которой не случалось бывать даже в Клермон-Ферране, не говоря уже о Тьере или Риоме, была так обольщена ласковыми речами, что частенько оказывалась у двери соседнего амбара и одним прыжком ныряла в мягкий, душистый сеновал, где балдахином служила густая паутина. Кстати сказать, это была не единственная женщина, соблазненная нашим ловеласом в Курпьере; но она оказалась единственной, имевшей несчастье забеременеть.

Дни текли за днями, Жанна лила потоки слез и задавала себе вопросы: что ждет ее, как отреагирует брат, когда узнает? Но и для Альберта ситуация выглядела достаточно сложной. Конечно, это был далеко не первый случай подобных «подвигов» бродячего торговца во время поездок по ярмаркам. Но будем смотреть на вещи просто! На этот случай нашему герою был ведом только один выход, столь же эффективный, сколь и неджентльменский – бежать, бежать без оглядки! И в будущем исключить Курпьер из своих маршрутов. Вот и все.

Однажды июльским утром 1832 года ничего не подозревавший Марен постучал в дверь к своему постояльцу и обнаружил, что комната пуста. Кровать была застелена, а комната тщательно убрана. Марен стал теряться в догадках, что же послужило причиной такого необъяснимого бегства. Прошло еще несколько недель, и дядюшка Огюстен Шардон заметил, как у его племянницы округлился стан. Какой скандал! Рыдая, бедняжка созналась во всем, но дядюшка был неумолим: сама согрешила, сама и отвечай! Безжалостно изгнанная из дядюшкиного дома, несчастная Жанна нашла пристанище у брата. Семья Деволь была крайне возмущена поведением Альберта – это ему, негодяю, с рук не сойдет, его найдут во что бы то ни стало! На поиски беглеца устремился весь клан Деволь; на помощь пришел мэр городка Виктор Шамерла, как если бы была задета честь не только семьи, но и всего Курпьера! Но отыскать Альберта оказалось не так-то просто: всякий знает, бродячий торговец нынче здесь, а завтра там. После нескольких месяцев расспросов удалось вычислить местопребывание родителей Альберта: Анри-Адриена и его жены Анжелины, временно проживавших в Клермоне, в полусотне километров от Курпьера. Напуганные угрозами, которые во множестве обрушили на них члены семьи Деволь, они выдали адрес, по которому скрывался их отпрыск: Обен, департамент Ардеш. Жанна не колебалась ни мгновения. Хотя беременность уже была на последнем сроке, она одна, без спутников, отважно пустилась в путь до Обена. Там она узнала, что Альберт поселился в местной гостинице на правах пансионера и живет припеваючи: сладко ест, сладко пьет и охотно принимает деловых партнеров из разных мест.