Путешествие по Сибири и Ледовитому морю (с илл.) - Врангель Фердинанд Петрович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
В этом месте лейтенант Лаптев намерен был выгрузить из дубель-шлюпки часть провианта, но окруженная со всех сторон льдом, который принесло восставшим северным ветром, дубель-шлюпка была совершенно сжата, и ежеминутно нужно ожидать ее крушения. В таком опасном положении мореплаватели находились до 16-го августа; тогда переменившийся ветер отнес льды в море, и они продолжали путь к северу. На льдинах видели множество лежащих моржей.
20-го прошли мимо мыса Св. Фаддея. Льды вновь прижимали дубель-шлюпку к берегу, и наконец стоячие льды совсем заградили ей путь.
21-го, остановившись на якоре возле самого мыса Св. Фаддея, в широте 76°47' по вычислению, лейтенант Лаптев послал геодезиста Чекина по льду узнать, далеко ли на запад простирается матерой берег. В то же время два человека посланы к югу берегом отыскать устье реки Таймуры и шестеро – на мыс для устроения на нем маяка; они нашли на самом мысе мамонтовый рог. «Мыс Св. Фаддея состоит из каменного утеса и простирается в губу к S и к W; местами мелкий камень, белый как алебастр, вязкая глина и изредка мох, негодный для корма оленей».
К NW видели землю и на ней высокие горы, местами покрытые снегом и простирающиеся от N к S около 30-ти верст. Лейтенант Лаптев полагал, что земля эта была та самая, от которой в 1736 году лейтенант Прончищев пошел в обратный путь, а остров, отстоявший от них на NtW близ 10 миль, признан за последний к северу, в прошедшую кампанию описанный, и назван островом Св. Лаврентия. Геодезист Чекин возвратился, не рассмотрев из-за тумана положение берега; штурман Челюскин, посланный на берег для обозрения моря, по возвращении донес, что далее к северу губа и море покрыты гладким, сплошным льдом и что не видно никакого прохода. Тогда лейтенант Лаптев, по совету своих подчиненных, решился, из-за приближающейся осени и уже наступивших морозов, возвратиться.
На обратном пути мореплаватели были подвержены непрестанным опасностям от льдов, между которыми пробирались с большим трудом. Наконец, 27-го августа благополучно вошли в Хатангу, где и остались зимовать в устье реки Блудной. В этом месте нашли оседлых тунгусов, называемых сидячими, потому что не кочуют, а живут на одном месте; у них нет оленей, а вместо них для зимней езды держат собак и запрягают в нарты, точно так, как охотские сидячие тунгусы.
Экипаж с дубель-шлюпки перебрался на берег, в избушки, которые устроил из выкидного леса, но так как поблизости его было недостаточно и для построения жилищ, а к согреванию в зимнее время необходимо иметь очень большое количество дров, то все служители должны были ходить за лесом ежедневно по несколько верст. Это беспрестанное движение много предохранило их от цинготной болезни.
Лейтенант Лаптев, стараясь в точности исполнить порученное ему исследование о положении Таймурского мыса, отправил 1740-го года, 23-го марта, геодезиста Чекина на собаках к реке Таймуре для описи морского берега от ее устья, лежащего к северу, до реки Пясины. Тунгусы взялись везти Чекина на своих семи нартах, запряженных собаками. Двое оленных тунгусов, с 18-тью оленями, согласились сопровождать, но 9-го апреля возвратились и объявили, что у них все олени пали из-за недостатка корма. 17-го мая геодезист Чекин, возвратившись, донес, что он, доехав до реки Таймуры, продолжал путь вниз оной до морского берега, и потом вдоль оного к западу до ста верст. Тогда увидел, что направление берега прямо на юг. От этого места далее возле моря следовать он не мог из-за недостатка корма для собак и должен был возвратиться, чтобы поспешить к зимовью.
Лейтенант Лаптев, зная из опыта, что северный Таймурский мыс обойти морем невозможно по причине простирающегося от него сплошного неподвижного льда, не рассудил предпринимать вторичного плавания и решился идти к устью Лены. Два раза выходил он в море, но льды вынуждали его возвращаться в Хатангскую губу; 30-го июля вышел он в третий раз и с большим трудом стал пробиваться между льдами к востоку.
13-го августа дубель-шлюпку сжало льдами, выломило форштевень и пробило подводную ее часть, от чего оказалась большая течь. Три дня беспрестанно отливали воду, но как она не убывала, то сбросили пушки и прочие тяжести в море и начали выгружать провизию на лед, чтобы облегчить судно и спасти от потопления.
В этом бедственном положении мореплаватели наши, находясь далеко от берегов, носимые между льдов ветрами и течением, совершенно предались отчаянию и ожидали томительной смерти.
19-го наставший сильный мороз покрыл тонким льдом полые места между льдинами; тогда некоторые смелые из служителей дубель-шлюпки пошли пешком по льду к берегу, полагая, что он находится к югу в двадцати верстах; во многих местах встречали полыньи, через которые вынуждены были переплывать на малых льдинах с большой опасностью и наконец достигли берега. Три дня после того продолжавшийся мороз покрыл все море твердым льдом. Лейтенант Лаптев, забрав сколько возможно провизии, перешел со всем экипажем на берег. Сначала обрадовались, достигнув твердой земли, но скоро увидели, что положение было не лучше прежнего, ибо не могли продолжать пути к своему Хатангскому зимовью из-за рек, которые тогда еще не стали, но покрыты были густым несущимся льдом; нужно было оставаться на пустом берегу, где не находили даже дров для согревания себя и приготовления пищи.
Вырыли в земле ямы, в которых укрывались от стужи и ветров; между тем посылали попеременно людей к дубель-шлюпке переносить на берег и прочую провизию, но 30-го восставшим крепким ветром весь лед взломало и унесло в море вместе с дубель-шлюпкой, и мореплаватели наши лишились большей части провизии, оставшейся на льдинах. После этого провели три недели в пустом месте, преодолевая стужу и голод, отчего многие умерли, но при всем том оставшиеся сохранили бодрость и с твердостью, без роптания, переносили свое несчастье.
21-го сентября преграждавшие путь реки покрылись крепким льдом, и лейтенант Лаптев с командой начал пробираться к прежнему своему зимовью. Путь был весьма трудный и продолжительный; малую часть провизии истощенные собаки везли на нартах; прочее несли служители на себе, прокладывая дорогу по неровным и неизвестным местам; наконец, изнуренные 25-дневным странствованием, прибыли к прежнему зимовью на реке Хатанге, потеряв дорогой 12 человек, умерших от стужи, голода и болезней.
Лейтенант Лаптев расположился провести зиму в Хатангском зимовье, и весной, как скоро возможно будет, пробираться со всей командой к устью реки Енисея, где находился приготовленный в магазинах провиант. В данном ему наставлении предписано было осмотреть и описать северный мыс между реками Хатангой и Таймурой, и если этого нельзя будет выполнить морем, то произвести берегом, а поэтому в начале апреля 1741 года он послал на собаках штурмана Челюскина к реке Пясине и велел ему, накормив собак и запасшись кормом у сидячих тунгусов, живущих в этих местах, ехать на северо-восток вдоль морского берега, к устью реки Таймуры.
Лейтенант Лаптев, готовясь отправиться навстречу штурману Челюскину и с восточной стороны кругом мыса Таймурского описать берег, не осмотренный летом, послал апреля 8-го на 19-ти нартах провиант и другие съестные припасы к устью реки Таймуры и на озеро Таймурское, а 10-го отправил на 60-ти оленьих санках команду свою к устью Енисея. 22-го геодезист Чекин поехал на трех нартах для описи морского берега до Таймуры, а 24-го лейтенант Лаптев через тундру к Таймурскому озеру, куда прибыл 30-го, миновав несколько озер и речек, по курсу NW, на расстоянии около 192-х верст.
От этого места до вершины реки Таймуры, вытекающей из озера, полагал он 22 версты, по румбу WNW. Северные берега озера и реки (ширина ее от 2 до 2 ? верст) состоят из высоких гор, образованных из камня желтоватого цвета. В горах над берегом заметили пещеру, в пять сажен длиной и в три поперек, стены которой состоят из черного аспида, а дно «камень белый как алебастр». Следуя по всем извилинам реки, мая 6-го Лаптев достиг ее устья, где дожидались уже посланные вперед нарты с провизией; по наблюдению широта этого места найдена 75°36', отклонение компаса два румба восточное. Мая 10-го отправились через тундру на восток, чтобы выехать к морскому берегу и описать его, но мучительная глазная боль вынудила Лаптева возвратиться к зимовью на устье Таймурское, куда и прибыл он 17-го. Оставив запасы для геодезиста Чекина, которому надлежало непременно быть к зимовью,
