Маго, графиня Артуа (ЛП) - Балуза-Лубе Кристель (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT, .FB2) 📗
Пойдя на эти уступки Роберту, король применил к графству Артуа правила, действовавшие во всем королевстве по отношению к апанажам: обеспечив Роберту регулярный доход за счет земли и ренты, он, несомненно, надеялся погасить его претензии. Но это было ошибочным пониманием характера молодого человека и с этого момента Роберт, решительно настроенный вернуть свое наследство, стал злейшим врагом Маго. Угроза была тем более серьезной, что вскоре Маго оказалась в центре одного из самых громких скандалов, когда-либо происходивших при французском дворе.
Маго и скандал Нельской башни (1314)
Скандал, известный как "Дело Нельской башни", в который, в 1314 году, были вовлечены дочери Маго, неожиданно бросил тень на отношения между графиней и королем Франции, Филиппом Красивым. В Париже, где они жили со времени их брака с сыновьями короля, Жанна и Бланка подружились с Маргаритой Бургундской (1290–1315), женой будущего Людовика X. Всем троим было около двадцати лет, они были молоды и беззаботны и, вероятно, не осознавали всей серьезности своей ошибки, когда вступили в интимные отношения с двумя нормандскими дворянами, братьями д'Онэ. Старший, Готье (ок. 1288/1291–1314), в то время находился на службе у мужа Жанны, будущего Филиппа V. Его брат Филипп (ок. 1290/1293–1314) служил при дворе Карла де Валуа. При соучастии Жанны они взяли за правило встречаться со своими любовницами, Бланкой для Готье и Маргаритой для Филиппа, в одной из крепостных башен постройки времен Филиппа II Августа, Нельской башне, которая возвышалась на левом берегу Сены, напротив Лувра. Прелюбодейный роман принцесс продолжался три года, прежде чем весной 1314 года разразился скандал. По слухам, Изабелла Французская, дочь короля Филиппа IV, узнала на поясах двух братьев д'Онэ кошели, которые она незадолго до этого подарила Маргарите и Бланке. Немедленно арестованные, братья были допрошены, признались в своем преступлении и понесли примерное наказание, как сообщает современный хронист:
В пятницу после Квазимодо [199], в Понтуазе, они признались, что совершали это преступление в течение трех лет и в нескольких местах и в разное время. Вот почему, чтобы искупить столь позорное преступление смертью и позорной пыткой, их заживо истязали на публике на городской площади. Им отрезали мужское достоинство и гениталии, отрубили головы и протащили к публичной виселице, где, содрав с них всю кожу, повесили за плечи и суставы рук. Затем, после них, прево, которого с полным основанием сочли соучастником упомянутого преступления, и большое число, как дворян, так и простолюдинов обоего пола, подозреваемых в соучастии или знании упомянутого преступления, пытали, некоторых утопили, а большое число тайно предали смерти [200].
Король также санкционировал наказание трех своих невесток, которых публично судили в аббатстве Мобюиссон. Бланка и Маргарита были осуждены за прелюбодеяние и заключены в замок Шато-Гайар. С Жанны быстро сняли все подозрения, но она осталась виновной в том, что покрывала действия своей сестры и кузины. Она была помещена под домашний арест в замке Дурдан. Официально оправданная Парижским Парламентом, Жанна вернулась к супружеской жизни через несколько месяцев, еще до конца 1314 года [201].
Если это преступление было наказано так жестоко и эффектно, то это потому, что оно было очень серьезным делом для монархии. Внебрачные связи королевских принцесс подрывали имидж монархии, которая должна была выглядеть образцовой. Это также угрожало наследованию трона, ставя под сомнение законность происхождения детей принцев. В частности, это касалось дочери Маргариты и Людовика, Жанны, родившейся в 1311 году, которая была претенденткой на трон в случае смерти ее отца. Проблема осложнялась тем, что сыновья Филиппа IV оставались официально женатыми на двух заключенных и не могли вступить в новый брак. Это одна из причин, почему смерть Маргариты в тюрьме в 1315 году была столь подозрительной и по слухам, она стала жертвой убийства, заказанного ее мужем. Ее смерть освободила принца и позволила ему, всего через несколько дней, жениться на Клеменции Венгерской (1293–1328). Однако доказательств в пользу этой теории нет, а эту внезапную смерть можно объяснить особенно тяжелыми условиями, в которых Маргарита находилась в заключении [202]. Что касается будущего Карла IV, то впоследствии он начал долгую процедуру расторжения своего брака с Бланкой. С XII века только церковный суд мог объявить брак недействительным в соответствии с очень точными критериями, которые не включали прелюбодеяние. Чтобы обосновать свою просьбу о расторжении брака, Карл сослался еще на два обстоятельства: несовершеннолетие обоих супругов на момент проведения бракосочетания и духовное родство, объединявшее его с Маго, его крестной матерью. После нескольких отказов и длительного расследования, наконец, было подтверждено, что графиня Артуа действительно поднесла своего будущего зятя к крестильной купели в 1294 году. В 1322 году брак Бланки и Карла был официально расторгнут. Освободившись из тюрьмы около 1325 года, дочь Маго приняла постриг в аббатстве Мобюиссон, где и умерла около 1326 года. Карл же, в 1322 году, женился на Марии Люксембург, а после ее случайной смерти — на своей кузине Жанне д'Эврё, в 1325 году.
Из-за отсутствия надежных источников невозможно точно определить политические последствия этого скандала для самой графини Артуа. Самое большее, что мы можем сказать, это то, что это дело, потрясшее династию Капетингов, стало серьезным испытанием и для самой Маго. Потеряв репутацию, Жанна и, прежде всего, Бланка запятнали честь своего рода, и тем самым уронили престиж и легитимность своей матери. Своей неосторожностью они поставили под сомнение тесные связи, существовавшие между графами Артуа и династией Капетингов на протяжении нескольких поколений. Они также почти разрушили искусную брачную политику своей матери, и в то время как Жанна все-таки спасла свой брак, Бланка полностью уничтожила свое престижное будущее. Реакция Маго была соразмерна ее гневу и разочарованию, и хотя она поддерживала переписку с Жанной и иногда навещала ее в Дурдане, графиня полностью разорвала все отношения с Бланкой, которая больше не фигурировала даже в ее втором завещании, составленном в 1318 году. В крайнем случае, можно предположить, что она виделась с ней после 1325 года, во время своих визитов в Мобюиссон, но доказательств этому нет.
Маго, которая смогла противостоять своим вассалам, своей мачехе и претензиям своего племянника Роберта, была предана собственными дочерьми. Но на этом разочарования не закончились. После одиннадцати более или менее спокойных лет владения Артуа ей предстояло пережить величайшее потрясение за все время ее правления.
6.
Женщина на войне
(1314–1316)
Мятеж дворян
Скандал Нельской башни положил начало мрачному периоду для династии Капетингов. Жители королевства устали от придворных интриг, скандалов, многочисленных судебных процессов и налогового давления. Казалось, они жаждали освободиться от ига этого "железного короля", увековеченного в своей холодности одним из его врагов, Бернаром Саиссе, епископом Памье (ок. 1232–1314), который описал его в таких выражениях: "Он не человек и не зверь. Это статуя" [203]. Гнев нарастал повсюду, пока осенью 1314 года не вспыхнуло восстание.
До этой даты история королевства не была лишена социальных волнений, и лишь немногим сеньорам приходилось подавлять народные восстания [204]. Когда гнет власть имущих становился невыносимым, когда диалог с суверенной властью разлаживался, народ поднимался на борьбу, чтобы заявить о себе. Как мы уже видели, Маго сама столкнулась с восстанием жителей Сен-Омера в 1306 году. В том же году король Франции столкнулся с восстанием жителей Парижа, а граф Фландрии неоднократно конфликтовал с городом Брюгге (1280–1282, 1302). Несмотря на жестокость и кровопролитие, эти восстания, вспыхивавшие в основном в городах, обычно подавлялись в течение нескольких дней и лишь ненадолго угрожали установленному порядку. Быстрого вооруженного вмешательства для захвата главарей и их сообщников, которых приговаривали к изгнанию или смерти, обычно было достаточно для восстановления спокойствия. В 1314 году ситуация была совершенно иной.
