Вольф Мессинг. Драма жизни великого гипнотизера - Димова Надежда (полная версия книги .txt) 📗
– Вы вот, Вольф Григорьевич, читаете чужие мысли. А скажите, о чем я сейчас думаю?
Артист заподозрил неладное, тем более что ему уже приходилось сталкиваться с происками конкурентов. Но все же он решил проявить галантность:
– В такой прелестной головке, я уверен, мысли самые светлые и прекрасные. Извините, я пойду распоряжусь, чтобы антракт немного продлили, а мы с вами побеседуем.
Он вышел, но, конечно, совсем не для этого: вызвать милицию.
– Да, вы правы, я хочу стать вашей любовницей, – и с этими словами красотка вплотную приблизилась к Мессингу, – прямо сейчас, – и она попыталась его обнять.
Отпрянувшего было артиста она силой притянула к себе и, разорвав на груди блузку, закричала:
– Помогите! Насилуют!
Но тут явилась милиция, и даму арестовали.
После кончины тирана
Началась пора хрущевской «оттепели» и развенчания культа личности Сталина. Мессинг испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, он был рад, что гонения на евреев прекратились, а с другой… все же вождь приютил его в Москве, взял под свою опеку, разрешил гастроли по всему Союзу, дал квартиру.
К тому же не совсем хорошо сложились его отношения с Н. С. Хрущевым, с которым он познакомился еще в конце 40-х годов. Никита Сергеевич попросил Мессинга выступить на XXII съезде КПСС с таким заявлением. Якобы к нему во сне регулярно является Ленин и просит убрать тело Сталина из мавзолея. Надо отметить, что после развенчания культа личности многие коммунисты были против дальнейшего соседства в мавзолее двух вождей, но к единому мнению придти не могли, и все оставалось по-прежнему.
Мессинг категорически отказался идти на фальсификацию:
– Извините, но я с духами мертвых не общаюсь, в спиритизм не верю, и Ленин мне никогда не снится.
Хрущеву не понравилось непослушание, и он приказал ограничить гастроли маэстро по Советскому Союзу: отныне он должен выступать только в небольших городах. Через несколько лет, однако, ситуация изменилась в лучшую сторону.
Точный до педантизма, осторожный и предусмотрительный, великий на сцене и беспомощный в быту… Рассказывают, что наш герой настолько боялся грозы, что даже прятался от нее в ванну. Страх испытывал он и перед машинами, поэтому никогда не имел своего автомобиля. Опасался и людей в военной и милицейской форме.
Свои сбережения он уже не доверял сберкассам, а вкладывал деньги в драгоценности. На его пальце сверкал огромный бриллиант, который он считал своим талисманом. Заколка галстука тоже поражала сверканием всех граней. Всем камням Мессинг предпочитал именно бриллианты. Почему? Не исключено, что голубоватое сияние камня ассоциировалось с небольшим небесным спутником, ночью освещающим все вокруг… В безлунные ночи он чувствовал тоску, не было желания работать, временами не хотелось и жить… Но по мере роста ночного светила прибывали и силы его подопечного. В такой период он казался себе молодым и энергичным.
Распорядок дня Вольфом Григорьевичем соблюдался неукоснительно. Подъем – в 8 часов. Завтрак – яйцо всмятку, кофе с молоком, кусочек черного хлеба. Прогулка с собачками. Читал он в основном фантастику и психологическую литературу. Перед выступлением отдыхал полчаса, а вечером часто подходил к окну и смотрел на звездное небо. Беседы с небесными обитателями поддерживали его, заряжали бодростью. Он очень любил смотреть телевизор и всегда с восторгом отзывался об этом чудо-изобретении.
На стенах комнаты у него висели дипломы и грамоты, все книжные полки были заставлены сувенирами, привезенными из разных концов мира, а в дальнем уголке стоял сундук. Никто не знал, что в нем хранится, поговаривали, что сокровища. Что ж, возможно, это и так: ведь наш герой был весьма состоятельным человеком.
На рабочем столе неизменно лежал старый молитвенник, подаренный еще матерью. Хотя Мессинг и не верил в Бога, подарок милой и тихой матушки он бережно хранил. Прикасаясь с истрепанной книжице, он вспоминал голодное детство, деспотичного отца, братьев, а самые светлые воспоминания были, конечно, о коротких редких ласках, которыми одаривала его только мать.
Голубиное гнездо в… голове
Гипнозом можно лечить некоторые болезни, чем и занимался – правда, редко – тот человек, которому посвящена эта книга. Вот один из таких случаев, рассказанный им самим.
В поведении некоего польского графа, назовем его Д., начали наблюдаться некоторые странности. Ему стало казаться, что в его голове свили гнездо голуби. Даже неспециалисту было ясно, что имело место психическое заболевание, этакая навязчивая идея… К врачам он наотрез отказался обращаться, мотивируя это тем, что врачи, дескать, распилят его голову пополам: иначе ведь гнездо извлечь не удастся. Разумеется, многочисленные уверения родных, что никакого гнезда в голове быть не может, как всегда в таких случаях, действия не возымели.
Тогда решили обратиться к Мессингу. Он не только не пытался прибегнуть к здравому смыслу больного, но и, напротив, отнесся к его заявлению очень серьезно. Он принес какое-то хитроумное устройство на треноге – без труда удалось убедить больного, что это телескоп. А установив его и наведя в глубь «места жительства голубей», он с уверенностью… подтвердил слова больного:
– Да, уважаемый Д., вы были правы. У вас в голове и в самом деле живут птицы, сизари. Их так много!
– Ну вот, хоть вы, Вольф Григорьевич, мне поверили! Да ладно бы еще только они одни там жили! Так нет же: недавно к ним забралась кошка слопать маленького птенца. Я думал, с ума сойду! Помогите их прогнать!
– Да, пожалуй, мне по силам это сделать. Но давайте я вначале их пересчитаю, а дома прикину, как лучше от них избавиться.
На другой день чуть свет граф послал за кудесником с радостным известием, что вывелись еще птенцы. Мессинг тщательно обследовал голову больного посредством «телескопа» и подтвердил, что его радость не напрасна: действительно, появились маленькие голубята.
Через день была назначена полная ликвидация «гнезда». Целитель пришел не один, а с тремя своими помощниками. Завязав больному глаза – это требовалось для успешного «удаления» гнезда, – все они вышли в графский сад. Помощники держали в руках живых голубей. Один из них по сигналу выпустил птицу, а Мессинг со словами: «Убираем первого» выстрелил. Голубь улетел, а заранее подстреленный и заготовленный был передан в руки больного.
– Вы видите, граф, я его убил, иначе он мог бы вернуться опять на вашу, то есть в вашу, голову!
Так продолжалось несколько раз. От страха, как пояснил лекарь, и новорожденные голубятки вышли из головы, упали на пол и разбились.
Затем он развязал глаза обрадованному графу, и тот со словами: «Ну наконец-то!» сам закопал трупики птиц.
Далее Мессинг рассказывает, что с тех пор Д. и думать забыл о голове-голубятне. В течение нескольких лет он оставался вполне здоровым, пока однажды один знакомый, будучи уверен, что граф излечился навсегда, рассказал ему об этом случае, а попросту говоря, раскрыл тайну Мессинга. И… Д. заболел снова, но теперь уже до конца своих дней. А когда Вольфа Григорьевича попросили опять приложить свое умение и излечить несчастного, он отказался. Вторично такой «фокус» уже не дал бы никаких результатов.
Впоследствии кудесника спрашивали, как он догадался применить такую «чистку». И вот что он сказал: «Просто я опустился до умственных способностей моего больного и средствами, доступными его пониманию, уничтожил его болезнь. Точнее, внушил ему, что он не болен… Пациент поверил мне и мог бы оставаться здоровым до самой смерти…»
Умел он и внушать человеку отвращение к алкоголю и курению. Но эти сеансы не имели массового характера: такую помощь он оказывал только близким и хорошо знакомым. Мессинг не уставал повторять, что если человек захочет избавиться от пагубных привычек, он, собрав волю в кулак, сможет это сделать самостоятельно.
При этом сам гипнотизер много курил, но, когда проводил сеансы по внушению отвращения к табаку, не мог выносить даже запаха сигаретного дыма. Лишь по окончании цикла внушений он мог снова закурить.
