Белая масаи - Хофманн Коринна (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Возвращение в Момбасу
Утром, в начале шестого, мы прибыли в Момбасу. На автобусном вокзале я захотела выйти, как и другие пассажиры, но Лкетинга меня удержал. Он сказал, что раньше шести часов автобусы на побережье не ходят и нам нужно ждать здесь, потому что на улице слишком опасно. Мы наконец-то прибыли на место, а выходить все равно было нельзя! Мой мочевой пузырь мог лопнуть в любую минуту, и я попыталась объяснить это Лкетинге. «Come!» – сказал он и поднялся. Мы вышли и встали между двумя пустыми автобусами. Не заметив в округе никого, кроме нескольких кошек и собак, я присела. Увидев мой «ручей», Лкетинга рассмеялся.
Воздух на побережье был волшебный, и я предложила не спеша пойти к ближайшей остановке матату. Лкетинга взял мою сумку, и в утренних сумерках мы тронулись в путь. В одном магазине ночной сторож как раз подогревал себе чай и угостил нас. За это Лкетинга дал ему немного мираа. Время от времени мимо нас проходили одетые в лохмотья подозрительные личности, одни молча, другие что-то бормоча себе под нос. Повсюду на земле, подстелив под себя картон или газеты, спали люди. Это было время призраков, но рядом с моим воином я чувствовала себя в полной безопасности.
Около шести утра загудели первые матату, и через десять минут проснулся весь район. На автобусе мы доехали до парома, где меня снова охватило безграничное счастье. По пути к южному побережью Лкетинга заметно нервничал, и я спросила: «Милый, ты в порядке?» «Да», – ответил он и стал говорить. Я поняла не все, но Лкетинга, по-видимому, хотел как можно скорее узнать, какой масаи украл мои письма и кто распространил слухи о его женитьбе. При этом вид у него был такой мрачный, что мне стало жутко. Я попыталась его успокоить, ведь это было уже неважно, потому что я его все же нашла. Он ничего не ответил и продолжал беспокойно смотреть в окно.
Присцилла очень удивилась, увидев нас вместе. Она радостно поздоровалась с нами и приготовила чай. Эстер у нее больше не жила. Мои вещи были аккуратно развешаны на веревке за дверью. Сначала Присцилла и Лкетинга миролюбиво болтали, но вскоре стали о чем-то бурно спорить. Я попыталась узнать, что случилось. По словам Присциллы, Лкетинга обвинял ее в том, что она знала о моих письмах. Наконец Лкетинга успокоился и улегся спать на нашей большой кровати.
Присцилла и я остались на улице и стали думать, где нам спать, потому что жить втроем с женщиной масаи мы не могли. Один масаи, собиравшийся на северное побережье, предложил нам свою хижину. Мы в ней прибрались и перетащили мои вещи и большую кровать. Я навела в хижине уют и осталась очень довольна. Стоимость аренды составляла примерно десять франков.
Мы провели две чудесные недели. Каждый день я учила Лкетингу читать и писать. Учеба доставляла ему большое удовольствие. Английские книги с картинками нам очень помогали, и он запоминал одну букву за другой, чем невероятно гордился. По вечерам мы иногда ходили на представления масаи, после которых продавались украшения. Некоторые украшения мы делали сами. Мы с Лкетингой мастерили красивые браслеты, Присцилла вышивала пояса.
Однажды в клубе «Робинзон» целый день продавали украшения, гербы и копья. По этому случаю многие люди приехали с северного побережья, в том числе и женщины масаи. Лкетинга съездил в Момбасу и закупил у торговцев самые разные предметы, чтобы мы могли выставить на продажу больше вещей. Торговля шла с огромным успехом. Белые окружили наш прилавок и засыпали меня вопросами. Продав почти все, я стала помогать другим торговцам. Лкетинге это не понравилось, потому что эти масаи были виноваты в том, что мы так долго не виделись. Мне же не хотелось ни с кем ссориться, ведь они позволили нам торговать здесь бесплатно.
Туристы то и дело приглашали нас в бар. Пару раз я соглашалась, но потом мне это надоело: торговать было куда интереснее. Лкетинга остался в баре с двумя немцами, и я время от времени посматривала в их сторону. Заметив, что Лкетинга пьет пиво, я пришла в ужас, ведь воинам пить запрещалось. Масаи с побережья иногда нарушали это правило, но Лкетинга лишь недавно приехал из округа Самбуру и к алкоголю совершенно не привык. Я обеспокоенно спросила: «Дорогой, ты почему пьешь пиво?» Он лишь рассмеялся: «Меня угостили друзья». Я сказала немцам, чтобы они сейчас же прекратили его угощать, потому что он алкоголь не пьет. Они извинились и попытались меня успокоить, сказав, что он выпил только три кружки. Только бы ничего не случилось!
Продажа постепенно подошла к концу, и мы упаковали оставшиеся вещи. На улице перед отелем масаи делили полученную выручку. Я проголодалась, устала от жары и постоянного стояния на ногах, мне очень хотелось домой. Лкетинга, слегка подвыпивший, но по-прежнему веселый, решил с несколькими масаи поехать ужинать в Укунду. Продажа прошла отлично, все заработали денег. Я разочарованно вернулась в деревню одна.
Позднее я поняла, что это была большая ошибка. Через пять дней истекал срок действия моей визы. Об этом я случайно вспомнила по дороге домой, и вместе с Лкетингой решила поехать в Найроби. Меня бросало в дрожь при мысли о дальней поездке, а еще больше при мысли о кенийских чиновниках! Все будет хорошо, успокаивала я себя, открывая дверь в нашу хижину. Я приготовила немного риса с помидорами, больше у меня ничего не было. В деревне царила полная тишина.
Некоторое время назад я заметила, что, после того как мы с Лкетингой вернулись в Момбасу, в наш дом перестали приходить гости. Я немного скучала по веселым вечерам, проведенным за игрой в карты. Присцилла тоже куда-то ушла, так что я легла на кровать и начала писать письмо маме. Я рассказала ей о нашей спокойной жизни и сообщила, что счастлива.
В десять часов вечера Лкетинга еще не вернулся. Я стала беспокоиться, но вскоре все же заснула под мирный стрекот сверчков. Незадолго до полуночи дверь резко отворилась, и на пороге возник Лкетинга. Он посмотрел сначала на меня, затем оглядел всю комнату. Черты его лица заострились, от былой веселости не осталось и следа. Он жевал мираа, и на мое приветствие ответил: «Кто здесь был?» «Никого», – ответила я. Мое сердце бешено забилось. Он еще раз спросил, кто только что вышел из дома. Я раздраженно повторила, что здесь никого не было, а он, все еще стоя на пороге, заявил, что знает, что у меня есть любовник. Этого еще не хватало! Я выпрямилась на кровати и гневно посмотрела на него: «Как только тебе такое в голову могло прийти?» Он ответил, что все знает, в Укунде ему рассказали, что ко мне каждый вечер приходил новый масаи. Они сидели у нас с Присциллой до ночи. Все женщины одинаковые, я каждый день с кем-то спала!
Шокированная его грубостью, я больше ничего не понимала. С большим трудом я его наконец нашла, мы провели вместе две замечательные недели, и теперь это.
Должно быть, пиво и мираа помутили его разум. Чтобы не разреветься, я взяла себя в руки и спросила, не хочет ли он чаю. Он отошел от двери и сел на кровать. Дрожащими руками я разожгла огонь, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Он спросил, где Присцилла. Я этого не знала, в ее доме было темно. Лкетинга злобно рассмеялся и сказал: «Наверное, она пошла на «Буш Бейби Диско», чтобы подцепить какого-нибудь белого!» Я едва не рассмеялась, представив себе тучную Присциллу на дискотеке, однако из осторожности промолчала.
Мы выпили чаю, и я осторожно спросила, как он себя чувствует. Он ответил, что нормально, только сердце колотится как бешеное и кровь бурлит в жилах. Я не знала, что стоит за этими словами, и по-прежнему ничего не понимала. Он то ходил кругами по хижине, то выходил на улицу и бегал по деревне. Затем он внезапно остановился и стал жевать свою траву. Выглядел он крайне беспокойным. Если бы я знала, как ему помочь! Мираа в таких количествах ему явно вредила, но не могла же я ее у него отнять!
Через два часа он сжевал всю траву, и я стала надеяться, что он ляжет спать и утром проснется другим человеком. Он действительно лег в постель, но никак не мог найти себе место. Дотронуться до него я не решалась и тесно прижалась к стене, радуясь, что кровать такая широкая. Через некоторое время он вскочил и сказал, что больше не может спать со мной в одной постели. Он добавил, что его кровь пульсирует как сумасшедшая и ему кажется, что его голова скоро взорвется. Ему нужно срочно на улицу. Я в отчаянии спросила: «Дорогой, куда ты идешь?» Он ответил, что пойдет спать к другому масаи, и исчез. Я чувствовала одновременно и подавленность, и гнев. Что они сделали с ним в Укунде? Ночь показалась мне бесконечной. Лкетинга не возвращался. Я не знала, где он спал.
