Пушкинский некрополь - Артамонов Михаил Дмитриевич (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
Вершиной творческих достижений Мочалова было исполнение роли Гамлета. На первом же представлении «Гамлета», по мнению В. Г. Белинского (а он смотрел его восемь раз кряду), в игре Мочалова, кроме отдельных частностей, «все… было выше всякого возможного представления совершенства… Мы увидели шекспировского Гамлета, воссозданного великим актером».
В числе почитателей таланта Мочалова, помимо А. С. Пушкина и В. Г. Белинского, были С. Т. Аксаков, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. В. Станкевич, поэт Алексей Кольцов, немалая часть университетской профессуры, студенты, разночинцы, простой народ. Благородный облик великого трагика донес до нас портрет работы В. А. Тропинина.
К. С. Станиславский считал Мочалова гениальным художником, оставившим неизгладимый след в развитии мирового искусства.
Павел Степанович Мочалов был также знатоком и любителем пения. Он сочинял песни, быстро распространявшиеся в литературно-музыкальной среде, и даже печатал их в журнале «Репертуар и Пантеон». Кто не знает таких его строк:
Это одна из любимых песен Ф. И. Шаляпина.
На «Васильевской аллее» (3-я аллея справа от церкви), на углу 6-го участка, в небольшой ограде, можно заметить розоватый цилиндрический памятник с черным крестиком наверху. «Дмитрию Тимофеевичу Ленскому от друзей и почитателей его таланта», – читаем мы. И далее: «Об этот камень лишь ступилось перо, которым он писал не злобно, но остро». Это надгробие Д. Т. Ленскому (1805–1860), выдающемуся актеру и драматургу 30-х годов позапрошлого века, другу П. С. Мочалова. О нем В. Г. Белинский писал: «Г-н Ленский без всякого спора есть лучший наш водевилист…» Наиболее известный его водевиль «Лев Гурыч Синичкин» не сошел со сцены и с экрана и в наши дни.
Дмитрий Тимофеевич был первым исполнителем в Москве роли Хлестакова в «Ревизоре» Н. В. Гоголя.
Летом 1830 года Пушкин вместе с семьей Гончаровых и П. В. Нащокиным ездил в Нескучный сад в «Воздушный» (открытый) театр. Когда они приехали в театре шла репетиция артистов Малого театра. Увидев поэта, актеры прервали ее, и «пока он осматривал сцену и места для зрителей, они толпою ходили за ним, не сводя глаз ни с него, ни с невесты». Здесь-то П. В. Нащокин и познакомил Пушкина со своим приятелем – Дмитрием Тимофеевичем Ленским. Пушкин посоветовал артисту «не переводить, не переделывать, а сочинять»: «У вас все данные есть на это, и талант, и знание сцены». До этого Ленский занимался преимущественно переводами французских водевилей для русской сцены.
В конце «Морковской» дорожки на 1-м участке похоронен декабрист Федор Яковлевич Скарятин (1806–1835) – сын Я. Ф. Скарятина, одного из участников убийства Павла I, близкий друг декабриста М. Ф. Орлова, хороший знакомый А. С. Пушкина.
Будучи юнкером Нарвского драгунского полка, он был привлечен по делу декабристов, но в апреле 1826 года его освободили из-под ареста и отправили в полк под надзор своего дяди – командира корпуса князя А. Г. Щербатова. После окончания в 1828 году Школы кавалерийских юнкеров служил офицером в лейб-гвардии Уланском полку. Впоследствии был адъютантом московского генерал-губернатора Д. В. Голицына. Тогда-то Ф. Я. Скарятин часто встречался с Пушкиным. Он участвовал вместе с поэтом в санном катании 1 марта 1831 года. Художник-любитель, Ф. Я. Скарятин был одним из основателей в 1833 году московского Художественного класса, директором которого был М. Ф. Орлов. Умер он совсем молодым от чахотки.
Надгробие Ф. Я. Скарятину очень массивное, выполнено из розового камня. Автору этих строк удалось его отыскать в конце 70-х годов поваленным на землю и вплотную зажатым соседними оградами. По-видимому, родственники его «соседей», обустраивая «свои» могилы, сбросили с пьедестала мешавшее им надгробие. К счастью, оно упало так, что надпись на нем можно было прочитать. Более десяти лет надгробие не удавалось поднять. Недавно заботами Московского Фонда культуры и, главным образом, старанием его эксперта В. Г. Ульяновой тяжелый памятник декабристу был отреставрирован.
На 16-м участке, поблизости от захоронения В. И. Даля, находится семейный куст московских издателей и книгопродавцов Салаевых-Думновых. Одним из основателей фирмы братьев Салаевых был Иван Григорьевич Салаев (ум. 1858).
Пушкин знал его и издавал у него свои произведения. В письме П. А. Вяземскому в Остафьево от 10–13 января 1831 года Александр Сергеевич писал: «Что до «Телескопа» (другая Агриопа), то у меня его покамест нету, – да напиши к Салаеву, чтоб он тебе всю эту дрянь послал». Салаевы издавали произведения передовых русских писателей, в том числе Д. В. Давыдова, П. А. Вяземского, Е. А. Баратынского, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева и др.
До сих пор мы рассказывали о тех друзьях и знакомых А. С. Пушкина, могилы которых на Ваганькове сохранились. Сейчас настал черед тех, чьи могилы утеряны или еще не найдены.
На 2-м участке до 1988 года еще сохранялась могила с черным каменным надгробием писательнице Констанции Ивановне Коротковой (урожденной Габленц) (1820–1900). Она – автор рассказа о встрече с Пушкиным в сентябре 1833 года в Симбирске у дальнего родственника жены поэта, гражданского губернатора А. М. Загряжского. В 1988 году надгробие на ее могиле исчезло, но место его нахождения точно установлено.
Был знаком Пушкин и с артистом Малого театра Николаем Владимировичем Лавровым (1805–1840) – который больше известен как певец оперной труппы Большого театра. Его в 1833 году, когда он приезжал в Петербург вместе с П. В. Нащокиным, Пушкин навестил его в гостинице Демута. Как указывает А. Т. Саладин, могила Лаврова находилась в одной ограде с его родственником, выдающимся актером Малого театра С. В. Васильевым, надгробие которому сохранилось на 6-м участке, поблизости от захоронения Д. Т. Ленского.
На месте нынешней Садово-Кудри некой улицы, в доме № 26, проживал член Государственного Совета, обер-камергер князь Александр Михайлович Урусов (1767–1853) с многочисленной семьей. Дом их славился в Москве радушием и гостеприимством. Поэт хорошо знал его хозяев и весной 1827 года часто их посещал. Атмосфера, царившая здесь, красота и любезность молодых хозяек действовали на Пушкина благотворно, и он был весел, остроумен и словоохотлив.
Молодой князь Михаил Александрович Урусов (1802–1883) – поручик, впоследствии генерал-адъютант и сенатор, 30 января 1837 года сообщал из Петербурга С. Д. Киселеву о смерти Пушкина. В архиве М. А. Урусова сохранилась копия первой песни Пушкина «Вадим» – единственная, содержащая полный текст. Мавзолей Урусовых, по свидетельству А. Т. Саладина, в начале нашего века еще был цел и находился слева от кладбищенских ворот, на 15-м участке.
На Ваганькове похоронена и Маргарита Васильевна Безобразова (1810–1889) – двоюродная сестра Пушкина, дочь его дяди Василия Львовича. Знал поэт и ее мужа Петра Романовича Безобразова (1797–1856) – ротмистра, погребенного здесь же. Маргарита Васильевна встречалась с Александром Сергеевичем во время посещений поэтом дяди Василия Львовича (сент. 1826 – авг. 1830), возможно, и позднее. В письме от 25 ноября 1831 года из Москвы она обратилась к Пушкину (расположением которого, по ее словам, она всегда пользовалась) с просьбой, связанной с имущественными делами ее отца. В связи с хозяйственными делами Александр Сергеевич встречался в Болдине и с Петром Романовичем. В письме жене из Болдина (от 15 сентября 1834 года) поэт писал: «Здесь нашел я Безобразова… Он хлопочет и хозяйничает и, вероятно, купит пол-Болдина… Вот едет ко мне Безобразов – прощай».
В санном катании зимой 1831 года, устроенным С. Н. и Н. С. Пашковыми, вместе с Александром Сергеевичем участвовали Василий Александрович Обресков (1790–1839) – полковник, впоследствии московский полицмейстер, камергер и статский советник, «архивный юноша» князь Платон Алексеевич Мещерский (1805–1889) и Константин Александрович Булгаков (1812–1862) – офицер, сын почт-директора А. Я. Булгакова.
