Дипломатические комментарии - Исии Кикудзиро (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
В начале апреля 1901 г. была получена телеграмма от нашего посланника в Лондоне Хаяси, который сообщал о посещениях японской миссии немецким поверенным в делах бароном Эккардштейном. Во время этих посещений Эккардштейн высказал свое совершенно личное мнение, что союз между Японией, Германией и Англией был бы полезен для сохранения сил на Дальнем Востоке и что в этом случае:
1) Япония получила бы свободу действий в Корее;
2) если бы одна из союзных держав оказалась вовлеченной в войну с четвертой державой, другие две державы придерживались бы нейтралитета до тех пор, пока другая (пятая) держава не выступила бы на стороне четвертой; тогда две другие союзные державы вмешались бы.
Другими словами, барон Эккардштейн проповедовал целесообразность Тройственного союза на Дальнем Востоке, подобно существующему в Европе, и заметил, что, если бы Япония предложила такой союз, были бы полные основания верить словам одного из членов английского кабинета, что Великобритания отнеслась бы к нему сочувственно. Она, после получения такого предложения от Японии, посоветовалась бы с Германией, и именно по этим причинам мы можем надеяться на образование англо-германо-японского союза.
Было трудно установить, что было причиной такого заявления барона, но если японское правительство было заинтересовано в предложении и желало исследовать его возможности, он (Хаяси) мог бы попытаться разузнать позицию английского правительства путем, который был бы естественным, но вместе с тем не причинил бы неприятностей в будущем…
…Из последующих телеграмм посланника Хаяси стало известно, что барон Эккардштейн намекнул, что он был уверен, что многие влиятельные люди в Германии и в Англии одобрили бы союз…»
3. Деятельность барона Эккардштейна
Самостоятельные действия барона Эккардштейна в описываемое время были чрезвычайно загадочны и привели автора в полное замешательство. Но позже, после опубликования «Мемуаров» барона, когда автор ознакомился с внутренним положением современной Германии, он убедился, что понял значение этого дела.
Барон Эккардштейн, бывший тогда советником немецкого посольства в Лондоне, обладал, по-видимому, блестящим умом. Кроме того, он был доверенным лицом кайзера. В Лондоне помимо основной работы ему, видимо, было поручено следить за действиями посла и доносить о них лично кайзеру, другими словами, он шпионил для кайзера, что было довольно обычным явлением в довоенной Германии. При императорском режиме в Германии шпионаж был развит даже в учреждениях внутри страны, и сам князь Бисмарк однажды признался, что у него были шпионы не только при его коллегах в правительстве, но даже при кайзере и кронпринце. Кайзер всегда подозревал, что его представители могут неверно исполнить его приказания. Так, когда он давал указания своему канцлеру по внешней политике, он обычно посылал советниками за границу таких близких людей, как барон Эккардштейн, которые следили за тем, было ли императорское распоряжение исполнено, как приказано, или оно было отправлено послу с полуофициальным и конфиденциальным письмом канцлера, выражающим его личные взгляды и извращающим желания императора. Самоуверенное поведение барона Эккардштейна можно легко объяснить тем, что он был доверенным лицом кайзера или даже получал от него секретные распоряжения. Ввиду того что во время особенно сложных переговоров невозможно получать подробные письменные инструкции, послы обычно действуют чрезвычайно осторожно. Но на этот раз осторожность была не нужна. Сам император раскрыл близкому ему советнику посольства в Лондоне великий план. Зачем нужна была осторожность, если советник был подначальным чиновником? Несомненно, «личное мнение» барона Эккардштейна принадлежало самому кайзеру, и, по всей вероятности, даже посол Гацфельд не был о нем осведомлен. В тот момент посол находился в Германии, и барон мог делать все, что он хотел, дабы осуществить великий план кайзера и возвыситься в его глазах.
В этот период Германия была зажата между непримиримой Францией на западе и ненасытной Россией на востоке. Чтобы справиться с этим положением, князь Бисмарк образовал Тройственный союз с Австрией и Италией. Но так как на Италию нельзя было полностью положиться, Германия и Австрия, будучи подготовлены для войны с Россией, надеялись направить русскую экспансию на Дальний Восток и таким образом ослабить давление России на Европу. Если бы их план удался, Франция была бы полностью изолирована и Германия, наконец, могла бы свободно дышать. Следовательно, Германия была готова на многое, лишь бы удалось направить русскую экспансию на восток. Бисмарк давно хотел приступить к осуществлению этого плава, но, пока он был у власти, благоприятного момента не представлялось. Симоносекский договор дал Германии ту возможность, которой она ждала. России казалось, что расширение ее империи должно идти на восток. Но это направление, которому она неуклонно следовала со времен Петра Великого, было закрыто теми приобретениями, которые Япония получила по Симоносекскому договору. Таким образом, этот договор был как раз тем, в чем нуждалась Германия, чтобы отдалить Россию от европейских дел. Затем последовало тройственное вмешательство, вследствие которого Россия получила огромную добычу. Внезапно она стала хозяйкой на востоке. Она смогла построить не только магистраль от русской столицы по всей Сибири и через Манчжурию к Владивостоку, но она также получила право построить железную дорогу на юг от Харбина, который находился в манчжурской части этой магистрали, к незамерзающим портам Дайрену и Порт-Артуру. Немного спустя она получила эти порты в аренду. Но даже эти успехи не удовлетворили Германию. Очень хорошо, что огромный французский капитал направился на Дальний Восток, но до тех пор, пока русская военная сила окончательно не увязнет на Дальнем Востоке, Германия не будет считать, что ее план полностью удался. Чтобы это произошло, необходимо было найти на Дальнем Востоке силу, которая готова была бы сопротивляться русскому продвижению, а затем заставить эту силу сцепиться с Россией. Такой силой была Япония и только Япония. Затаившая злобу Япония была, таким образом, самым удобным и полезным орудием для Германии. Но Германия прекрасно понимала, что Япония была слишком благоразумна, чтобы дать посторонней державе спровоцировать себя на какой-нибудь опрометчивый шаг. Германия знала, что Япония будет действовать, если только ее обеспечат сильным союзом. Нет сомнения, что для этого союза кайзер втайне намечал Великобританию. Но чтобы склонить Великобританию отказаться от своей «блестящей изоляции» и связать себя с нацией другой расы, Германия должна была выступить и изъявить желание самой войти в такой союз. Если бы Германия действительно вступила в союз, появилась бы опасность испугать Россию и задержать ее движение на восток. Таким образом, надо было начать дело, а потом из него выпутаться. Поэтому Германия начала разговоры, как будущий союзник, и стала способствовать англо-японским переговорам и т. д., а в подходящий момент попросила разрешения удалиться.
Незадолго до этого, когда Россия не решалась вмешаться в условия Симоносекского договора, Германия приняла участие во вмешательстве только. для того, чтобы заставить Россию действовать. Это ей в конце концов удалось сделать. Было очевидно, что теперь она применяла эту тактику для завлечения Японии и Великобритании в союз, уверяя их, что, как только они будут готовы, она охотно присоединится к ним.
Такое толкование немецкой политики может показаться неправдоподобным, однако совершенно очевидно, что при любом другом объяснении необычная деятельность барона Эккардштейна покажется бессмысленной. Конечно, в «Мемуарах» барона есть достаточно доказательств, которые могли бы опровергнуть доводы автора этих строк. Можно было бы ожидать, что доверенный кайзера, действовавший по его поручению, в то время когда хитрость стала известна, посрамленный уйдет в отставку. Припять этот фарс всерьез и поверить версии барона об англо-германо-японском соглашении означало бы показать свою полную несостоятельность. Немецкое общественное мнение, однако, не сомневалось в правдивости «Мемуаров». Когда в 1920 г. они впервые были опубликованы, редактор «Grosse Politik» счел нужным предупредить читателей, что не следует наивно верить всему, что говорил барон. «Мемуары» в значительной мере потеряли интерес после того, как через год или два господами Гуч и Темперлей была опубликована вторая книга «Британских официальных документов о возникновении войны». Но удивительно, что до издания этих материалов люди могли верить мемуарам барона. Во всяком случае, великий план Германии пустил почки, расцвел и принес плоды, в то время как другие страны не понимали или не обращали на него внимания.
