Автобиография - Фергюсон Алекс (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Помнится, Мэл Мачин как-то спросил у меня: «В твоей команде два игрока мирового уровня: Гиггз и Бекхэм, и тем не менее они носятся у тебя от штрафной до штрафной как угорелые. Как тебе удается заставлять их делать это?» Я ответил, что у обоих есть не только огромный талант, но и замечательная выносливость, позволяющая им постоянно перемещаться по полю. Эти два игрока были особенными.
Но все изменилось, когда этого захотел сам Дэвид. Он перестал думать только о футболе. Обидно, ведь он вполне мог бы еще играть за «Манчестер» в 2013 году, когда я ушел в отставку. Он мог бы стать одной из величайших легенд клуба. А в «Лос-Анджелес Гэлакси» и после него легендой его делал только культ вокруг его имени. Думаю, в какой-то момент жизни он почувствовал, что совершил ошибку.
Но позвольте мне отдать ему должное. Он обладает просто потрясающим упорством, что он продемонстрировал еще раз, когда заключил контракт с «Пари Сен-Жермен» в январе 2013 года. В «Манчестере» он всегда был самым физически хорошо подготовленным игроком. Это позволило ему играть на высоком уровне до 37 лет. Его выносливость, над которой он так много работал с детских лет, никуда не делась.
Американский чемпионат MLS – это не хухры-мухры, это сильная, атлетичная лига. Я видел игру Бекхэма в финале кубка MLS и заметил, как он вкалывает на поле, как отрабатывает сзади. Он не опозорил себя, выступая в «Милане» на правах аренды. В «ПСЖ» Дэвид сыграл больше часа в четвертьфинальном матче Лиги чемпионов. Он не был среди лучших на поле в тот день, но хорошо справился со своими обязанностями, сделав несколько отличных передач в начале встречи.
– Как ему это удается? – спросил я себя.
Очевидный ответ – выносливость. Но еще Дэвид всегда умел удивлять соперников, сбивать их с толку. И он по-прежнему мог нанести отличный удар или сделать хорошую поперечную передачу, что всегда было его коньком, неотъемлемой составляющей его как футболиста. Суметь сыграть в последних раундах Лиги чемпионов после пяти проведенных в США лет – это достижение. Он снова был в форме, и за это его можно только восхвалять.
Пару раз после его ухода из «Лос-Анджелес Гэлакси» меня спрашивали, хочу ли я снова видеть Дэвида у себя в команде. Мой ответ был отрицательным: при его возрасте в этом не было никакого смысла. Когда «ПСЖ» подписывал с ним контракт, думаю, французский клуб больше привлекала шумиха вокруг его имени, а не его игровые качества. Но Дэвид не обратил на это никакого внимания, ведь он по-прежнему считал себя отличным игроком. Мы как-то обсудили этот вопрос с Гиггзом и Скоулзом. Как я уже говорил, у Бекхэма всегда был какой-то невероятный талант игнорировать даже подозрение о том, что он плохо сыграл. Я мог устроить ему выволочку, а он бы молча ушел с обидой, рассуждая в стиле: «Да у тренера что-то крыша поехала сегодня, ведь я сыграл великолепно».
Возможно, перебираясь в Лос-Анджелес, Дэвид считал, что следующей ступенькой в его жизни станет Голливуд. Думаю, в этом и состоял его план. Ну а в остальном нельзя не восхищаться его упорством. Он удивлял и меня, и всех и каждого в «Манчестер Юнайтед». Какие бы цели он себе ни ставил в жизни, он продолжал их упорно добиваться, несмотря ни на что.
Глава шестая
Рио
Восьмимесячная дисквалификация Рио Фердинанда стала настоящим шоком для всех нас, затронув каждого члена клуба. Она возмущает меня до сих пор, и я говорю не о собственно правилах допинг-тестирования, а о том, как оно было организовано в тот день, когда Рио на нашей базе должен был сдать рутинную допинг-пробу.
23 сентября 2003 года на нашу базу в Каррингтоне прибыла команда допинг-контроля из агентства UK Sports, чтобы взять пробы у четырех игроков, выбранных случайным образом. Никто и предположить тогда не мог, что этот обычный тренировочный день будет иметь такие огромные последствия для Рио, его семьи, «Манчестер Юнайтед» и сборной Англии. Рио, попавший в число выбранных жребием игроков, уехал с базы, так и не сдав пробу. К тому времени, как мы смогли связаться с ним, офицеры допинг-контроля уже покинули Каррингтон. Он сдал тест на следующий же день, 24 сентября, но его предупредили, что такие действия подпадают под нарушение правила «безусловного обязательства» при допинг-тестировании, а значит, на него будет наложено наказание.
В итоге Рио лишили права выступать на клубном и международном уровне с 20 января по 2 сентября 2004 года, плюс выписали ему штраф в 50 тысяч фунтов. Такое решение дисциплинарного комитета не только запрещало ему выступать за «Манчестер», но и лишало его возможности сыграть летом за сборную на чемпионате Европы в Португалии. Его отрешение Футбольной ассоциацией от английской сборной перед матчем с Турцией в октябре 2003 года чуть не вызвало забастовку среди игроков.
В то роковое сентябрьское утро офицеры допинг-контроля выпили по чашечке чая на нашей базе, но при этом так и не сделали свою работу. Они не стали заниматься поисками Рио. На мой взгляд, им следовало отправиться на поле и ждать там окончания тренировки, после чего последовать за Рио в раздевалку. Примерно в то же самое время в клубе «Рексхэм» были взяты допинг-пробы у моего сына Даррена и двух других футболистов. Офицеры допинг-контроля все время провели на поле, дожидаясь игроков, а затем сопроводили их до раздевалки, где и взяли требуемые пробы мочи. Почему то же самое не было сделано в отношении Рио на нашей базе в Каррингтоне?
Мы знали, что допинг-контролеры прибыли на территорию базы, об этом нам сообщил наш доктор Майк Стоун. Мы предупредили об этом игроков, у которых должны были взять пробы, пока Майк развлекал гостей разговором за чашечкой чая. У меня нет никаких сомнений в том, что Рио был проинформирован, однако, учитывая его неторопливую натуру, я не удивлен, что он так и не смог пересечься с людьми, не особо утруждавшими себя работой.
Рио Фердинанд никогда не принимал допинг, никогда. Поверьте, мы об этом точно узнали бы: такое видно по глазам. И Рио ни разу не пропустил тренировку, тогда как использующие допинг игроки становятся нестабильными в этом плане. Рио крайне ответственно подходит к делу, он слишком сильно ценит свое место в футболе, чтобы рисковать всем этим, принимая допинг. Рио умный парень, но у него слегка беспечный характер. Он допустил ошибку, согласен, но то же можно сказать и про офицеров допинг-контроля. Они ничего не сделали, чтобы предотвратить возникновение проблемы, тогда как им следовало выйти на поле и ждать там окончания тренировки Рио.
Я понимал, что Рио допустил серьезное нарушение правил допинг-тестирования, но до сих пор не могу согласиться с тем, что следовало вынести такое суровое наказание. На мой взгляд, к игрокам надо относиться, как к собственным детям, и не верить никаким голословным утверждениям в отношении них, если они исходят не от членов футбольной семьи.
Исходя из того, что офицеры допинг-службы сами не смогли взять пробу у Рио, наш юрисконсульт Морис Уоткинс полагал, что мы сможем выиграть это дело. Но по-моему, «Манчестер» часто подвергают показательным наказаниям в назидание другим клубам. Вспомнить случай с приговором Эрику Кантона в 1995 году, когда за атаку болельщика его осудили на две недели тюрьмы, плюс на 9 месяцев лишили права играть в футбол (впоследствии тюремное заключение заменили на 120 часов общественных работ). Или как потом в 2008 году Футбольная ассоциация наказала Патриса Эвра за стычку со смотрителем стадиона «Стэмфорд Бридж»: ему выписали четырехматчевую дисквалификацию за конфликт, случившийся уже после игры. Многие верят, что «Юнайтед» предоставлен какой-то особый режим благоприятствования, тогда как на самом деле чаще всего все совсем наоборот.
После многочисленных юридических проволочек слушание дисциплинарного комитета Футбольной ассоциации по делу Рио Фердинанда состоялось в декабре 2003 года на «Рибок Стэдиум», домашней арене «Болтона». Это случилось спустя 86 дней после пропущенного допинг-теста; заседание длилось 18 часов. Я присутствовал на нем в качестве свидетеля защиты Рио. Судейская коллегия из трех человек нашла нашего игрока виновным в ненадлежащем поведении. Морис Уоткинс назвал приговор «жестоким и беспрецедентным», Дэвид Гилл заявил, что из «Рио сделали козла отпущения», а Гордон Тейлор из профсоюза игроков посчитал приговор «драконовским».
