Воспоминания военного контрразведчика - Вдовин Александр Иванович (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Так получилось и в особом отделе 145-й мсд. На освободившуюся должность заместителя начальника особого отдела прислали капитана из партийного аппарата, а о ней мечтали Аветисян и еще один сотрудник. Клара получила из особого отдела корпуса подготовленный новоиспеченным руководителем оперативный документ с весьма некорректной резолюцией начальника особого отдела корпуса и познакомила с резолюцией на документе Аветисяна.
Я далек от мысли, что именно такие чекисты из партийного аппарата разложили боевой отряд партии, уничтожили и КГБ, и СССР, но вскормленный и взлелеянный партией первый секретарь Кемеровского обкома КПСС, затем министр внутренних дел, а потом председатель КГБ СССР Вадим Бакатин чистосердечно говорил: «Организация, которую мне предстояло возглавить, чтобы разрушить, имела не только стойкую и заслуженную репутацию беспощадного карающего меча компартии, но и сама могла разрушить кого и что угодно».
В декабре 1967 года я окончил учебу и получил назначение в Закавказский военный округ на должность оперуполномоченного войсковой части 25690.
Школа дала мне не только необходимые теоретические знания, которые помогли в дальнейшей оперативной работе, но и воспитала любовь к профессии контрразведчика. Здесь я понял притягательную силу аббревиатуры — КГБ. Сколько названий сменила отечественная спецслужба, но во всем мире знают и помнят как КГБ. Всероссийская чрезвычайная комиссия, Государственное политическое управление, Объединенное государственное политическое управление, Народный комиссариат внутренних дел, Народный комиссариат государственной безопасности, Министерство внутренних дел, Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, Межреспубликанская служба безопасности, Федеральная служба контрразведки и, наконец, — Федеральная служба безопасности. Менялись названия, но оставалась суть — служение Родине и народу.
В памяти остались хорошие воспоминания о преподавателях школы: А.В. Бабушкине, Н.А. Березине, М.И. Кузьмичеве, С.А. Каплине, Н.А. Костенко, В.Т. Лазареве, начальнике школы В.И. Воронове.
С лекциями в школе часто выступали руководители 3-го Главного управления КГБ А.И. Матвеев, И.Л. Устинов, П.Х. Романенко, Н.А. Лойко, впоследствии мои прямые руководители по службе в Центральном аппарате.
Большой интерес у меня вызывали встречи с прославленными советскими разведчиками Р.И. Абелем, К.Т. Молодым, а также с известными в мире учеными Сибирского отделения Академии наук СССР академиками М.А. Лаврентьевым, А.Г. Аганбегяном.
Незабываемые впечатления остались от посещения Академгородка, а особенно его музея.
Приказом председателя КГБ Ю.В. Андропова от 19 августа 1974 года средняя школа № 311 была преобразована в Высшие курсы военной контрразведки КГБ при СМ СССР (ВК ВК).
ХРОНИКА СОБЫТИЙ В СССР В 1967 ГОДУ
Страна бурно празднует 50-летие советской власти. К юбилею снижены налоги с заработной платы, введена пятидневная рабочая неделя, введены ежемесячные пособия инвалидам детства. Разрешено возвращение на свою историческую родину туркам-месхетинцам, крымским татарам и курдам.
Идет успешное освоение космоса, осуществлена посадка на планету Венера. Первая в мире автоматическая стыковка и расстыковка спутников. Трагедия в космосе, погиб В.М. Комаров. Авария на атомной подлодке «Ленинский комсомол».
Война между Израилем и Египтом.
КГБ возглавил Ю.В. Андропов. Создано пятое управление КГБ, для борьбы с идеологическими диверсиями.
Научные открытия мирового значения советских ученых: В.М. Жданова и Г. Чепулиса, Ю.А. Осипьяна и И.Б. Комарова.
Созданы Институт военной истории при МО СССР и Институт США и Канады. Самый мощный в мире ускоритель протонов. С вводом телецентра «Останкино» начались регулярные цветные телепередачи.
Изменил Родине Рунге Евгений — сотрудник ПГУ КГБ, нелегал, в Германии вместе с женой, нелегалом Валентиной Руш.
Начало оперативной службы в КГБ при СМ СССР
В январе 1968 года я выехал в город Тбилиси в Особый отдел Закавказского военного округа. Семь новоявленных оперработников, в том числе и я, вошли в кабинет начальника управления генерала Б.В. Гераскина. Здесь были мои друзья по школе № 311 — Анатолий Маньшин, Анатолий Рублев, Рафик Вартанян и другие. Мы были романтиками и предвкушали задушевную беседу с опытным чекистом. Но нас ждало разочарование. У генерала не было желания беседовать с нами. Он обворожительно улыбнулся и сказал: «Вы молодые, здоровые, сильные, поезжайте к местам службы, желаю удачи». Мы, опустошенные, пошли в кадры. По дороге пожурили генерала.
Мне объявили назначение в Особый отдел корпуса войсковой части 25690, дислоцировавшийся в Кутаиси. Начальник особого отдела полковник Зайцев А.С. и его заместитель подполковник Маныкин А.Н. после короткого знакомства отвезли к месту жительства, а потом познакомили меня с командиром мотострелкового полка полковником Вахитовым. Предыдущего оперработника уволили за дискредитацию органов КГБ. Работу он запустил. Заместитель начальника особого отдела порекомендовал мне по оперативным вопросам обращаться к майору Уварову Ивану Александровичу, моему куратору.
А вопросов было много. Как восстановить связь с источниками информации, как приобретать новые источники, где с ними встречаться, как соблюсти конспирацию, как работать по сигналам? На первых явках из девяти источников по разным причинам отказались сотрудничать с особым отделом семь человек. Давать ли согласие им или не давать? Как докладывать об этом руководству или временно умолчать? Командир полка предложил поменяться кабинетами, какое принять решение? И еще масса вопросов, на которые я не находил ответов, потому что в школе № 311 о них не говорили. «Теория, друг мой, сера, но зелено вечное древо жизни».
Но и с этими вопросами стоит ли обращаться к куратору, как это скажется на моем авторитете в его глазах и в глазах руководителей, если он будет докладывать обо всех моих вопросах? К тому же мне, молодому контрразведчику, хотелось проявить инициативу. Я анализировал оперативную обстановку, самостоятельно принимал оперативные решения. И жизнь показывала, что я справлялся и делал правильный выбор.
Я с благодарностью вспоминаю своего куратора, его ответы и его советы. Образ Уварова И.А. стоит перед глазами: его добрая улыбка, жесты, мимика, шутки, рассудительность, образность выражений, культура общения и благосклонность к неопытному сотруднику.
По совету Уварова я ни одному агенту-отказнику не дал своего согласия. Через две-три явки все стало на свои места, от них поступала оперативная информация, и я стал приобретать опыт работы с агентурой. Потихоньку начал понимать, что такое работа по сигналам, а таких сигналов было несколько, в основном по высказыванию изменнических настроений от солдат, отчисленных с государственной границы за такие высказывания.
А спустя пять месяцев я завербовал первого агента из числа солдат, от него получил информацию об изготовлении солдатом пистолета. Во время изъятия пистолета узнал интересную информацию о себе. Раньше солдаты, наблюдая за особистом, обращали внимание на то, что тот здоровался за руку только с несколькими солдатами. Это позволило сделать наблюдавшим вывод, что именно те солдаты, с кем он здоровался, скрытно встречались с особистом. Наблюдение за мной их ввело в замешательство, так как я здоровался за руку со всеми без исключения солдатами, сверхсрочниками и офицерами, встречавшимися на моем пути в полку. Их вводило в заблуждение мое поведение в Ленинской комнате, где я играл с солдатами в шашки, шахматы, болел за кого-то из солдат-нацменов, игравших в нарды.
Анализ этой информации позволил мне придумать условный сигнал, используемый при рукопожатии, незаметный для присутствующих. Таким образом, я придумал новый и, главное, надежный способ личной связи с агентами.
От агентуры я получил информацию о политически нецелесообразных разговорах сверхсрочника, участника Великой Отечественной войны, имеющего боевые награды. Суть вопроса заключалась в том, что его приглашали родственники партийных руководителей Грузии на дом для ремонта бытовой техники. Племянник известного в СССР деятеля Верховного Совета СССР Георгадзе также его приглашал к себе на дачу. После ремонта техники, в нарушение грузинских обычаев, они просто выпроваживали его до следующего вызова. Такое отношение оскорбляло сверхсрочника, а отказать он не мог, так как ему приказывал командир полка. Обиды высказывались в узком кругу, с дополнениями вроде тех, что во время войны грузины находились в основном в заградительных отрядах или в ансамблях песни и пляски по пятьсот человек, а на передовой воевали в большинстве своем русские и украинцы.
