Семь столпов мудрости - Лоуренс Томас Эдвард (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Глава 108
Едва забрезжил рассвет, наш караван отправился в путь. В его составе была тысяча человек из Абу-эль?Лиссана и триста кочевников Нури Шаалана. В его распоряжении были также две тысячи всадников на верблюдах. Мы просили его держать их в Вади-Сирхане. Представлялось неразумным до решающего дня вести такое количество внушавших беспокойство бедуинов через деревни Хаурана. Конники были шейхами или слугами шейхов, самостоятельными и поддающимися контролю людьми.
Дела с Нури и Фейсалом задержали меня на целый день в Азраке, но Джойс оставил мне ремонтную летучку под названием «Голубой туман», на которой я утром следующего дня догнал армию, завтракавшую среди густо поросших травой холмов Джиаан-эль?Хунны. Верблюды, радуясь тому, что вырвались из лишенного растительности Азрака, набивали свои желудки самым любимым их кормом.
У Джойса были плохие новости. Возвратившийся Пик доложил о провале попытки доехать до железнодорожной линии из-за волнений в арабских лагерях, соседствовавших с указанным местом разрушения дороги. У нас в запасе был вариант выведения из строя Амманской железной дороги, и эта задержка нарушала наши планы. Я вышел из автомобиля, взял подходящее количество пироксилина и взгромоздился на верблюда, чтобы обогнать колонну. Другие пошли в обход жестких лавовых языков, протянувшихся в западном направлении к железной дороге, я же с агейлами и другими опытными всадниками поехал напрямик, по разбойничьей тропе к равнине, подступавшей к разрушенному Ум-эль?Джемалю.
Долго размышляя о разрушении Аммана, я задавался вопросом о том, какое решение было бы самым быстрым и лучшим, и загадка этих руин прибавила мне заботы. Представлялась очевидной тупость правителей этих когда-то римских приграничных городов – Ум-эль?Джемаля, Ум-эль?Сураба, Умтайи. Их ни с чем не сообразные здания, возведенные в пустынной котловине, свидетельствовали о равнодушии строителей, о почти вульгарном утверждении права человека (римского права!) жить неизменной жизнью в любом его владении. Итальянизация зданий (только для того, чтобы можно было строить их за счет обложения налогом более покорных провинций) здесь, на краю света, говорила о прозаической слепоте к «вненаучности» политики. Дом, который на столько лет пережил цель его строителя, был слишком тривиальной реликвией, чтобы почитать ум, породивший его конструкцию.
Ум-эль?Джемаль казался агрессивным и вызывающим, а проходившая за ним железная дорога – такой скучно-девственной, что я чуть не прозевал воздушный бой между Мерфи в нашем «бристоль-файтере» и «спаркой» противника. «Бристоль» бешено поливал огнем турецкий истребитель, пока тот не упал, объятый пламенем. Наша армия с восхищением смотрела на эту схватку, но Мерфи, вернувшийся со слишком большими повреждениями, чтобы машину можно было отремонтировать в Азраке, утром следующего дня улетел ремонтироваться в Палестину. Таким образом, наши и без того хилые военно-воздушные силы свелись к BE?12, настолько устаревшему, что вести бой на нем было невозможно и он едва годился для воздушной разведки. В этом мы убедились в тот же день. Так или иначе, мы, как и вся армия, радовались победе нашего летчика.
Мы подошли к Умтайе перед самым заходом солнца. Отряды отставали от нас на пять или шесть миль, поэтому, как только наши верблюды напились воды, мы двинулись к железной дороге, проходившей под горным склоном в четырех милях к западу от нас, думая лишь о том, как ее с ходу разрушить. Клубы пыли позволили нам подойти близко к линии, не вызвав тревоги у противника, и мы с радостью обнаружили, что туда же могли подойти и бронеавтомобили. Прямо перед нами стояли два отличных моста.
Результаты рекогносцировки позволили мне принять решение о возвращении сюда следующим утром с броневиками и с большим количеством пироксилина, чтобы взорвать более крупный из двух – четырехпролетный мост. Его разрушение задало бы туркам тяжелую работу на несколько дней и освободило бы нас от заботы об Аммане на все время нашего первого рейда на Дераа. Таким образом, цель сорвавшейся диверсии Пика была бы достигнута. Это было приятное открытие, и мы в сгущавшихся сумерках отправились в обратный путь, разделившись на четыре группы, чтобы найти самую лучшую дорогу для броневиков. Когда мы поднимались на последний отрог, представлявший собой непрерывный водораздел, полностью скрывавший Умтайю от железной дороги и от возможных там наблюдателей, свежий северо-восточный ветер обдувал наши лица теплым ароматом и пылью, поднятой на высоте десяти тысяч футов. С гребня отрога развалины выглядели настолько поразительно непохожими на то, как выглядели за три часа до этого, что мы пооткрывали рты от изумления. Низина празднично сверкала, как целая галактика крошечных звезд – загоравшихся вечерних костров, мерцавших отражениями пламени в струях дыма. Люди у костров пекли хлеб или варили кофе, другие вели к воде крикливых верблюдов или уводили их от водопоя.
Я приехал в другой, лежавший во мраке британский лагерь и долго сидел там с Джойсом, Уинтертоном и Янгом, объясняя им, что? нам предстоит первым делом сделать утром. Рядом с нами лежали и курили британские солдаты, спокойно пошедшие на риск этой экспедиции, подчинившись нашему приказу. В этом не было ничего особенного, это считалось проявлением нашего национального характера, точно так, как беспорядочная, насмешливая болтовня – проявлением характера арабов.
Утром, пока солдаты еще завтракали, размораживая под лучами солнца схваченные предрассветным холодом мускулы, мы объясняли собравшимся на совет арабским начальникам принципы взаимодействия с броневиками. Было определено, что два бронеавтомобиля подъедут к мосту и атакуют его, тогда как главная часть отряда продолжит марш на Тель-Арар вдоль Дамасской железной дороги, в четырех милях севернее Дераа. Они должны будут взять тамошний пост, контролирующий линию, на рассвете следующего дня, семнадцатого сентября. Мы вместе с броневиками за это время покончим с этим мостом и присоединимся к ним до начала их действий.
Около двух часов пополудни, когда мы ехали к железной дороге, над нами с раскатистым гулом пролетела целая туча наших бомбовозов, совершавших свой первый налет на Дераа. До сих пор этот город специально не подвергался нападениям с воздуха, поэтому ущерб, нанесенный непривычному, незащищенному и невооруженному гарнизону, был весьма значительным. Моральное состояние людей пострадало не меньше, чем железнодорожное сообщение, и пока наше стремительное нападение с севера не заставило их обратить внимание на нас, все их силы были брошены на рытье подземных бомбоубежищ.
Мы мчались по травяным лужайкам, между грудами камней, по полям, усеянным крупными валунами, в своих двух машинах техпомощи и двух броневиках и остановились за последним кряжем, со стороны, обращенной прямо к нашей цели. У южного конца моста стоял каменный блокгауз.
Мы решили оставить здесь, в укрытии, машины техпомощи. Я со ста пятьюдесятью фунтами пироксилина, снабженного взрывателем и готового к применению, пересел в бронеавтомобиль с намерением, не прибегая к оружию, проехать по долине до моста. Его арки, под которыми мы укроемся от огня со стороны поста, позволят мне заложить подрывные заряды. Тем временем другой активно действующий броневик завяжет ближний бой с блокгаузом, прикрывая мои действия.
Оба броневика тронулись одновременно. Заметив нас, удивленные турки, которых было в блокгаузе семь или восемь человек, повыскакивали из своих окопов и с винтовками наперевес открытым строем пошли на нас, движимые то ли паникой, то ли непониманием обстановки, то ли нечеловечески безумной храбростью. Через несколько минут второй броневик вступил с ними в бой. Тогда рядом с мостом появились еще четыре турка, открывшие по нам огонь. Наши пулеметчики разозлились и дали короткую очередь. Один турок упал, второй был убит, двое других отбежали в сторону, но, немного подумав, вернулись, видно решив, что так будет лучше, и стали подавать нам дружеские знаки руками. Мы забрали их винтовки и отправили по долине в сторону машин техпомощи, водители которых внимательно следили за нашими действиями с гребня кряжа. В этот же момент сдался блокгауз. Мы были очень довольны тем, что удалось захватить мост и примыкающий к нему участок пути без потерь и всего за пять минут.
