Министр сталинских строек (10 лет во главе МВД) - Богданов Юрий Николаевич (книги бесплатно без .txt) 📗
До свидания, моя родная. Иду спать. Желаю тебе всего хорошего, привет детям. Живи спокойно и ни о чем не беспокойся.
Крепко тебя целую, моя любимая. Твой Сергей.
Киров. 28 апреля 1958 года [26].
Ощутил ли теперь Сергей Никифорович ту же тоску, которая томила души миллионов людей, отправлявшихся Советской властью на долгие годы, а то и навечно в места не столь отдаленные в заключение или на поселение? А ведь это была некогда подчинявшаяся ему огромная армия подневольных строителей коммунизма.
После Майских праздников в работе Кировского совнархоза опять накопились вопросы, которые требовали своего решения в Москве. Зампред Круглов С.Н. с радостью согласился отправиться в столицу в качестве «гонца». Однако через несколько дней после того, как Сергей Никифорович прибыл в свой московский дом, ему стало плохо, и 23 мая 1958 года его пришлось госпитализировать в Кремлевскую больницу. Как записано в истории болезни, «больной предъявил жалобы на раздражительность, резкие головные боли, головокружение, бросание в сторону в период резких увеличений артериального давления». После месяца лечения 27 июня 1958 года Центральная врачебно-экспертная комиссия МВД СССР под председательством полковника медицинской службы Скворцова дала заключение о том, что «тов. Круглов С.Н., 1907 года рождения, в связи с существенным ухудшением состояния здоровья из- за наличия значительно выраженных функциональных нарушений полностью нетрудоспособен и является инвалидом ВТОРОЙ группы с переосвидетельствованием через год. Как выполняемая, так и любая другая работа противопоказаны». Причем установленная с 4 июля 1958 года «инвалидность связана со службой в МВД» [26].
После лечения в стационаре больного отправили для прохождения курса реабилитации в загородную больницу. Немного поправив свое здоровье, Сергей Никифорович отправился в город Киров, чтобы в соответствии с настоянием врачей уволиться с работы. Сотрудники Совнархоза вдруг вспомнили, что не приняли уже увольнявшегося зама в члены профсоюза. Тут же местный комитет Кировского совнархоза оформил вступление Круглова С.Н. в профсоюз служащих и принял от него взносы с января по июль текущего года. Этим же числом с учета сняли и выдали на руки профсоюзный билет № 3 064 690 и учетную карточку, которые в дальнейшем пригодились лишь для того, чтобы попасть в Личный фонд Круглова С.Н. № 10 146 [26]. В соответствии с существовавшим положением Совнархоз запросил разрешение у Кировского обкома партии на увольнение руководящего работника в связи с его инвалидностью и, получив «добро», оформил необходимые бумаги. Вслед за этим Совет Министров РСФСР также освободил заместителя председателя Кировского совнархоза от работы «по болезни с переходом на инвалидность», соответствующая запись о чем была сделана в трудовой книжке 23 июля 1958 года [27]. Теперь пенсионеру-инвалиду второй группы Круглову С.Н. оставалось выполнить лишь одно небольшое дело: сняться с партийного учета с тем, чтобы, вернувшись в Москву, войти в состав той районной партийной организации, с которой будет связана дальнейшая общественная деятельность заслуженного коммуниста. Однако на эту просьбу первый секретарь Кировского обкома партии Пчеляков А.П. дал уклончивый ответ, сославшись на то, что только в январе товарищ Круглов С.Н. был избран членом обкома и что вроде бы не совсем удобно всего через полгода уходить из парторганизации, оказавшей ему столь высокое доверие.
Почти всю осень и зиму 1959 года, находясь в Москве, Сергей Никифорович проболел в связи с «обострением гипертонической болезни и болезнью головного мозга». К сожалению, обстановка в родном московском доме сложилась достаточно тревожная: жена Таисия Дмитриевна страдала стенокардией (первый инфаркт у нее произошел в 1953 году). Дочь Ирина долгое время находилась в больнице из-за болезни сердца. Родные, как могли, поддерживали друг друга в это сложное время.
Весной, немного окрепнув, Сергей Никифорович вновь занялся своими служебными делами. В апреле месяце он поехал в город Киров, чтобы решить вопрос о снятии его с партийного учета, о чем уже многократно подавал заявления и устно, и письменно. В состоявшемся очередном разговоре секретарь обкома Пчеляков А.П. вновь дал Круглову С.Н. весьма уклончивый ответ: «Мы еще раз посоветуемся с членами обкома и вам сообщим. Но вам здесь ждать не обязательно. Мы ваш (московский) адрес знаем и вам сообщим» [26]. Ясно, что с членами обкома советоваться было не о чем, а потому в Москву направили запрос: «Что делать в сложившейся ситуации?» Из Центрального Комитета партии пришло разъяснение для «несообразительных» о том, что решением ЦК КПСС (читай: личным решением первого секретаря Хрущева Н.С.) партийная организация города Кирова определена как место постоянного пребывания на партийном учете (читай: постоянной ссылки) коммуниста Круглова С.Н. Прекрасно понимавший сложившееся положение секретарь обкома Пчеляков А.П. все не решался объявить о таком положении дел, но в конце апреля и начале мая Круглов С.Н. сам несколько раз звонил по телефону из Москвы и интересовался результатами рассмотрения его заявления. В итоге Кировский обком КПСС направил Сергею Никифоровичу заказное письмо, в котором так официально изложил «партийный вопрос»:
«Тов. Круглову С.Н.
Бюро обкома КПСС рассмотрело Ваше заявление о снятии с партучета и решило отказать Вам в этой просьбе. При освобождении от работы Вас предупреждали, что на партийном учете Вы должны состоять в Кировской городской партийной организации.
Секретарь обкома Г. Шаталин» [26].
Вот так! Город Киров был назначен Хрущевым Н.С. в качестве места ссылки навечно бывшего министра внутренних дел СССР генерал-полковника Круглова С.Н., и это решение не мог изменить никто, кроме него «самого». В Москве пенсионер-инвалид был если и не опасен в силу его нынешнего физического состояния, то, во всяком случае, крайне нежелателен. В партийных органах, куда Сергею Никифоровичу приходилось обращаться, сведущие партийные деятели намекали об этом прямо в лицо.
Поняв, что в столице он является «персоной нон грата», Круглов С.Н. решил уехать из Москвы куда-нибудь подальше, чтобы не навлечь неприятности не только на себя, но и на свою семью. Возвращаться в Киров не хотелось. По старым связям обратился в Министерство строительства электростанций с просьбой направить его на строительство Братской ГЭС на любую работу и согласовал данный вопрос с отделом ЦК КПСС. Встретившись с находившимся в Москве начальником этого грандиозного строительства т. Каймушиным, обговорил с ним конкретный участок работы.
Вопрос с воинским учетом решился достаточно легко: еще 12 января 1959 года в военном билете генерала запаса Круглова С.Н. Кировском военкоматом была сделана отметка: «Снят с учета за выездом в город Братск» [26]. Но главное — следовало сполна рассчитаться с Кировской партийной организацией. 14 мая 1959 года Круглов С.Н. написал заявление в ЦК КПСС с просьбой разрешить Кировскому обкому снять его с партучета и отправить документы в Братский горком партии [26].
Лучше бы Сергей Никифорович не писал этой роковой для себя бумаги, а проживал бы тихонько на пенсию в Москве вместе с семьей да изредка наведывался в город Киров, к месту своей пожизненной ссылки, чтобы заплатить партвзносы да решить там другие партийные дела. Куда с таким здоровьем, отданным служению Родине, рваться на далекие стройки? Но совесть настоящего коммуниста не могла смириться с покоем и беззаботностью. Отцы наши не понимали: как это можно остановиться на достигнутом?
Теперь Сергей Никифорович начал беспокоить звонками Отдел руководящих парторганов ЦК, справляясь о судьбе своего заявления, которое могло затеряться в потоке важных бумаг. «Помощник тов. Семичасного» (заведующего Отделом руководящих парторганов), наконец, сообщил, что «Ваше заявление рассматривается» и что «Вам ответ будет дан после окончания пленума ЦК» [26].
