Братья Стругацкие - Прашкевич Геннадий Мартович (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Все же «Путь на Амальтею» насыщен остроумной игрой слов, запоминающимися репликами, изящными шутками «гуще», чем более ранний вариант. Да и афоризмов здесь на порядок больше. Дистанция — огромна. Словно совершился прыжок через пропасть. И вместо всех красивостей Беньковского в аналогичном месте «Пути на Амальтею» Быков говорит: «Ну, не мы первые. Честно жили, честно и умрем». Проще и правдивее.
Наконец, преобразилась и литературная техника авторов. Тысячи мелочей вспыхивают, играют. Борис Натанович весьма выразительно написал в «Комментариях к пройденному»: «Кажется, именно повесть „Путь на Амальтею“ была первой нашей повестью, написанной в новой, хемингуэевской, манере — нарочитый лаконизм, многозначительные смысловые подтексты, аскетический отказ от лишних эпитетов и метафор».
«Хемингуэевская манера» означала радикальное изменение структуры текста: он стал намного легче, воздушнее. Прежде всего, произошла настоящая «реформа» по части диалогов: значительно большую часть авторского текста Стругацкие стали «топить» внутри текста диалогического (раньше диалоги и авторский текст были фактически отделены друг от друга). Это производит ошеломляющий эффект. Кажется, что диалогов стало вдвое, да чуть ли не втрое больше, чем их было в «Стране багровых туч», хотя на самом деле их объем относительно общего объема текста возрос незначительно. Диалоги насыщены своего рода словесными аттракционами. Микроанекдотами повесть обвешана, как новогодняя елка расписными шариками. А количество эпитетов резко упало. Вообще, число прилагательных уменьшилось, зато вырос процент глаголов. Фактически пропали и сколько-нибудь сложные конструкции. Многое просто недоговаривается до конца — читателю дают возможность самому додумать несказанное. Почти исчезли описания того, о чем думает или что чувствует один из заглавных персонажей: его эмоции и мысли подаются либо через слова, либо через действия. «Передавать душу» напрямик, поставив «камеру» в головном мозге и близ сердца, авторы больше не пытаются. В повести еще присутствуют «просветительские» отступления, но они далеко не столь длинные и не столь лобовые по способу включения в художественную ткань, как в более ранних текстах.
«Поджарый» стиль «Пути на Амальтею» наполнен внутренней энергией, которой так не хватало громоздкой и рыхлой «Стране багровых туч». Ничего лишнего! Ничего в сторону от сюжета. Всё подчинено общему замыслу.
И получилась первоклассная приключенческая вещь.
Любопытно, что новый стиль, выкристаллизовавшийся на страницах повести «Путь на Амальтею», не сразу занял прочные позиции в творчестве Стругацких. Окончательно он утвердится лишь в 1962–1964 годах — приблизительно между повестями «Попытка к бегству» и «Трудно быть богом».
Но до этого должны были еще появиться «Возвращение. (Полдень, XXII век)» и «Стажеры». И то и другое представляло собой в содержательном смысле законченные самостоятельные произведения. Но в смысле «техническом» обе эти повести сыграли роль… полигона для экспериментов. То, что было найдено в «Пути на Амальтею», — возможно, интуитивно, — здесь испытывалось на прочность, проверялось на «присадки» иных приемов и способов строительства текста, чтобы потом окончательно восторжествовать.
11
Что представляли собой Стругацкие в 1960-м?
Минуло всего шесть лет со времен исторического пари на «бутылку шампузы».
В печати с тех пор появились повесть романного объема «Страна багровых туч» (да еще отдельной книгой, да еще в «рамке»!), две малых повести — «Извне» и «Путь на Амальтею», около десятка рассказов да «Пепел Бикини» Стругацкого-старшего. В наши дни писатель-фантаст с четырьмя-пятью романами едва-едва покидает скамью «начинающих», но по тем временам подобный список достижений выглядел впечатляюще. О Стругацких уже говорили. Их ругали в прессе, их хвалили в прессе. При встречах узнавали, но случалось, переспрашивали: «Аркадий Натанович? Ах, Борис Натанович! Приятно, приятно… Что же вы, батенька, не приходили? Брезгуете нашим журналом? (Издательством?)».
Оба женаты, у обоих — маленькие дети (дочь Аркадия Мария родилась в 1955 году, сын Бориса Андрей — в 1959-м).
Оба имеют стабильный заработок помимо литературных трудов.
Позднее Борис Натанович опишет, как они с братом чувствовали себя на исходе 1959 года. «На улице холодно. Трещат поленья в большой кафельной печи. Мама хлопочет на кухне, иногда заходит к нам на цыпочках — что-нибудь взять из буфета. Все еще живы и даже, в общем, здоровы. И всё впереди. И всё получается. Найден новый способ работы, работается удивительно легко, и всё идет как по маслу…»
И они начинают бешено работать над вещью, которая скоро принесет им громкую славу и восторг читателей, не меркнущий уже полвека.
12
Поклонники творчества Стругацких любят словосочетание «Мир Полдня».
И произносится это с придыханием. «Мир Полдня» — не просто цикл повестей, связанных воедино сквозными героями и общими вехами истории будущего. Произнося слова «Мир Полдня», человек, сердцем приросший к творению Стругацких, одновременно выкликает имя святыни и выдает название сильнейшего наркотика. «Мир Полдня» для многих и многих интеллигентов — синоним рая на земле. По крайней мере, так было полстолетия назад, когда «Мир Полдня» только-только рождался. Так было и в 70-х, когда заразительная сила этого необыкновенного мира достигла апогея. И даже сейчас, когда сгинуло общество, породившее мечту об утопии, напоенной творческим духом, многие ветераны фэндома живут его обаянием. Даже в «нулевых» — в «нулевых»! — время от времени кто-нибудь из старшего поколения образованных людей сообщал миру со страниц журнала или же с сетевой странички: «Я до смерти люблю „Мир Полдня“! Я хочу там жить! Я до сих пор хочу там жить. Это мой идеал».
В 2010 (!) году вышел роман «Се, творю» ученика Стругацких Вячеслава Рыбакова, давно сделавшегося большим самостоятельным писателем. Сюжетные перипетии книги сходятся на корпорации космических исследований «Полдень-22», призванной дать великий шанс современной российской науке. Кто бы сомневался, что Рыбаков протягивает ниточку надежды между современностью и прекрасным фантастическим Полднем XXII века, созданием Стругацких…
Казалось бы, запоздал… Казалось бы, мечта о Полдне в реальность никогда уже не воплотится… Сами творцы этой мечты давно пришли к мысли о нежизнеспособности своего создания, но… устав от серой суеты мира, читатели и сейчас погружаются в чудесную вселенную той мечты…
«Мир Полдня» безотказно срабатывает.
«Мир Полдня» — как огромная чаша, до краев наполненная солнечным светом.
Свет этот — прохладен. Он не столько греет, сколько делает окружающее прозрачным, рациональным, правильным. Весь он — бесконечно длящееся во времени и пространстве творческое усилие по отысканию истины.
Да, ныне «Мир Полдня» уже отцветает, но аромат его до сих пор силен и притягателен.
13
В цикл, составляющий «Мир Полдня», входят следующие произведения: сборник «Возвращение (Полдень, XXII век)» — повесть «Возвращение» и целая обойма рассказов;
а также повести:
«Попытка к бегству»;
«Далекая Радуга»;
«Трудно быть богом»;
«Беспокойство» (один из вариантов «Улитки на склоне»);
«Обитаемый остров»;
«Малыш»;
«Парень из преисподней»;
«Жук в муравейнике»;
«Волны гасят ветер».
Борис Натанович видит в сборнике «Возвращение (Полдень, XXII век)» роман и сообщает, что вещь эта была задумана, видимо, в самом начале 1959 года. По его словам, «…работа шла трудно. Изначально будущее сочинение мыслилось авторами как большой утопический роман о третьем тысячелетии, но в то же время и как роман приключенческий, исполненный фантастических событий, то есть отнюдь не как социально-философский трактат». Цензура, кстати, впервые треплет произведение Стругацких всерьез, авторам пришлось понервничать. Судя по их переписке, работа над «Возвращением» шла полным ходом в 1959 году и завершилась в первой половине 1961-го. Летом начинается публикация глав из повести «Возвращение» в журнале «Урал» — под общим названием «Полдень, XXII век».
