Старики - Хэсфорд Густав (книги онлайн полностью TXT) 📗

Погода премерзкая, но сам город прекрасен. Хюэ уже столько времени прекрасен, что даже война и плохая погода не могут его изуродовать.

Пустынные улицы. Каждое здание в Хюэ поражено каким-нибудь снарядом. Земля еще не высохла от ночного дождя. Воздух прохладен. Весь город закутан в белую дымку. Солнце идет на закат.

Мы катим мимо танка, развороченного ракетами из гранатомета B-40. На стволе 90-миллиметровой пушки разбитого танка надпись: «ЧЕРНЫЙ ФЛАГ».

Пятьдесят ярдов дальше по дороге мы проезжаем мимо двух грохнутых трехосных машин. Один из здоровенных грузовиков опрокинут набок. Кабина грузовика – груда изорванной и перекрученной стали. Второй трехосник сгорел, и от него остался только черный железный остов. Дырки от пулевых отверстий сверкают сквозь крылья обоих грузовиков как бусы.

Когда мы проезжаем мимо школы «Квок Хок», я хлопаю Стропилу по руке. «Здесь Хо-Ши-Мин учился. Интересно, играл он в школьной команде в баскетбол или нет? А еще интересно – с кем он на выпускном балу танцевал?».

Стропила ухмыляется.

Где-то далеко слышны выстрелы. Одиночные. Короткие очереди из автоматического оружия. Сражение на какое-то время прекратилось. Те выстрелы, что мы слышим – это просто хряк какой-то решил счастья попытать.

Возле университета города Хюэ танк со скрежетом останавливается, и мы со Стропилой спрыгиваем на землю. Университет города Хюэ превращен в сборный пункт для беженцев, направляющихся в Фу-Бай. Как только сражение началось, целые семьи со всем своим скарбом оккупировали классы и коридоры. Беженцы слишком устали, чтобы бежать дальше. Беженцы какие-то безразличные и истощенные – так начинаешь выглядеть, когда смерть посидит на твоем лице и подушит тебя так, что устаешь вопить. На улице женщины варят в горшках рис. По всей палубе кучки человеческого дерьма.

Мы машем на прощанье белокурому командиру танка, танк грохочет и укатывает прочь. Стальные грунтозацепы дробят кирпичи, раскиданные взрывами по всей улице.

Мы со Стропилой вглядываемся в противоположный берег реки Благовонной. Мы разглядываем Цитадель. Река выглядит гнусно. Река мутная. Стальной подвесной мост – мост «Золотые воды» – обрушился в реку, когда его подорвали аквалангисты противника. Разорванные балки торчат из воды как переломанные кости морского змея.

Где-то далеко, внутри Цитадели, взрывается ручная граната.

Мы со Стропилой направляемся к MAC-V, пункту группы американских военных советников в Южном Вьетнаме.

– Красиво здесь – говорит Стропила.

– Было красиво. На самом деле было. Я бывал тут пару раз на наградных церемониях. Генерал Кашмэн сюда приезжал. Я сфотографировал его, а он сфотографировал меня, когда я его фотографировал. И Ки был, весь такой разодетый, в летной куртке из черного шелка с серебряными генеральскими звездами во всех местах и в черной фуражке, тоже с серебряными генеральскими звездами во всех местах. У Ки были всякие пистолеты с жемчужными рукоятками, аскотский галстук на шее. Этакий плейбой в японском стиле. У этого Ки кондиционная программа была. Он верил во Вьетнам для вьетнамцев. Думаю, потому и получил от нас пинок под зад. Но в тот день он был просто великолепен. Видел бы ты всех тех школьниц в их ao dai [26], все в пурпурном и белом, с маленькими солнечными зонтиками..."

– И где ж они сейчас, те девчонки?

– Поубивало всех, наверное. Ты слышал такую легенду, что Хюэ вырос из грязной лужи как цветок лотоса?

– Посмотри-ка!

Арвинское отделение грабит особняк. Эти арвины из Армии Республики Вьетнам – забавное зрелище, потому что все снаряжение чересчур велико для их размеров. В висящем обмундировании и здоровущих касках они похожи на мальчишек, играющих в войну.

Я говорю: «Достойно. Намба ван. Это все равно что нам халявы отвалили, Строп. Запомни, Стропила, если видишь арвина, то можешь не переживать по поводу Виктор-Чарли. При первых признаках опасности арвины разбегаются как кролики. Арвинский стрелковый взвод – подразделение столь же смертоносное, как кружок бабушек-садоводок, кидающихся зефиринами. Ты не верь всем этим слухам о том, что арвины трусы. Просто они свою зеленую машину ненавидят еще больше, чем мы свою. Их забрало по призыву сайгонские правители, которых забрали служаки, которые забрали нас, а последних забрали другие служаки, которые думают, что могут купить эту войну. А арвины не дураки. Арвины совсем не дураки, когда занимаются любимым делом – воруют, например. Арвины искренне убеждены в том, что драгоценные камни и деньги являются штатными предметами снабжения военнослужащих. И потому мы в безопасности – до тех пор, пока арвины не завопят: „Боку Виси, боку Виси!“ и не пустятся наутек. Но об осторожности тоже не забывай. Арвины всегда палят по курицами, чужим свиньям и деревьям. Арвины готовы стрелять во что угодно, кроме транзисторов, „Кока-Колы“, солнечных очков, денег и противника».

– А что, правительство им разве не платит?

Я усмехаюсь: «Для них деньги и есть правительство».

Солнце уже зашло. Мы со Стропилой переходим на бег. Нас окликает часовой, я посылаю его ко всем чертям.

Пятьдесят шесть дней до подъема.

Утром мы просыпаемся на пункте MAC-V, это белое двухэтажное здание со стенами в пулевых отметинах. Пункт укрыт за стеной из мешков с песком и колючей проволоки.

Мы собираем снаряжение и уже собираемся уходить, когда какой-то полуполковник начинает зачитывать заявление военного мэра Хюэ. В заявлении отрицается факт существования в Хюэ такого явления как мародерство, и делается предупреждение о том, что все замеченные в мародерстве будут расстреливаться на месте. С дюжину гражданских военных корреспондентов сидят на палубе, протирая глаза со сна, слушая в вполуха и позевывая. Дочитав, полуполковник добавляет уже от себя. Кто-то наградил медалью «Пурпурное сердце» [27] толстого белого гуся, который был ранен в ходе нападения на пункт. Полуполковник высказывает сомнение в том, что гражданские корреспонденты осознают, что война – дело серьезное.

Мы идем по улице, я указываю на труп солдата СВА, повисший на колючей проволоке. «Война – крупный бизнес, а это наш валовой национальный продукт». Я пинаю труп, вызывая панику среди червей, шевелящихся в пустых глазницах и улыбающемся рту, а также во всех дырках от пуль в его груди. «Скажи, противно?»

Стропила наклоняется и рассматривает труп. «Да, этот-то точно кому-то на счет пошел».

Появляется съемочная группа из Си-Би-Эс в окружении очумевших от свалившейся славы хряков, которые принимают эффектные позы, изображая настоящих бойцов-морпехов, какие они типа на самом деле. Они все хотели бы познакомить Уолтера Кронкайта со своими сестренками. Телевизионщики из Си-Би-Эс, в белых рубашках с короткими рукавами, поспешают дальше – снимать смерть в красочном многоцветии.

Я останавливаю мастер-сержанта. «Топ, нам в говно надо».

Мастер-сержант пишет на листке желтой бумаги, закрепленном на дощечке. Он не поднимает взгляда, но тычет пальцем через плечо. «За рекой. Первый пятого. Лодку у моста найдете».

– Первый пятого? Образцово. Спасибо, Топ.

Мастер-сержант отходит, продолжая писать на желтой бумаге. Он не обращает внимания на четырех заляпанных хряков, который вбегают в расположение. Каждый держится за угол пончо. На пончо лежит убитый морпех. Хряки вопят, вызывая санитара, а когда с великой осторожностью опускают пончо, темная кровяная лужица стекает на бетонную палубу.

Мы со Стропилой спешим к реке Благовонной. Обращаемся к флотскому энсину с детским личиком, который засувениривает нам переправу на вьетнамской канонерке, доставляющей подкрепление для вьетнамских морпехов.

Мы скользим по поверхности реки. Стропила спрашивает: «А эти вот ребята? Они как, хорошие вояки?»

Я киваю. «Лучшие, что есть у арвинов. Хотя и не такие крутые, как корейские морпехи. Корейцы такие крутые, что у них даже дерьмо мускулистое. Бригада „Голубой дракон“. Я был с ними на операции у Хой-Ан».