Повесть о ледовом комиссаре - Водопьянов Михаил Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Лишь к ночи отчаявшийся Громов увидел на соседнем острове Скотт-Кельти за полкилометра от него людей. Это были его пропавшие друзья. Сигнал — три выстрела, был ими услышан, и вскоре за Громовым пришла лодка.
«Как нам удалось добраться до берега — это просто чудо, — рассказывал Шмидт. Льдами нас унесло далеко в сторону, и с большим трудом, прыгая с льдины на льдину, мы успели зацепиться за последний мыс островка. Еще минут десять — и мы попали бы в открытый океан. Теперь-то спасены окончательно!»
Решили не идти дальше. Пролив Де-Брюйне, отделяющий Скотт-Кельти от острова Гукера, покрыт тонким молодым ледком. Идти по нему нельзя, а на дырявом брезентовом каяке не поплывешь: к тому же начинался снежный буран. Разбили палатку. Согрелись глотком чистого спирта.
Двадцать восемь часов беспрерывных ужасных скитаний по ледяной пустыне сломили людей, и они заснули мертвым сном. Лишь Шмидту не удалось почему-то заснуть. Как видно, только что пережитое большое нервное напряжение отгоняло желанный сон. И вдруг сквозь дрему он отчетливо услышал знакомые протяжные гудки «Седова». Что это, галлюцинация? Нет, через несколько минут опять заунывно завыл гудок. Шмидт разбудил товарищей.
Еще одно «чудо» — из тумана показались мачты, трубы, знакомые очертания крутых бортов парохода. Гулкие выстрелы заставили «Седова» остановиться. Вот уже спущенная на воду шлюпка пляшет по волнам.
Капитан первым пожал руки Шмидту и его спутникам, обнял их и пробурчал в свои пышные усы:
— Поздравляю, вы были на пороге смерти!
После ухода группы Шмидта, за ней довольно долго следили с корабля в бинокль. Все недоумевали, почему они так медленно двигаются. Когда последний раз вахтенный матрос заметил далеко на льду только две человеческие фигурки, вместо четырех, недоумение сменилось тревогой.
Побережье острова Гукера.
Тем временем, пока отважная четверка пробивалась к берегу, льды потихоньку тронулись. Ожила безмолвная долина, огромные заснеженные поля, разрываясь с глухим треском, двинулись к океану. Появились широкие полосы чистой воды. «Седов» получил возможность двигаться к острову Гукера.
Отто Юльевич с удовлетворением записал в дневник:
«Очень тепло встретила меня команда, которая часто оказывает мне знаки внимания. Она ценит, кроме ровного товарищеского отношения и политических бесед, наличие мужества и предприимчивости, которые они мне приписывают».
…К утру корабль встал на якорь в бухте Тихой.
Шмидт с радостью убедился, что все строительные работы закончены. Очень полезным оказался уход корабля. Рабочие перестали тратить время на переезд утром, в обед и вечером на судно и с судна. Все жили там, где работали, и работали с перерывом только на сон.
Выяснилось, что оставленная на острове Гукера радиостанция из-за неисправности могла только слушать, но не передавать. В условленные часы зимовщики слушали все, что им говорилось по радиотелефону, но отвечать не могли.
Маршрут экспедиции на «Седове» в 1929 году.
Собираясь на торжественное открытие новой полярной станции, седовцы спускались по шторм-трапу прямо на молодой, но уже крепкий лед и шли по нему спокойно на берег. Начиналась зима.
«Время трудное, — констатировал хозяин тетради в клеенчатой обложке. — Ночью опять прижимали к берегу льды, была тревога. Надо уходить поскорее и… с трезвой командой. Решаем сократить торжество и во времени, и, так сказать, в градусах… У дома короткий митинг. Говорили: я, Самойлович, Визе, Воронин, доктор Белкин от ячейки, Кренкель и Илляшевич от зимовщиков. Речи краткие, но значительные и радостные.
Над домом взвивается красный флаг, тот самый, что поднесли нам в Архангельске. Приглашаем зимовщиков в последний раз выпить с нами чаю, подавая пример строго обходиться без алкоголя. Сердечно проходит прощание…»
На мачтах «Седова» колышутся прощальные флаги.
С неба надают тяжелые хлопья снега.
Вечером 30 августа, в непроглядной белой мгле, «Седов», дав три долгих гудка, тронулся в обратный путь. Поднялась пурга.
Корабль вышел в Британский канал, заполненный старым и тяжелым льдом. «Седов» еле продвигался вперед, сотрясаясь всем корпусом, и в конце концов принужден был остановиться. Ледяные поля все сильнее и сильнее сжимали маленький ледокольный пароход. И пока еще была возможность отступать, капитан решил вернуться в бухту Тихую.
На знакомой стоянке был брошен якорь. Кое-кто отправился на берег, чтобы еще раз проститься с отважной семеркой зимовщиков. В это время много часов подряд заседал «штаб» экспедиции, ища выхода из, казалось, безвыходного положения. Путь на юг через Британский канал был наглухо заперт льдами. Что же делать? Оставаться на зимовку в бухте Тихой? Ждать перемены ветра, который выгонит льды из канала? Но льды с каждым часом смерзались все прочнее и прочнее, и скоро непроницаемой броней они закроют море.
Отто Юльевич предложил необычное решение — идти на юг через север! Это может показаться парадоксальным, но таков был дерзкий план — обогнуть остров Гукера с севера, повернуть на восток, а затем уже на юг.
Этот кружной путь оказался хоть и тяжелым, но все-таки проходимым и к тому же давал возможность изучить еще новые места.
Частые вынужденные остановки — передышки в борьбе со льдами — использовались для научной работы.
Но вскоре переменили курс на юг.
Пришлось отказаться от плана посещения острова Уединения. Правда, это и не входило в задание экспедиции. Хоть корабль и шел по чистой воде, но ветер достигал силы в 6–7 баллов. Барометр падал. Израненный во льдах «Седов» не мог дальше бороться с могущими возникнуть в пути трудностями.
На широте 79 градусов «Седов» повернул на восток для исследования большого района океана, где не плавало еще никогда ни одно судно.
Основной же причиной изменения курса, как это указывал Шмидт, было то, что «износился ледокол. Выбираясь из льдов, потеряли одну лопасть винта. Заклепки железного корпуса расшатались, пропуская воду… А 4 сентября утром вдруг тревога, зовут на аврал — течь. Сквозь заклепочные отверстия бьет вода, крен до 8 градусов увеличивается. Начинает работать брандспойт, но вода не спадает, а медленна поднимается. В двух отсеках трюма в носовой части… в машинном отделении обнаружены пробоины. Места течи старались заделать цементом, но на морозе он плохо схватывается. Забивают досками. Судно в таком виде, по словам капитана и штурманов, не может входить в лед и не может перенести серьезного шторма»…
6 сентября Шмидт заносит в свой дневник:
«Поворачиваем на SSW к мысу Желания. Команда сразу повеселела».
На этом обрываются записи в тетради с черной клеенчатой обложкой.
«Седов» плыл к Архангельску.
11 сентября он поравнялся с плавучим маяком у входа в Северную Двину.
Так кончился первый большой советский арктический поход.
Так произошла первая встреча с Арктикой человека, так много сделавшего потом для раскрытия ее тайн.
К БЕРЕГАМ НЕВЕДОМОЙ ЗЕМЛИ
В Архангельске было необычно жарко. Высокое солнце нещадно пекло. Над Северной Двиной стояло легкое марево. Корабли у Красной пристани, казалось, дрожали в струях теплого воздуха.
Спасаясь от зноя, архангелогородцы закрыли ставни окон, опустили занавески — благо день был выходной и можно было посидеть дома.
