Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Мельников Владимир Михайлович (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Зато их посчитали в штабе 33-й армии. Соболев Алексей Михайлович, бывший в тот период старшим помощником начальника разведывательного отдела 33-й армии, спустя двадцать лет писал:

«…Передо мной донесения из группы Ефремова. Невозможно их читать без волнения. С каждым днем ее положение становилось все труднее. Противник стянул вокруг четырнадцать полков. Давно были съедены последние продукты, скормлены лошадям последние килограммы овса, израсходованы оставшиеся артиллерийские снаряды и мины. Каждый патрон на счету. Нет ни медикаментов, ни бинтов. Много раненых, а врачей – раз, два и обчелся. Голод и болезни вконец обессиливают бойцов. Здоровым выдают в день по сто граммов ржи и немного конского мяса.

«Пришлите съестного. Всему будем рады. Мечта – ржаные сухари». Это пишут в штаб наши товарищи Евгений Дереко, Василий Корнеев и Николай Бунин.

Мы собрали маленький узелок с продуктами. После долгих уговоров летчик взял его с собой. В ответ получили короткое письмо:

«Большое спасибо за посылку. Мы ее поделили между всеми, кто тут оказался. Каждому досталось по половине сухаря. До чего же вкусны ржаные сухари! Все четыре банки консервов сдали в госпиталь для раненых товарищей. Спасибо и еще раз спасибо».

Для снабжения группы Ефремова по воздуху фронт выделил армии всего шесть самолетов У-2.

– Это насмешка! – возмущался начальник авиационного отдела штаба подполковник Федоров, человек, знавший толк в армейской арифметике.

Чтобы обеспечить группу хотя бы самым необходимым, надо каждые сутки, не считая горючего, доставлять ей ровным счетом тридцать четыре тонны семьсот сорок килограммов грузов. Эти же возьмут только семьсот килограммов. А тридцать четыре тонны?

Редко выпадали летные ночи. То пурга метет – самолету ни взлететь, ни сесть. То луна светит так, что лучше «небесного тихохода» мишени не придумаешь. О планомерном снабжении группы в штабе армии и разговоров не было. Удовлетворяли минимальные, много раз урезанные самим же Ефремовым, заявки. Доставляли газеты, треть требуемых медикаментов, немного сахару, сухарей да манную крупу для госпиталей…» [439].

Сколько реально получала материальных средств окруженная группировка, было показано ранее, так что положение, в котором оказались бойцы и командиры в последние дни боев, было просто катастрофическим, но западная группировка 33-й армии сражалась, несмотря ни на что.

Генерал Ефремов хорошо понимал, что долго находиться в районе Новой Михайловки нельзя. Вражеская авиация постоянно наносила бомбовые удары по предполагаемым местам нахождения окруженных частей и подразделений. Пехота противника постоянно сжимала кольцо окружения, выслеживая каждую группу окруженцев. В последние дни на подкрепление к немецким частям, которые вели боевые действия с окруженными частями 33-й армии, прибыло значительное подкрепление.

Это место хорошо запомнил на всю свою жизнь помощник начальника 8-го (шифровального) отдела 33-й армии техник-интендант 2 ранга Якимов Иван Васильевич, который в период окружения ежедневно общался с генералом Ефремовым по обязанностям своей службы. Вот что он рассказал в своем письме:

«…После этой атаки все, кто остался жив, собрались в небольшом лесу около генерала Ефремова. Он кого-то спросил: «Жив ли Якимов?» Ему ответили, что видели Якимова раненым недалеко от опушки леса. Он приказал немедленно доставить меня. И вот один офицер и один сержант почти волоком подтащили меня к генералу Ефремову. Тут же на снегу я увидел тяжело раненного генерал-майора артиллерии Офросимова, майора Водолазова и многих других.

Генерал подошел ко мне и спросил: «Тяжело ли ранен, куда?» Я ответил, что ранен в ногу выше колена большим осколком снаряда, кость цела. Медработники тут же оказали мне возможную помощь, а сам генерал распорядился, и мне поднесли кружку крепко заваренного чая.

В этот же день теплым апрельским вечером остатки нашей группы, около 50 человек, были выстроены на опушке леса. Забрав всех раненых, под командованием генерала Ефремова пошли в неизвестном направлении.

В эту ночь был мой последний путь с генералом Ефремовым…»

Группа командарма по-прежнему оставалась самой большой среди всех групп, которые продолжали прорываться с боями в восточном направлении, не считая оставшихся отрезанными подразделений и частей 113-й и 160-й СД. Но в отношении этих малочисленных дивизий противник пока не предпринимал активных действий, предполагая, по всей видимости, сначала уничтожить тех, кому удалось прорваться через дорогу Беляево – Буслава и находившихся в районе Новая Михайловка, Хохловка, Жары, Дегтянка, а затем уже приняться за них.

Бойцы и командиры 113-й и 160-й СД после неудачной попытки форсирования Угры в районе Абрамова стали прорываться из окружения по отдельности. Остатками частей 160-й СД руководил начальник оперативного отделения дивизии подполковник И.К. Кириллов. Группой численностью около 150 бойцов и командиров 113-й СД командовал военный комиссар дивизии Н.И. Коншин. 1292-й СП под командованием капитана Степченко, насчитывавший к этому времени примерно 400 человек, находился в районе деревни Шпырево, не имея никаких данных о местонахождении других групп.

Эти и другие, более меньшие по численности, группы, после бесполезных попыток прорваться через Угру в восточном направлении, видели теперь свое спасение только в выходе в район действия партизанского отряда майора Жабо. В сложившейся обстановке это было единственно верное решение, однако никто из них не знал точно, где находился отряд Жабо. Тем не менее все группы спонтанно начали движение по лесу в западном направлении с тем, чтобы затем выйти в лесной массив, расположенный южнее дороги Вязьма – Юхнов, а дальше уже действовать по ситуации.

Понимая, что противник старается держать оборону против прорывавшихся частей окруженной группировки 33-й армии, располагаясь по всей длине тракта Кобелево– Климов Завод, что позволяло ему быстро концентрировать силы на тех участках, где происходила попытка прорыва, благодаря мобильности своих подразделений и наличию дороги, командарм решил попытаться пройти оборону противника в другом направлении.

Оценив сложившуюся обстановку и местность в предполагаемом направлении движения, генерал Ефремов, по всей видимости, решил, обойдя Новую Михайловку с запада, выйти в лес восточнее д. Доменка, а затем, идя мелколесьем, выйти в район населенного пункта Горнево. Там, уже действуя по обстановке, обойти Горнево с востока или запада по лесу и попытаться пробиться через дорогу Юхнов – Вязьма между населенными пунктами Тибейкино и Слободка в южном направлении и уйти в глухой лесной массив, который начинался сразу за дорогой. План действий был вполне реальным, оставалось только воплотить его в жизнь.

Проведя весь день и вечер в лесу северо-западнее Новой Михайловки, с наступлением ночи группа продолжила движение, обходя деревню с севера на юг лесом. Всю ночь командиры и бойцы медленно продвигались в выбранном направлении. Утром группа вышла в район примерно 1,5–2 км севернее д. Горнево. Было принято решение осуществить здесь дневной отдых, с тем чтобы с наступлением темноты продолжить движение.

Неизвестно, что послужило причиной того, что противник обнаружил местонахождение группы командарма, которая вынуждена была принять бой. Преследуемая противником группа с боем продолжила свой путь в направлении д. Горнево. Здесь, в лесу восточнее деревни Горнево, группа вступила в свой последний бой с противником, где практически полностью погибла.

В ходе ожесточенного боя с противником, окружившим группу с трех сторон, генерал-лейтенант М.Г. Ефремов получил тяжелое ранение и, потеряв возможность двигаться и активно сопротивляться врагу, застрелился из своего пистолета выстрелом в правый висок. Это произошло во второй половине дня 18 апреля 1942 года. Так оборвалась жизнь видного советского военачальника и безмерно уважаемого всеми бойцами и командирами человека, который выше всего ставил выполнение своего воинского долга перед Родиной, которой он беззаветно служил на протяжении всей своей жизни. Одновременно с ним застрелились еще несколько командиров.