Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович (е книги .TXT) 📗

Приемная Александра III в Зимнем дворце, куда попал один из двух снарядов. 1917 г.

Вечернее платье императрицы Александры Федоровны. Нач. XX в.

Отметим попутно, что платья императрицы Александры Федоровны по сей день хранятся в Государственном Эрмитаже.

Кстати, о судьбе одного из двух серовских портретов Николая II упоминает императрица Мария Федоровна. 4 ноября 1917 г. она записала в дневнике: «Зимний дворец наполовину разрушен и разграблен, последнее в особенности касается покоев моего любимого Ники и Алики – какая подлость! Великолепный портрет Ники кисти Серова эти скоты вытащили из рамы и вышвырнули в окно, а когда какой-то мальчик поднял его, желая спасти, негодяи вырвали холст у него из рук и разорвали на куски» [1110]. Как мы видим, слухи смешали правду и ложь. Один из двух портретов действительно погиб, но дворец уцелел, понеся в общем-то незначительные потери. Некоторые из царских портретов, как пишет выше мемуарист, действительно пострадали, поскольку их проткнули штыками. Эти разрывы сохранялись очень долго. Теперь они заштукованы и отреставрированы, и портреты выставлены в галереях Зимнего дворца.

Кроме грабежей на втором этаже Зимнего дворца, революционеры прошлись и по третьему этажу резиденции. Так, на третьем этаже Зимнего дворца были разгромлены квартиры Фрейлинского коридора: расхищены вещи камеристки императрицы; полы комнат покойного В. В. Щеглова покрыты изорванной бумагой; разграблено помещение фрейлины Озеровой; в беспорядке разбросаны по полу бальные и придворные платья, вынутые из взломанных сундуков графини Гендриковой; на столах оставлены патроны и социалистические брошюры [1111].

Апартаменты, в которых проживали адъютанты военного министра, министра-председателя А. Ф. Керенского, а также «бабушки русской революции» Брешко-Брешковской с ее секретаршей, тоже подверглись разгрому: сорваны драпри, занавеси, обивки и похищены мелочи; в Лобановской библиотеке вскрыты некоторые книжные шкафы.

В квартире № 23, где были сложены личные вещи императора Николая II, грабители украли только отдельные вещи: серебряные солонки, вазочки и т. п. В квартире № 8, в которой также хранились личные вещи Николая II, грабители, по-видимому, не были, хотя некоторые вещи, по мнению участников Комиссии, сдвинуты со своих мест.

От души прошлись революционеры по комнатам Александра III (бывшие комнаты Николая I на третьем этаже северо-западного ризалита), где жил А. Ф. Керенский. Разрушение и грабеж производились, по-видимому, в этих комнатах с еще большим ожесточением, чем в царских покоях. Все, что можно было опрокинуть, опрокинуто. Кабинет Александра III, превращенный А. Ф. Керенским в спальню, усеян изорванными бумагами; тут же валялись книги, обломки мебели, осколки стекла, фотографические снимки Керенского за приемным столом императора. Окна почти во всех комнатах пробиты пулями; в кабинете Марии Федоровны пробиты орудийным снарядом не только окно, но и противоположная ему стена с зияющим в ней громадным отверстием; снаряд разорвался в коридоре за стеной, превратив находившиеся там вещи в бесформенную груду мусора и щеп. В гардеробной императрицы вскрыты все хранилища; платье и белье беспорядочно разбросаны на полу и на столе [1112].

Члены комиссии отметили следы разрушений и утрат в комнатах 1-й запасной половины (южный фасад и юго-западный ризалит Зимнего дворца), в которых располагались юнкера. В документах отмечается, что «окна изрешетены пулями, на полах разбросаны десятки тюфяков, на которых спал караул, часть их разорвана, солома рассеяна, мебель беспорядочно свалена в кучи, служившие, по-видимому, баррикадами, развинчены части фарфоровых ваз, похищены отдельные бронзовые украшения канделябр и часов, картины пробиты пулями, одна из них уничтожена орудийным снарядом.

Комиссией затем осмотрены квартиры князей Долгорукова и Ратиева, в которых разгромлено и разграблено все, что представляло какую бы то ни было материальную ценность.

В таком же виде представились Комиссии и внутренние комнаты той же запасной половины – покои императора Александра I и Елизаветы Алексеевны… С 7 ноября Художественная комиссия приступила к фотографированию всех подвергшихся разгрому помещений, а с 9 ноября – к разбору и восстановлению покоев императора Александра II» [1113].

Члены Комиссии осмотрели две кладовые серебра и фарфора, находившихся в ведении Гофмаршальской части. В кладовых «обнаружено полное расхищение 20 ящиков обиходного столового серебра и мелких предметов из золота, а также 10 ящиков фарфора и изделий из бронзы».

В констатирующей части документа члены Комиссии приходят к выводу о том, что, «по приблизительному подсчету, основанному на стоимости 25 ящиков серебра и всех без исключения золотых вещей, драгоценных камней и бриллиантов покоев Николая I, Александра II и Марии Александровны, – стоимость всего похищенного не превышает миллионов двух или трех.

Несравненно, в этом отношении, ощутительнее утрата целого ряда исторических реликвий… Все эти незаменимые мелочи придворной и общественной жизни девятнадцатого века, отмеченные таким своеобразным бытовым отпечатком, такими яркими следами наклонностей и вкусов целого поколения исторических личностей, безвозвратно для истории утрачены.

По свидетельству дворцовых служителей, толпа вооруженных грабителей состояла из матросов, из солдат, военная форма которых изобличала их принадлежность к Павловскому, Финляндскому и Преображенскому полкам, и из разных лиц неопределенного звания. Грабеж был произведен основательно. Все грабители выходили из ограбленных ими помещений перегруженные вещами» [1114].

Конечно, большевики, не отрицая утрат понесенных резиденцией в ночь «штурма», постарались «разделить ответственность» за утраты, «списав» часть материального ущерба, нанесенного дворцу, на казаков и юнкеров, которые поначалу охраняли Зимний дворец, но накануне штурма сочли за благо его покинуть. Отчасти это так и было, поскольку штурмовавшим дворец большевикам не требовалось сооружать баррикады из мебели у окон или неторопливо разбирать электрические лампы. Следует подчеркнуть, что в большинстве помещений Зимнего дворца в ночь его штурма не побывало ни одного солдата, матроса или красногвардейца. Не говоря уже о залах Императорского Эрмитажа, которые совершенно не затронули колонны штурмующих дворец.

Вскоре после штурма и вывода госпиталя из дворцовых залов комиссия объективно зафиксировала утраты, понесенные Зимним дворцом в ходе исторической ночи. 9 ноября 1917 г. начался разбор вещей и восстановление покоев Александра II. Собранные сведения об ущербе обобщили к концу декабря 1917 г. Тогда же сделали 66 фотоснимков разрушений в комнатах, особо пострадавших во время штурма в ночь с 25 на 26 октября 1917 г.

К документам приобщили рапорт смотрителя комнатного имущества Зимнего дворца Н. Дементьева, который он составил на имя начальника Петроградского Дворцового управления буквально через несколько дней после штурма. Поскольку это документ, в котором тщательно зафиксированы утраты, понесенные Зимним дворцом, приведем его полностью:

«Представляя при сем в шести фотографических снимках, изображающих ряд комнат на разных половинах Зимнего дворца, а также помещений кладовых (на хорах собора Зимнего дворца и в ливрейной кладовой), особенно пострадавших при погроме и вооруженном ограблении Зимнего дворца в ночь с 25 на 26 октября, в продолжение целого дня 26 октября и до полудня 27 октября сего 1917 года.