Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Мельников Владимир Михайлович (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

В то время, пока группа командарма прорывалась через Кобелевский тракт в районе Ключика, полковник Кучинев во главе уже значительно поредевшего отряда вышел к д. Жары, где натолкнулся на хорошо подготовленную оборону противника. После короткого и ожесточенного боя группа Кучинева была вынуждена отойти назад к высоте с отм. 179,5. Немецкая артиллерия нанесла сильный огневой налет по району леса, куда отошла группа, нанеся ей большие потери и посеяв панику в ее рядах. Спасаясь от огня противника, бойцы и командиры стали разбегаться в разные стороны. Группа оказалась разбитой на ряд мелких групп, которые стали самостоятельно прорываться из окружения. Именно в составе одной из этих групп и вышел из окружения майор П.Ф. Толстиков.

Полковник Кучинев, поняв, что прорвать вражескую оборону на этом участке не удастся, с небольшой группой бойцов и командиров повернул назад. Владимир Григорьевич решил выходить из окружения в район действия партизанского отряда Жабо, для чего сначала было необходимо вернуться в Шумихинский лес и, обойдя Слободку с запада, двигаться по направлению на юг. Обмороженные ноги плохо слушались Кучинева, и если бы не помощь полковника Панкова, вряд ли комдив-338 вышел бы к своим.

Пройдя севернее Ключика, колонна под командованием командарма, в которой на тот момент насчитывалось уже не более шестисот человек, продолжила движение в направлении д. Малое Виселево, до которой оставалось не более полутора километров. Бойцам и командирам казалось, что для соединения с главными силами осталось совсем немного – выйти к р. Угра. Никто не знал, что противоположный берег, который казался всем спасительным местом, был занят противником. Деревня Костюково, служившая для всех ориентиром надежды, находилась в руках противника.

Рано утром 16 апреля 1942 года, подойдя к реке и увидя спасительный противоположный берег, бойцы и командиры, не раздумывая, бросились в ледяную воду, в надежде переплыть реку и забыть о многодневном кошмаре окружения, постоянном риске быть захваченным в плен. Главное – доплыть!

Кто звал тебя на нашу землю?

Но неожиданно с противоположного берега открыли огонь сразу несколько пулеметов противника. «Тысячи ракет вспыхнули над рекой», – вспоминал Анатолий Николаевич Сизов. Не поняв, что происходит, бойцы и командиры еще некоторое время по инерции шли к воде, но когда рядом начали десятками падать их товарищи, сраженные вражескими пулями, поняли – здесь западня. Потеряв около ста человек убитыми и ранеными, людская волна хлынула обратно, теряя по пути своего отступления еще десятки убитых и раненых.

«…Уже светало, – рассказывал Сизов, – и видно было, как Угра красной течет от крови. Красная вода просачивалась сквозь льдины. Вот рядом уже спасение за рекой, рядом свои! Все сразу прахом пошло.

Нет! Верили еще. Шли за командармом, но раньше крылья за плечами шумели – теперь этого не было…».

Старший сержант Щуковский из 160-й СД, находившийся, по его словам, в группе охраны командарма, также подтверждает выход группы командарма к Угре, несмотря на то что его сведения о переправе командарма через реку несколько неправдоподобны, но это не главное:

«…в ночь на 16.04 лесом пошли на КОСТЮКОВО. Вел нас сам ЕФРЕМОВ. С ним были начальник артиллерии 33 АРМИИ генерал-майор ОФРОСИМОВ, начальник Особого отдела и много других старших командиров. Я был в личной охране ЕФРЕМОВА. Когда первая группа во главе с командующим стала входить в КОСТЮКОВО, остальная часть колонны (большая) находилась на середине реки Угра, противник из района КОСТЮКОВО открыл сильный огонь из пулеметов и автоматов трассирующими пулями. Те, кто был на середине реки или не успел войти в реку, повернули обратно. А те, кто выходил из реки в КОСТЮКОВО, пошли прямо и, по-видимому, свернули в лес. Больше сведений о ЕФРЕМОВЕ и кто с ним перешел реку я не знаю. Больше о нем ничего не слышал. Та часть людей, которая вернулась, пошла в лес севернее КЛЮЧИК, откуда стихийно, разбившись на группы, пошла лесом на ЖАРЫ и КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ» [424].

В то же время отдельные бойцы и командиры, в частности А.П. Ахромкин [425], отрицают выход группы генерала М.Г. Ефремова к Угре.

Но, несмотря на некоторую противоречивость воспоминаний ветеранов (было бы намного хуже и неправдоподобно, если бы их рассказы совпадали), в целом данные о том, что группа командарма была у Угры, напротив Костюкова, подтверждаются.

Ошеломленные случившимся, бойцы и командиры некоторое время находились в растерянности. Однако генерал Ефремов быстро сообразил, что, пока не поздно, надо предпринимать какие-то меры, ибо противник мог окружить здесь всю группу, оказавшуюся волею судьбы прижатой к реке на небольшом участке местности. Поднявшись на верх Антипова рва, командарм попытался с группой командиров по карте оценить сложившуюся обстановку и наметить порядок дальнейших действий, но неожиданно подъехавшая к Хохловке колонна бронетехники противника открыла огонь из пулеметов и заставила группу спуститься в овраг. Кстати, этот довольно рядовой момент запомнили многие из тех, кто остался жив, рассказывая о нем в своих воспоминаниях.

Спешившись на северной окраине деревни, немецкая пехота открыла ураганный огонь по скопившейся у нижней дороге группе командарма, препятствуя ее продвижению к лесу, находившемуся всего в 300–400 м от нее. Со стороны Костюкова также продолжали поливать окруженных свинцом немецкие пулеметы. Вместе с тем противник не пытался предпринимать активных действий, понимая, что в том состоянии, в котором находились сейчас окруженные бойцы и командиры, они могли смести их, не задумываясь о цене своей жизни.

Стало совсем светло. Наступило утро 16 апреля. По команде командарма группа, прикрываясь огнем выделенных пулеметных расчетов, смогла, несмотря на потери, преодолеть поле. Углубившись в мелколесье, она продолжила движение к верхней дороге.

Пробившись ко второй, как ее называли местные жители, верхней дороге, которая вела из Хохловки на Большое Виселево, группа, немного передохнув, с боем устремилась через поле в лес, располагавшийся восточнее Хохловки. Много бойцов и командиров осталось на этом поле. Анатолий Сизов вспоминал:

«…Снег на поле был серым от солдатских шинелей. Так много людей осталось лежать там, сраженных немецкими пулеметами, когда мы бежали к лесу. А над полем голос из рупора – на ломаном русском языке: «Рус! Сдавайся! Спасай свою жизнь! На гибель идешь!» Злой голос – надоело немцам за ефремовцами гоняться. Мне повезло. Я смог добежать до леса…»

Отдышавшись и собрав раненых, группа, в которой уже насчитывалось не более 400–500 человек, продолжила движение по лесу, но уже в обратном, юго-западном, направлении, продвигаясь назад к Ключику.

Из воспоминаний H.A. Луганова, жителя деревни Большое Виселево:

«…Помню одну могилу у Антипова рва, человек десять мы положили туда. Все с верхней дороги и с поля. Девушка была с автоматом. Она дольше всех отстреливалась. Где ее убило, было найдено много гильз…».

Колонна продолжила движение по залитым водой лесным тропинкам в направлении деревни Ключик, которая находилась не так далеко. Когда деревня Ключик осталась справа, колонна сделала небольшой поворот влево и, пройдя около километра, остановилась на отдых в лесу юго-восточнее Ключика. Обессилившие от трехдневных походов и постоянных боестолкновений с противником, мокрые и голодные бойцы и командиры упали там, где стояли. Командарм понимал, что пройти днем незаметно для врага такой группой Кобелевский тракт невозможно. Поэтому было принято решение дожидаться ночи здесь, а под покровом темноты предпринять попытку прорыва.

В эту же ночь, когда группа Ефремова прорывалась через Кобелевский тракт в районе Новой Михайловки и Ключика, а затем вышла к реке Угра в районе Костюкова, 113-я и 160-я СД предприняли попытку форсирования Угры в Абрамово. Как только землю окутали сумерки, колонна тронулась в путь. Опустившийся на землю туман не только был на руку нашим бойцам и командирам, но и создавал дополнительные трудности: ориентироваться в лесу было очень сложно. За время выдвижения колонна уменьшилась почти вдвое. Многие отстали сознательно, не надеясь уже на благополучный исход, многие были истощены и физически, и морально настолько, что уже были не в состоянии переносить эти муки и сдались на милость судьбе.