Так и было - Ветров Александр Александрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Но вскоре стало работать еще труднее. Сначала увеличились перебои со снабжением литейного производства соответствующими металлами и химикатами. Затем прекратилось поступление танковой топливной аппаратуры, многих резинотехнических изделий, некоторых видов электроаппаратуры и многого другого, ранее получаемого от предприятий-смежников.
И вот, не находя другого выхода, коллектив завода стал налаживать у себя производство весьма сложных дизель-моторов В-2, генераторов, стартеров, топливной аппаратуры, радиаторов, инструментов. Пришлось пойти даже на известное сокращение производства тракторов и некоторых других видов гражданской продукции. Фронту требовались танки…
В один из последних сентябрьских дней, уже под вечер, на довольно обширной площадке у танкосборочного цеха вытянулась колонна пахнувших свежей краской ладных тридцатьчетверок. Здесь же, у покрытого малиновой скатертью стола, собрались военные, свободные от вечерней смены рабочие, прибывшая на завод делегация от ближайших к городу колхозов и совхозов.
Митинг, посвященный передаче воинам боевой техники, открыл старый кадровый рабочий завода И. П. Иванов. Откашлявшись в кулак, он не по годам зычным голосом сказал:
— Дорогие танкисты, сыновья мои! Не на парад и не на военные учения, а на жестокий бой с врагом провожаем мы вас. Вручаем вот эти грозные машины, а вместе с ними и наказ как можно крепче бить фашиста, не давать ему двигаться вперед, топтать и жечь огнем нашу священную землю, измываться над женами и детишками нашими! Помните: лучше умереть героем, чем жить трусом! — Здесь И. П. Иванов сделал небольшую паузу. А затем, уже тише, продолжил: — Ну а мы, остающиеся здесь, заверяем, что с каждым днем будем все больше увеличивать поставку фронту танков! Вместо ушедших на фронт к станкам и мартенам придут их жены и матери, а то и такие, как я, пенсионеры. Справимся! Только уж и вы не подведите…
После И. П. Иванова слово взяла колхозница Е. Л. Башлыкова.
— Родные воины! — заговорила она. — Злейший враг угрожает нашей свободе. На вас вся надежда! Крушите фашистских супостатов, а мы, крестьяне, вместе с рабочими все выдюжим и сделаем для того, чтобы наша армия была сыта, одета и вооружена. От всего сердца желаю вам с победой возвратиться к своим семьям!
Затем выступил С. С. Матросов. Сам партизанивший еще в гражданскую, он провожал сейчас на фронт своих сыновей Михаила и Александра. И, обращаясь к ним, в том числе и к остальным танкистам бригады, ветеран заявил:
— Если надо будет умереть, — умрите, но не дайте проклятым фашистам войти в Москву!
С ответным словом выступил командир 4-й танковой бригады полковник М. Е. Катуков. По слегка побледневшему его лицу и горящим глазам было видно, что он взволнован.
— Огромное спасибо вам, тракторозаводцы, за могучие сталинградские танки и за добрые слова в наш адрес! — сказал комбриг и склонил обнаженную голову. — От имени воинов вверенной мне бригады я заверяю Центральный Комитет нашей родной большевистской партии, правительство и вас, дорогие товарищи, в том, что мы всегда были, есть и будем верными сынами советской Отчизны, борцами за правое дело свободы и независимости народов! Будьте уверены, что враг еще не раз почувствует силу наших танковых ударов. Конечная победа будет за советским народом!
Присутствующие дружно зааплодировали. Митинг закончился. Я подошел к полковнику М. Е. Катукову, с которым успел по-настоящему подружиться. Тепло попрощавшись с Михаилом Ефимовичем и полковым комиссаром М. Ф. Бойко, я пожелал им боевых успехов, здоровья и счастья.
Прозвучала команда:
— По машинам!
Экипажи быстро заняли свои места в танках. Загрохотали двигатели и, скрежеща гусеницами, тридцатьчетверки двинулись к распахнутым заводским воротам.
— Наверно, направятся на Западный фронт, там сейчас очень трудно, — подошел ко мне начальник механического цеха Л. Е. Макоед. И неожиданно признался — А знаете, я просил зачислить меня в эту бригаду. Хотелось послужить под началом такого опытного командира, как полковник Катуков. Но не взяли… — Помолчав, добавил: — Очень бы хотел знать, как сложится дальнейшая судьба и бригады, и Михаила Ефимовича…
Я пожал плечами, ничего не ответив.
И кто бы из нас мог тогда предположить, что танкисты этой бригады вскоре прославятся на всю страну непревзойденной смелостью, воинским мастерством и самоотверженностью в ожесточенных боях под Москвой! Что это соединение станет первой в стране гвардейской танковой бригадой, а ее командир Михаил Ефимович Катуков — одним из прославленных военачальников советских Вооруженных Сил, дважды Героем Советского Союза, маршалом бронетанковых войск! И что наши с ним жизненные дороги снова со временем скрестятся, и мы в течение ряда лет будем вместе трудиться над совершенствованием бронетанковых и механизированных войск Советской Армии.
В один из воскресных дней мне на тракторный завод позвонил первый секретарь обкома партии А. С. Чуянов и попросил приехать к нему, чтобы ознакомиться с поступившим из Москвы документом. Оказалось, что это было постановление Государственного Комитета Обороны, согласно которому я назначался уполномоченным и того корпусного завода, который располагался на территории сталинградской судоверфи.
Не без сожаления оставил уютную комнатку в полюбившемся мне тракторном городке и перебрался поближе к судоверфи. Сразу же с головой окунулся в бурный водоворот новых забот и волнений. Начал с выяснения причин высокого процента брака при термической обработке броневых листов.
Начальник термического цеха, опытный и всеми уважаемый инженер В. С. Перепелов, в растерянности. Ведь какие только меры не предпринимались им и его помощниками, чтобы предотвратить или хотя бы сократить большой брак бронелистов! Но все пока тщетно…
Приглашаем на завод наиболее опытных специалистов по горячей обработке металлов и вместе с ними проверяем состояние печей, правильность технологии термообработки и многое другое. Проводим технические совещания, консультации видных ученых, даже заводскую техническую конференцию. Экспериментируем, но добиться резкого улучшения качества бронелистов не можем. Правда, процент брака несколько сократился, но все еще высок.
Пока шли трудные поиски наиболее оптимального режима термообработки бронелистов, в корпусном цехе форсированно строились специальные стенды, кантователи, кондукторы и другие приспособления для одновременной сборки и электросварки десятков бронекорпусов и башен, так как имеющееся оборудование не отвечало требованиям массового производства.
Да, дел было много. Ведь далеко не полная укомплектованность бронекорпусного производства квалифицированными кадрами, высокопроизводительным оборудованием, а также серьезные упущения в организации производства, в техническом снабжении приводили к нарушению на заводе технологической дисциплины, штурмовщине и, в итоге, к срыву производственного плана.
И все-таки где-то к октябрю работа корпусного цеха еще заметнее улучшилась, а выпуск бронекорпусов и башен увеличился. Перестало лихорадить и другие цехи.
А это изменило положение дел и на тракторном заводе, с железнодорожных путей которого уходило все больше эшелонов с танками и арттягачами.
Тем временем известия с фронтов поступали все более тревожные. Фашисты заняли Орел, приближаются к Москве…
Именно в эти дни, а точнее, 10 октября 1941 года мне было предложено передать полномочия по заводам первому секретарю Сталинградского обкома партии А. С. Чуянову, а самому срочно прибыть в столицу.
Завершив дела с передачей и тепло попрощавшись с коллективом СТЗ, я в последний раз прошелся по центральным улицам Сталинграда. С Волги еще доносились гудки пароходов, улицы блистали нарядными витринами магазинов, ателье, парикмахерских. И только очереди у продовольственных магазинов, флаги Красного Креста у школ и гостиниц, превращенных в госпитали, да встречающиеся редкие группы усталых беженцев напоминали о войне.
