Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович (мир книг TXT) 📗

Оставались два соперника, казавшиеся в тот момент практически неустранимыми, — спикер парламента Станислав Шушкевич и премьер-министр Вячеслав Кебич. Внешне у них были почти идеальные отношения. На самом деле они уже знали, что они — соперники.

Однажды в частной беседе госсекретарь в правительстве Кебича, «правая рука» премьера Геннадий Данилов, бывший одним из ключевых политических игроков описываемого времени, сказал мне:

— Все-таки зря мы тогда убрали Шушкевича. С ним можно было работать.

Вероятно, он не договорил до конца свою мысль. Нужно было добавить: «И зря ввели президентский пост».

Но Кебич охотно согласился с введением президентского поста в Беларуси. А поскольку правительство де-факто контролировало большинство депутатского корпуса, этот вопрос можно было считать предрешенным. Нужно было лишь убрать основного соперника, которым тогда считался Шушкевич.

«Мы часто беседовали с Кебичем, — вспоминает тот. — И как бы мы ни противоречили друг другу в политической линии, в политической направленности действий, я всегда понимал, что в плане человеческом это умный человек».

Вероятно, то же самое Кебич думает — особенно сейчас — и о своем тогдашнем оппоненте. Тогда он — по-моему, это очевидно, — думал по-другому. Об этом свидетельствует депутат Валерий Павлов, тогда первый заместитель начальника управления в аппарате правительства:

«Кебич недолюбливал, причем однозначно недолюбливал Шушкевича. Это проявлялось во всем.

Мы, например, с Кебичем говорим на русском языке, раздается звонок по "прямой линии" Шушкевича, премьер переходит на белорусский язык и демонстративно старается как можно быстрее закончить эту болтовню».

Было соперничество и в окружении обоих лидеров. Все они оказывались обреченными встретиться в «схватке бульдогов под ковром». Вызревала главная тема этих подковерных схваток.

Разумеется, этой темой была тема коррупции.

Схватка начинается: Лукашенко нашли работу

Тема возникла несколько раньше. Первая парламентская комиссия по борьбе с коррупцией была создана в 1990 году. Комиссия ничем особенным себя не проявила — быть может, именно потому, что никто в тот момент не был заинтересован в широком раскручивании этой темы.

Затем ее подхватил Белорусский народный фронт. Свидетельствует Валентин Голубев:

«Эта тема постоянно превалировала у Позняка. Но к большинству высказываний Позняка и Народного фронта в Верховном Совете относились со скепсисом или недоверием. И к его постоянному нагнетанию ситуации — все, мол, крадут, крадут, крадут, все ворюги, ворюги, ворюги — мы привыкли. Еще на этой теме пытался набирать очки депутат-рабочий Сергей Антончик 62. А у большинства членов оппозиции стремления копаться в чьей-то личной жизни, в чьем-то белье не было.

Зенон Позняк считал, что, критикуя власть, показывая ее продажность, он власть подрывает, набирая очки в свою пользу. В то, что власть крадет, люди, конечно, верили. Но в лице Позняка далеко не все видели защитника, человека, который может сделать лучше». Говорит Станислав Шушкевич:

«То, что берут взятки, было ясно. Я был тогда, можно сказать, организационным романтиком, мне казалось, что это можно пресечь в корне. Но я думал, что лучше всего это может сделать парламентская комиссия. И поэтому я считал, что такая комиссия нужна».

Именно Станислав Шушкевич после того, как в очередной раз тема борьбы с коррупцией была озвучена на заседании Верховного Совета, публично высказал идею создания временной парламентской комиссии по борьбе с этим злом.

Связано это было с тем, что «Народная газета» 63 неожиданно напечатала статью о том, что супруга премьер-министра Елена Кебич якобы пролоббировала закупку большой партии оправ для очков по завышенной цене. Последовавшее за скандалом служебное расследование продемонстрировало ее полную невиновность.

Но дело было сделано: тема коррупции вброшена на политическое поле. Никого не интересовала виновность либо невиновность жены премьера, всеобщее внимание привлекала сама тема. Четвертого июня 1993 года Верховный Совет создал Временную комиссию для изучения деятельности коммерческих структур, которые действуют при республиканских и местных органах власти и управления. Постановление об этом как и положено по должности, подписал Станислав Шушкевич.

По предложению Анатолия Лебедько председателем комиссии избирается Александр Лукашенко. Шушкевич его кандидатуру поддержал. Вот как он аргументировал это свое решение пять лет спустя:

«Оседлать тему коррупции Лукашенко было легче, чем Фронту: он по природе своей обязан был быть лично коррумпированным, как директор совхоза. Не потому, что именно он, а любой директор совхоза знал механизмы на себе. Во Фронте таких людей не было» 64.

Поддержка кандидатуры Лукашенко со стороны спикера парламента была весьма решительной и даже резкой:

Вот как вспоминает об этом тогдашний коллега Лукашенко по комиссии Сергей Антончик:

«Есть две версии по поводу того, почему Шушкевич повел себя так. Согласно первой, он действовал спонтанно. Согласно второй версии, с помощью Лукашенко он хотел укрепить свои позиции в Верховном Совете. Ведь за Лукашенко стояла группа людей — Гончар и другие» 65.

Вторая версия кажется более убедительной. Но вернемся к тому, о чем говорит Шушкевич: «Глупостью было, что отсутствовал закон или регламент для такой комиссии. Обязательно должен быть регламент».

«Организационный романтизм» дорого потом обойдется и Верховному Совету, и его председателю. Но тогда казалось, что главное — сделано: тема коррупции окончательно зафиксирована в общественном сознании, причем зафиксирована применительно к супруге премьер-министра. Счет 1 : 0 в пользу Станислава Шушкевича.

Так наш главный герой обретает, наконец, дело, определившее все в его судьбе. Из рук тех, кто в тот момент даже не задумывался над возможными последствиями…

Глава пятая. Драка бульдогов под ковром

На кону — российская карта

Президентского поста еще не было, но участники президентской гонки уже выстраивались на старте, как яхты перед регатой, пытаясь определить, куда будут дуть ветры, и прикидывая, под какими из них можно успешнее пройти дистанцию.

Лукашенко тоже выбирал ключевые идеи для своей будущей кампании.

Российская проблема маячила у нас на горизонте, кажется, всегда. Она осталась в наследство от Советского Союза вместе с гигантскими машиностроительными и нефтеперерабатывающими заводами. Напомним, что Беларусь была сборочным цехом в той технологической цепочке, которая задумывалась еще в 50-60-е годы. И СССР был для Беларуси не только некой геополитической общностью, но и главным поставщиком комплектующих, сырья — и, одновременно, едва ли не единственным рынком сбыта продукции наших сборочных гигантов.

Первым во внутриполитической борьбе оседлал российскую тематику Вячеслав Кебич. И тем самым фактически начинал кампанию борьбы за пост президента.

Кебича всегда отличала определенная трезвость в оценке экономической ситуации. Он понимал, что Россия заинтересована в экономическом союзе с Беларусью: кто же отказывается от конечного звена технологической цепочки! Разумеется, речь шла не о возрождении СССР, а о тесном военно-политическом и экономическом союзе двух государств. Именно такую линию и проводит белорусский премьер-министр.

Первый шаг к союзу с Россией — присоединение Беларуси к Договору о коллективной безопасности стран СНГ — Кебич совершил несколько ранее. Договор этот был подписан его участниками в мае 1992 года, но номинальный глава государства, Станислав Шушкевич, вовсе не желая упускать бразды власти в пользу премьер-министра, упорно отказывался его подписывать от лица Беларуси. Он даже попытался напугать правительство и поддерживающее Кебича парламентское большинство референдумом по этому вопросу, зная, что по опросам общественного мнения 45 процентов населения настроены против участия страны в военном блоке, а поддерживают договор о коллективной безопасности только 38 процентов белорусов.