Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Первая в жизни Харламова хоккейная травма случилась у него на тренировке, в первом же сезоне в армейской школе, в 1962 году, когда Валерию уже исполнилось 14 лет. Команда, где играл Харламов, тренировалась с ребятами годом старше. Наставник дал установку: игрок должен был ехать в одну сторону, ведя шайбу, затем резко притормозить и мчаться обратно вдоль борта уже без шайбы.
Харламов, выполняя упражнение, разогнался и со всей силы влетел в другого хоккеиста. Да так, что не смог сгруппироваться, навзничь упал на лед лицом. Встал не сразу. Напугал тренера и врача, очнулся уже в медпункте, лицо в порезах и крови. Первая мысль: что скажет мама. Ведь Бегоня не знала о том, что ее сын-сердечник ходит в хоккейную секцию. И сам Валера, и его отец, и даже маленькая Таня скрывали от нее, что Валера усердно занимается в спортивной секции.
Домой вернулся в «синяках и шишках». Мама, открыв сыну дверь, не на шутку испугалась, всплеснула руками: «Валерик, сыночек, кто же тебя так поколотил?» — «Никто, — понурившись, ответил сын. — Этот так, я в хоккей играл и на лед упал». — «Какой еще хоккей?» — еще больше удивилась мама. А затем почти дословно воспроизвела легендарную фразу, которую десять лет спустя, во время суперсерии с канадцами, произнесет Николай Николаевич Озеров: «Этот хоккей тебе не нужен!»
Вечером, когда вернулся с работы Борис Сергеевич, в семье Харламовых начались жаркие споры. О том, почему Валера занимается «опасным» хоккеем с его-то больным сердцем. И тут отец сумел убедить супругу, что Валере лучше заниматься спортом три раза в неделю, чем слоняться во дворе. Договорились, что сын будет тренироваться в хоккейной секции не в ущерб учебе, и только предварительно сделав уроки. А в больницу, чтобы проконсультироваться с врачом, они обязательно сходят в самое ближайшее время. В конце концов, говорил Борис Сергеевич, тренеры строго следят за своими воспитанниками и не дают им бездельничать и хулиганить. Аргументы сильной половины семьи Харламовых перевесили.
Вот и настал момент снова поговорить о здоровье. «Когда его взяли в ЦСКА, мы тогда каждые три месяца ездили с ним на обследование в Морозовскую больницу, где его проверяли. А он уже в ЦСКА за юниорскую команду играл. Я врачам об этом ничего не говорил», — вспоминал Борис Харламов. Медицинскую справку в ЦСКА у него не спрашивали, и Валера был рад этому обстоятельству. Хотя и боялся, что однажды его тайна может быть раскрыта. «Играя в ЦСКА, я боялся, что меня спросят о медицинской справке. И вот однажды спросили. Справку я взял там, где числился ревматиком», — признавался сам Харламов в автобиографии.
Придя домой, Валера сообщил отцу, что в клубе необходимо показать медицинскую справку. Приняли решение немедленно ехать в детскую Морозовскую больницу. По пути Харламов-младший заметно помрачнел. Выходило, что после такого тяжелейшего отбора злодейка-судьба, «улыбнувшаяся» на миг в армейском Дворце спорта, сейчас может продемонстрировать свой коварный лик в больнице. Эх, похоже, не видать теперь большого льда и больших побед!
Сняли кардиограмму, потом Борис Сергеевич один, без Валеры, вошел в кабинет. Врач с ходу сказала: «Если сравнивать записи, сделанные раньше, с тем, что я вижу сегодня, то улучшение совершенно очевидно. Хорошо, что мальчик занимался лечебной физкультурой, как ему было рекомендовано, и не играл в футбол или хоккей: подвижные игры ему и сейчас еще противопоказаны. Вы знаете, детский порок сердца…»
И тут Борис Сергеевич, собрав волю в кулак, решил открыть карты и перебил врача: «Дочь, сестра Валерия, жаловалась мне, что брат не только бегает по двору, пока не вспотеет, но потом еще и снег жует, чтобы остыть. Таня кричит на него, осуждая, но он, конечно, ее не слушает… Потому мы и решили, что уж если берут его в ЦСКА, то пусть занимается. Там он под присмотром тренеров, медсестер, врача. Так спокойнее… Мальчишка все-таки. За руку с нами ходить не станет».
Врач, которая из всего этого путаного набора слов поняла, что ее пациента с пороком сердца зачислили в хоккейную школу, приподняла очки. Судя по ее тяжелому и усталому взгляду, ничего хорошего от заключений эскулапа ожидать не приходилось.
«Как вы сказали… хоккей?! — выдержав паузу, спросила врач, будто Харламовых только что уличили в совершении уголовного преступления. — Вы что?! Такие нагрузки недопустимы. Никакого хоккея. Забудьте об этом».
Не принимая никаких возражений, доктор снова погрузилась в бумаги. Борис Сергеевич, понимая, каким тяжелым ударом для сына может стать решение врача, попросил ее еще раз посмотреть Валеру. Она согласилась. Тот буквально влетел в кабинет, мигом снял, как велел доктор, рубашку. Врач с таким же тяжелым взглядом взяла фонендоскоп и стала командовать: «Повернись спиной. Дыши. Не дыши».
В кабинете врача воцарилась гнетущая тишина. Отец виновато стоял в углу. Валера, кажется, уже обреченно, на автомате выполнял все команды доктора. Неожиданно женщина покачала головой. Еще раз, второй. И вдруг улыбнулась, сжала фонендоскоп в руках и, отойдя от смущенного Валерки, подошла к его отцу, сказав: «А вы уверены, что это тот самый мальчик, о котором вы только что говорили?»
Борис Сергеевич замялся, не понимая, в чем тут подвох. «Так вот. — Доктор снова выдержала паузу, улыбнувшись: — Сдается мне, что ваш мальчик здоров. Ну, если не как бык, то как резвый молодой бычок. Мы, конечно, обязаны будем провести дополнительное детальное обследование, но первоначальный осмотр говорит о том, что у вашего сына нет проблем с сердцем». Отец обомлел, открыв рот. Валера же тем временем задал ей вопрос: «Могу ли я играть в хоккей?» — «Сможешь, конечно, сможешь, — улыбнулась врач, положив руку Валере на плечо. — Только боксом не занимайся. И будешь ходить на обследования».
Потом его направили к медсестре снова сделать кардиограмму, чтобы удостовериться в результате. Врач — один, потом второй, третий — все они долго сравнивали предыдущие кардиограммы с новой. И все как один пожимали плечами, отказываясь верить в происходящее. Обследовали его еще раз со всей тщательностью, но так и не нашли следов былой болезни.
Волнуясь, шел Валера и на контрольный медосмотр, который состоялся через пару месяцев. Врач внимательно осмотрела юного хоккеиста, изучила снимки. А затем мечтательно вздохнула, сказав: «Ну, прямо живая иллюстрация к теме о благотворном влиянии регулярных занятий физкультурой на здоровье подростка. Буду писать об этом диссертацию».
Преодолел эту преграду Валера. Победил не дававшую ему покоя хворь. Сам, спортом победил. Он многое сделал сам и многое победил в жизни.
Валерий Харламов быстро выделился среди своих сверстников. Был не только самым шустрым и сообразительным на площадке, стал лучшим бомбардиром, пользовался авторитетом у товарищей. Ерфилов доверил ему капитанскую повязку.
Напомним, что на отборе в секцию Валера обманул Кулагина. А потом и Ерфилова, сказав, что он не 1948-го, а 1949 года рождения. Ведь прием его сверстников в ЦСКА к тому времени уже закончился. Метрику у него не спрашивали, и в тот день Харламову повезло. Но он знал, что обман рано или поздно откроется.
К тому времени тренер довольно крепко сдружился с отцом Харламова. Борис Сергеевич сказал Ерфилову: «Виталик, извини, но Валера не может за тебя играть, он липач, он на год старше». Было видно, что отцу неловко оправдываться за вранье своего сына. Был Харламов-старший человеком чести и слова. Как теперь после этого обмана смотреть в глаза Ерфилову, который к тому времени стал частым гостем в их доме?
Тогда юных спортсменов, которые занижали свой возраст, чтобы играть за детские команды младшего возраста, называли «липачами». Было это сплошь и рядом. Росли послевоенные мальчишки, особенно не разгуляешься. Худые, щупленькие, пойди пойми, сколько ему лет на самом деле? Свидетельство о рождении приносить не требовали. Разве что дневники из школы.
«У меня перед этим была такая картина, что я проехал по всем своим воспитанникам 49-го года рождения, зашел в школы и нашел четверых липачей. Четверых! А что такое липач? Это не только старший по возрасту, но и, как правило, сильнейший в команде. Для меня это было потрясением. Я еще до признания Бориса Сергеевича подумал, что если еще и Харламов липач, то играть мне будет некем. Он ведь лидер в нашей команде стопроцентный был. И тут — нате вам. Через день-два выясняется, что и Валера свой возраст занизил», — улыбнулся в разговоре со мной тренер.
