Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович (е книги .TXT) 📗

Были в Зимнем дворце и те, кто становился для царской семьи буквально родными людьми. К их числу, безусловно, относился и К. К. Мердер, долгие годы воспитывавший наследника-цесаревича Александра Николаевича, будущего Александра II. Об отношении к этому человеку свидетельствует письмо Николая I к И. Ф. Паскевичу (23 апреля 1834 г.): «За два дня до того получил я прискорбное для нас известие о кончине почтенного генерала Мердера, я скрывал ее от сына, ибо не знаю, как бы он вынес; эта потеря для него невозвратная, ибо он был ему всем обязан и 11 лет был у него на руках».

Особое место в придворной иерархии занимали придворные арапы [968]. Набирали их отовсюду, лишь бы они были лояльны и кожа черна. Набирали эту дворцовую экзотику в том числе и из военнопленных. Например, во время Русско-турецкой войны 1829 г. в плен попал некий турок Магомед-умера, которого «по высочайшему повелению Его Императорского Величества препроводили в Санкт-Петербург, к Высочайшему двору», сообщив, что «Государю Императору угодно, чтобы сей Магомед… был одет по образцам одеяния придворных арабов» [969]. Отметим, что у придворных арапов были очень дорогая «восточная» форма и довольно высокое жалованье. Например, некий придворный арап Абрам в 1829 г. получал «в год жалованья 300 р., квартирных 300 р., на стол 730 р., на платье 870 р. Всего 2200 р.».

Костюм придворного арапа. Кон. XIX в.

Костюм придворного арапа. Кон. XIX в.

Почему-то Николай I проявлял личный интерес к судьбе этого арапа. 3 августа 1829 г. император приказал «вместо назначенного ему арабского платья построить Арнаутское – простое и богатое» и «производить содержание наравне с придворными лакеями». Что такое «арнаутское платье», дворцовые хозяйственники представляли плохо. Поэтому они запросили от театрального костюмера рисунки загадочного «арнаутского платья, как богатого, так и простого». В результате этой хозяйственно-этнографической суеты Николай I распорядился «одеть турка по образцу сих рисунков, кроме шапочки, вокруг которой обертывать белою кисеею в виде чалмы». Обошелся наряд довольно дорого. Так называемое «простое платье» стоило 536 руб., а «богатое платье» – 1249 руб.

Однако карьера турка, должного играть роль природного арапа, так и не состоялась. После заключения двумя сторонами в сентябре 1829 г. Адрианопольского мира турок запросился домой. В октябре 1829 г. последовало новое высочайшее повеление: «Спросить у военнопленного турка, желает ли он возвратиться в Отечество?». Турок ответил, что, «имея жену, детей, мать и сестру, свой дом и собственность, он почел бы счастливым себя, если бы» император счел возможным «возвратить его в семейство» [970]. В конце октября 1829 г. Николай I распорядился выдать пленному турку из Кабинета Е. И. В. на дорогу 50 червонных, а «сделанное для него платье сохранять по ведомству Придворной конторы».

Бывали в истории Зимнего дворца и совсем скандальные истории, когда различные смуглые авантюристы пытались выдать себя за придворных арапов. Так, в мае 1843 г. в Зимний дворец на имя обер-гофмаршала Н. Долгорукого поступил рапорт от наказного атамана Войска Донского генерал-лейтенанта Аласова «о негре Белело». В рапорте докладывалось, что в конце марта 1843 г. в Новочеркасск прибыл «негр под именем состоящего в службе при Императорском Зимнем Дворце подпоручика Петра Перлова, в поданном коим прошении объяснил, что он уволен в отпуск на 7 мес. в Тифлис и следовал по открытому листу, выданном г. Министром Императорского Двора на взимание обывательских лошадей без прогонов, но что в Правлении Казанской станции Войска Донского лист тот затерян и потому просил выдать ему новый открытый лист до Тифлиса. По непредставлению негром Перловым при таковой просьбе никаких документов, я собрал о нем сведения», из которых выяснилось, что «негр Перлов прибыл в означенную станицу по этапам при открытом листе Богучарской инвалидной команды… в роде арестанта, под именем негра Белела» [971].

Генерал отдал приказ об аресте негра, но тот сумел тайно бежать из Новочеркасска в Ставрополь. Чем закончилась эта авантюрная история, из документов неясно, но из Зимнего дворца ответили, что «означенный негр при Высочайшем дворе никогда не существовал».

Самой массовой стратой, проживавшей в Зимнем дворце, были так называемые придворнослужители. На 1855 г. насчитывалось «456 придворных служителей по Зимнему дворцу» [972]. Все они имели определенные специализации и носили соответствующую форму. К совершенствованию этой формы Романовы относились столь же трепетно, что и к галунам и выпушкам формы военной. Как правило, массовое переодевание чиновников, офицеров и сановников в новую форму происходило с началом очередного царствования. Затрагивал процесс и слуг, живших в Зимнем дворце. Инициатива шла как снизу, так и сверху. Так, буквально через два месяца после начала царствования Александра II к нему обратились дворцовые хозяйственники с предложением «оснастить» камер-лакеев, лакеев, истопников, работников и должностных помощников белыми галстуками, «как они носят их при траурном платье, что было бы чище и опрятнее». Император с предложением согласился.

Форма камер-фурьера парадная. 1912–1913 гг.

Форма придворного камер-лакея. Кон. XIX в.

Форма скорохода парадная. 1912–1913 гг.

Форма скорохода парадная. 1912–1913 гг.

Слуги Зимнего дворца еще при Екатерине II превратились в закрытую касту, куда было очень тяжело попасть новому человеку. Подчас и должности передавались по наследству, а выучка под эти должности шла с самых юных лет. Со временем таких потомственных слуг стали называть «дворцовыми мальчиками». Царственные хозяева называли их обезличенно – «люди», но во многом способствовали их карьере. Довольно часто даже штаб– и обер-офицерский составы армии пополнялись выходцами из «дворцовых мальчиков».

В сохранении касты придворнослужителей имелись свои резоны. Дети вырастали при дворце, с раннего возраста впитывая как гласные, так и негласные традиции и правила поведения. Когда во второй половине XIX в. возникла угроза политического терроризма, кастовый состав придворнослужителей препятствовал проникновению в императорские резиденции неблагонадежных лиц.

Для возобновления «кадрового резерва» еще в 1827 г. при Мастеровом дворе Гоф-интендантского ведомства открыли школу мастеровых, куда набирали почти исключительно детей дворцовых слуг. Согласно Положению, «в школу сию должны поступать все дети мужского пола Мастеровых Гоф-интендантского ведомства, в С.-Петербурге находящиеся, и по окончании учения обращаемы быть для комплектования и содержания потребного числа людей по мастерствам по сему». Особо отмечалось, что «увольнение или перевод детей мастеровых в другое ведомство вовсе воспрещается». В положение также закладывались нормы, значительно облегчавшие слугам воспитание детей: «До 6-летнего возраста оставлять сих детей при родителях, и в пособие для пропитания выдавать из Конторы по 30 руб. в год на каждого». После 6 лет детей отдавали в школу мастеровых. Как вариант, имелась возможность «посылать несколько человек в Академию художеств для обучения архитектуры, скульптуры и другим художествам, по усмотрению». Затраченные на обучение средства необходимо было «отработать по распределению» на протяжении 5 лет, а затем дворцовые мальчики получали «полную свободу избирать службу и занятия по своему желанию» [973]. Отметим, что все указанные нормы действовали, поскольку в архивных делах хранятся документы, из которых следует, что однажды, при Николае I, одного из придворных истопников командировали на полгода в Императорскую Академию художеств, в ученики к маринисту И. К. Айвазовскому.