Мальвина с красным бантом (Мария Андреева) - Арсеньева Елена (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗

После этой истории Андреева получила очень строгий выговор от вождя. Настолько строгий, что зареклась лезть в дела милосердия. Существует много воспоминаний о том, как она отказывала даже в той помощи, которую могла проявить без всякого ущерба для себя. Отговорка была одна: забота о деле мировой революции. Вообще она как-то очень полюбила все запрещать. И, как все стареющие красавицы, маниакально заботилась о своей внешности. Ее поразительной красоты автомобиль, ее шляпы со страусовыми перьями, ее туалеты на фоне разоренного, голодного Петербурга выглядели не просто гротескно – трагикомически!

Художник Мстислав Добужинский, как-то пришедший к комиссарше на прием, обнаружил ее примеряющей новые туфли. Раздраженная тем, что туфли отчаянно не шли к платью, она ставила ногу на стул, вертелась перед зеркалом и вдруг недовольным тоном обратилась к Добужинскому:

– Ну, вы – художник, так посоветуйте что-нибудь.

При Андреевой по-прежнему был Крючков. Кажется, эти двое очень любили друг друга, несмотря на то что Крючкову пришлось жениться, дабы прекратить пересуды, которые так и клубились вокруг имен его и Марьи Федоровны, которую по-прежнему связывали с Горьким. И никто, даже в верхах, не сомневался, что она имеет прежнее влияние на Алексея Максимовича.

Кстати, это была правда.

В 1921 году Горький в своих «Несвоевременных мыслях» обвинил Ленина в неоправданной жестокости по отношению к народу. Готовилась высылка за границу интеллигенции. Но авторитет Горького, его заслуги перед партией не позволяли обойтись с ним, как с другими писателями.

В архивах Ленина сохранилось немало записок, в которых выражается забота о здоровье Горького, настойчивые рекомендации направить его на лечение за границу. «У Вас кровохарканье, и Вы не едете! Это ей-же-ей и бессовестно, и нерационально. В Европе, в хорошем санатории будете и лечиться, и втрое больше дела делать. Уезжайте, вылечитесь, не упрямьтесь, прошу Вас». Ленин писал и более категорично: «Уезжайте, или мы вас вышлем!»

Однако предложения о выезде не встречали ответного энтузиазма. Тогда Андреевой было поручено уговорить писателя любой ценой. Любой! В помощь ей была «придана» новая любовница Горького, Мура Закревская-Бенкендорф, агент Якова Петерса [12]. Как бы ни относиться к творчеству Горького, нельзя не признать, что эта «глыба», этот «матерый человечище» требовал особенных забот от партии. С ним обращались… как с тухлым яйцом: осторожно и с отвращением. Все-таки мировая знаменитость!

Обе Марии (Андреева и Бенкендорф) в компании с Пе-пе-крю (это было домашнее прозвище Петра Петровича Крючкова) выдавили-таки Горького за границу. Но и там Марья Федоровна, которая трудилась в советском торгпредстве в Берлине (Крючков был ее помощником), не оставляла его своим попечением.

Когда Горький переехал в Сааров (недалеко от Берлина), Марья Федоровна часто приезжала к нему. Когда Сталину Горький понадобился в Союзе, Андреева (опять же в компании с Мурой Бенкендорф, ныне баронессой Будберг) уговорила его вернуться… Нина Берберова, жена Владислава Ходасевича (оба они были приживалами в доме Горького и в Германии, и в Италии), вспоминала о приездах Марьи Федоровны: «Она все еще была красива, гордо носила свою рыжую голову, играла кольцами, качала узкой туфелькой… Я никогда не видела в ее лице, никогда не слышала в ее голосе никакой прелести. Вероятно, и без прелести она в свое время была прекрасна».

Нина Берберова недолюбливала красивых женщин, а между тем красота Андреевой и впрямь относилась к числу вечных ценностей. Недаром ее старинный знакомец Алексей Николаевич Толстой, навечно, выражаясь по-старинному, «уязвленный ею в самое сердце», изобразил в романе «Хождение по мукам» в образе Даши Телегиной с ее «проклятой красотой» именно Марью Федоровну Андрееву. А потом, в 1936 году (в то время уже умер Горький, Пе-пе-крю был расстрелян как враг народа – за пособничество в убийстве сына Горького, Максима, и за соучастие в убийстве самого Алексея Максимовича, а сама Андреева в качестве последней награды от партии получила свое последнее назначение – стала директором Дома ученых в Москве), Толстой вдруг взял да и пересказал для детей ту старую-престарую итальянскую сказку Карло Коллоди – «Приключения Пиноккио». Только теперь речь шла про деревянного мальчишку Буратино и про девочку с голубыми волосами Мальвину.

Она была такая зануда, эта Мальвина! Она изрекала только правильности, она обожала все запрещать… Близкие к литературным кругам острословы перешептывались:

– Этой Мальвине приколоть бы на голубые волосы красный революционный бант – и вот вам вылитая Марья Федоровна Андреева!

Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Однако теперь Мальвина гораздо больше напоминала Фею с лазурными волосами, которой было уже тысяча лет, а она все еще поражала людей (и прежде всего мужчин!) своей уникальной красотой.

И говорят, отблески той красоты играли на лице Марьи Федоровны до самой смерти, которая пришла за ней, когда феноменальной Мальвине было 83 года.

P.S.

А вот, кстати, о литературных аналогиях… Некоторые современные исследователи творчества Булгакова [13] считают, что в образе Мастера в своем знаменитом романе он показал не кого иного, как Горького. Воланд – это, оказывается, Ленин. Ну а Маргарита – Мария Андреева. В понимании этих же исследователей, Маргарита сопрягается с Низой, которая была агентом очень загадочного человека – Афрания, заведующего тайной службой при пятом прокураторе Иудеи, всаднике Понтии Пилате.

В самом деле, впечатляющее совпадение…