Петр Первый - Павленко Николай Иванович (книги .txt) 📗
Для русских купцов пошлина понижалась втрое, если они ввозили или вывозили товары на собственных судах.
Результаты применения нового тарифа сказались довольно быстро. В 1726 году, то есть через год после смерти Петра, вывоз товаров в два раза превышал ввоз.
Итак, значение Петербурга было многогранным. Это прежде всего столица империи и резиденция царя. Петербург, кроме того, крупнейший торговый порт страны, обслуживавший огромную периферию. Развивавшееся мануфактурное производство постепенно придавало городу промышленный облик.
Петербург — средоточие градостроительных новшеств, город монументальных сооружений светского назначения. В столице империи были открыты первые в России научно-просветительные учреждения, здесь же действовало первое в стране высшее специальное учебное заведение — Морская академия. В Петербурге была создана и Академия наук, являвшаяся тоже детищем Петра.
Мысль об организации академии Петр, как о том свидетельствуют документы, вынашивал довольно долго. В те времена, как, впрочем, и сейчас, слово «академия» имело два значения: под академией подразумевалось и высшее учебное заведение, и научно-исследовательское учреждение. Прожектеры, русские и иностранные, в записках царю многократно предлагали организовать в России академии. Автор одного из таких проектов, встречавшийся нам ранее Федор Салтыков, еще в 1714 году рекомендовал организовать академии в каждой губернии. Академии в представлении прожектера должны были стать учебными заведениями для дворянских и купеческих детей в возрасте от 8 до 23 лет. Салтыков рассчитывал набрать в эти академии 18 тысяч студентов. Петр, читая такого рода почту, имел обыкновение ставить крестики против предложений, к которым он проявлял интерес. Против пункта об академиях царь поставил крестик, что свидетельствует о том, что он счел предложение достойным внимания.
На донесении другого прожектера Петр в июне 1718 года написал: «Зделать академию. А ныне приискать из русских, кто учен и к тому склонность имеет. Также начать переводить книги: юриспруденции и протчии к тому. Сие учинить сего году начала». Однако ни в 1718 году, ни в ближайшие годы выполнить это намерение Петру не удалось. Создание Академии наук затянулось отчасти в связи с тем, что Петр был занят более неотложными делами, отчасти вследствие трудностей привлечения для работы в ней иностранных ученых. Царь настаивал, чтобы в Петербургскую академию наук были приглашены не ученые вообще, а крупнейшие ученые Европы, а те не отваживались ехать в далекую северную страну.
22 января 1724 года состоялось памятное для истории Академии наук заседание Сената. На нем присутствовали Петр и главнейшие вельможи: адмирал Апраксин, канцлер Головкин, князь Меншиков, генерал-прокурор Ягужинский и др. После четырехчасового обсуждения было принято два важных решения. По поводу одного из них в книге протоколов Сената под 22 января читаем следующую запись: «На Академию на первое время занять Шафировский двор», то есть дом опального Шафирова, находившийся на набережной, где-то между нынешней Дворцовой площадью и Летним садом. На этом же заседании Петр утвердил составленный по его заданию проект основания Академии наук, внеся в него несколько исправлений и дополнений. Проект отразил взгляды царя на задачи Академии. В проекте сказано: «невозможно, чтоб здесь следовать в протчих государствах принятому образу». Тем самым было высказано отрицательное отношение к практике организации подобных учреждений в западноевропейских государствах. Своеобразие Петербургской академии состояло в том, что она призвана была объединить три учреждения, действовавшие в странах Западной Европы самостоятельно и независимо друг от друга, а именно — университет, под которым подразумевалось «собрание ученых людей», обязанных обучать юношей юриспруденции, медицине и философии; гимназию, готовившую учеников для прохождения курса в университете; собственно академию, то есть «собрание ученых и искусных людей».
На содержание Академии наук Петр ассигновал значительную по тем временам сумму — около 25 тысяч рублей в год. Академикам он обещал выдавать «довольное жалование».
В течение 1724-го и большей части следующего года велись переговоры с иностранными учеными о приглашении их на службу в Петербургскую академию наук. Ее открытие произошло уже после смерти Петра — в августе 1725 года, когда состоялась первая конференция академиков.
В конце 1718 года верхи столичного общества были извещены о введении еще одного новшества — ассамблей. Петр сам составил правила организации ассамблей и поведения на них гостей, установил очередность их созыва. Ассамблея, разъяснял царь, слово французское, оно значит некоторое число людей, собравшихся вместе или для своего увеселения, или для рассуждения и разговоров дружеских.
На ассамблеи приглашалось избранное общество, вместе с женами и детьми туда должны были являться высшие офицеры, вельможи, чиновники, корабельные мастера, знатные купцы, ученые. Начинались они в четыре-пять часов и продолжались до десяти вечера. Хозяева — устроители балов — освобождались от обязанности встречать и провожать гостей. Они должны были предоставить в их распоряжение помещение, сладости, табак и трубки, напитки для утоления жажды и столы для игры в шашки и шахматы. Кстати, Петр любил шахматы, играл в них превосходно.
По замыслу царя, на ассамблеях должна была устанавливаться непринужденная обстановка, им он придавал значение школы светского воспиталия. Каждый из гостей мог распоряжаться своей особой и временем в соответствии со своими вкусами и привязанностями: одних увлекали танцы, и они кружились, исполняя польский и англез, другие, склонясь над шахматным столиком, сосредоточенно размышляли об очередном ходе, третьи вели оживленную беседу, делились новостями, четвертые, наконец, могли выступать в роли слушателей или зрителей.
Однако то, ради чего учреждались ассамблеи, — непринужденность в общении, неподдельное веселье — было достигнуто далеко не сразу. На первых балах петровского времени царила удручающая скука, скованность, над гостями тяготела угроза вызвать чем-либо раздражение царя. Танцевали словно отбывали неприятнейшую повинность — с каменными от напряжения лицами и плохо повиновавшимися ногами. Беседы тоже не клеились — после кратковременного обмена новостями устанавливались тягостные паузы. Современник свидетельствовал: «Дамы всегда сидят отдельно от мужчин, так что с ними не только нельзя разговаривать, но не удается почти сказать и слова; когда не танцуют — все сидят, как немые, и только смотрят друг на друга».
